Диверсионно-штурмовой отряд
Шрифт:
– Чего морщишься? – спросил работник морга.
– Твое какое дело? – И, указав на гроб, спросил: – Наш?
Расул, то ли узбек, то ли таджик, утвердительно кивнул головой:
– Ваш!
– Давай грузить. Мне нет никакого кайфа находиться здесь!
Санитар назидательно поднял вверх указательный палец:
– Здесь, брат, в морге, каждый из нас проведет определенное время, если, конечно, не сгниет где-нибудь в лесу с пулей в черепе! Ну ладно. Заходи от дверей. Поднимаем одновременно и несем. Труп у нас тяжелый!
При последних словах Расул хихикнул, как будто было
Каштанов подошел к гробу с указанной стороны.
Рывком подняли его. Гроб оказался на самом деле тяжелым, килограммов восемьдесят. С трудом донесли до фургона, втолкнули в салон.
– Ух! – Санитар вытер вспотевший лоб. – Ты постой здесь, я бумаги нужные принесу.
Получив документы на «груз» и закрыв дверки, Каштанов выехал с территории больницы. Он не обратил никакого внимания на стоявшую у обочины «девятку», как ранее не заметил того, что тонированная легковушка сопровождала его от самой Туры.
А капитан Воронцов, сидевший за рулем этой «девятки», поднял рацию и бросил в эфир:
– Грига вызывает Ворон!
Пашин ответил тут же:
– Григ слушает!
– Докладываю! Каштанов загрузил в морге районной больницы гроб! С ним начал движение назад. Продолжаю сопровождение!
– Того, кто встречал тракториста, зафиксировал?
– Естественно. Сфотографировал и у больницы, и у морга, когда они грузили гроб!
– Молодец! Работай! Связь по необходимости и обязательно оттуда, где Каштанов поставит «УАЗ» в Туре. Это должен быть дом Каштанова. Но там кто его знает, что решит Каштанов.
– Принял! Выполняю!
Воронцов перевел портативную рацию в режим приема, бросил ее на сиденье пассажира, повел автомобиль за удаляющимся фургоном.
Каштанов проехал обратный путь спокойно и без каких-либо проблем. В 14.20 загнал «УАЗ» во двор дома. Обошел слегка покосившееся от времени здание, убедился в том, что за время его отсутствия посторонние здесь не появлялись. Через огород прошел к соседу.
Капитан Воронцов, остановив «девятку» у «комка», стоявшего прямо напротив дома, куда со двора вошел Каштанов, внимательно осмотрел окна. В одном из них, крайнем справа, увидел тракториста. Тот, подняв трубку старого аппарата, видимо, набирал номер на диске телефона, стоявшего на подоконнике.
Воронцов быстро достал с заднего сиденья микрофон дистанционно прослушивающего устройства, наушник и небольшой прибор с несколькими тумблерами и окошечком, через которое проглядывались две катушки магнитной ленты записывающего устройства. В считаные секунды настроил систему и направил микрофон в сторону крайнего окна как раз тогда, когда Каштанов заговорил. Капитан спецназа услышал:
– Василич? Каштанов!
– Ну?
– Привез груз! Все нормально!
– Поставил машину там, где я тебе сказал?
– Да!
– Будь дома! И до вечера ни капли в рот! Часов в десять наведаюсь, принесу водку! Но до этого ни-ни, смотри за машиной.
Каштанов вздохнул:
– Понял!
– Все! До вечера!
– Давай!
Тракторист положил трубку, отошел от окна. Воронцов слышал, как он поговорил с соседом о разных пустяках, затем прошел к себе. Убрав аппаратуру
– Что делать дальше?
– Выезжай за город! Но не в сторону плотины. Захвати продукты, перекуси и отдохни. С 21 часа вновь займи позицию возле дома Каштанова, но лучше не светись автомобилем.
– Задачу принял! Выполняю!
– Доклад мне по завершении вечерней встречи Басова с Каштановым.
– Ясно!
Отключив связь, Воронцов развернул автомобиль, проехал к торговому центру, затарился продуктами и двухлитровой бутылкой пепси, выехал за пределы города по шоссе, ведущему к Валую. Он еще во время слежки за Каштановым приглядел недалеко от Туры справа одинокую рощицу. Туда и проехал, стал коротать время до выхода на пост вечернего наблюдения.
К девяти вечера капитан вернулся в город. Оставил «девятку» на стоянке у кинотеатра. Вышел на околицу Туры, неся в дорожной сумке оборудование дистанционной прослушки. Напротив плетня, огораживающего огород Каштанова, остановился. Далее сближаться с домом было рискованно. Да, в принципе, и не нужно. Мощная современная аппаратура перехватит разговор внутри здания и отсюда. Но и торчать у плетня не следует. Кто знает, не используют ли эту тропку влюбленные парочки? Рядом с плетнем росла старая ветла. Воронцов посмотрел на крону. Там, где ствол дерева раздваивался, прекрасное место для позиции наблюдения. Еще раз оглядевшись, капитан, как умелый альпинист, быстро поднялся к кроне, забросив сумку на спину. И уже через минуту удобно устроился между стволов, скрытый от любопытных глаз со всех сторон. Достал аппаратуру прослушки, настроил ее на объект. В динамиках услышал, как Каштанов бормотал:
– Жри, Тихон, жри! Проголодался, кошара! Мышей ловить надо, а не по кошкам бегать! Жри, животное!
Тракторист, как понял Воронцов, кормил своего кота. Слышимость была отличная. Начало темнеть. Но на фоне пусть и слабо, но освещенной улицы подходы к дому Каштанова были различимы. Давали возможность не пропустить появления вечернего гостя. И тот появился! Неожиданно для Воронцова Басов зашел также со стороны огорода. Под ветлой остановился, осмотрелся, закурил сигарету. Ее дым поднимался прямо к капитану. Наконец, сделав последнюю затяжку и затоптав окурок, Басов раздвинул плетень и пошел по свежевскопанному огороду. Через внутренний двор вошел в сени, двери которых были открыты. Капитан включил аппаратуру прослушки.
Басов из сеней прошел в горницу.
При виде подельника Каштанов поднялся с дивана.
– По тебе, Василич, часы можно сверять!
– Можно! Они у тебя, кстати, отстают на семь минут.
Каштанов махнул рукой:
– Черт с ними! Все одно скоро под водой будут. Выпить-то принес?
– Принес!
Федор Васильевич выставил на стол бутылку «Столичной»:
– Пей, коль душа просит!
– Компанию не составишь?
– Нет! Не хочу!
– Дело твое!
Каштанов налил полный стакан, в два глотка, не морщась, выпил, занюхал сухарем.