Дизайн детства. Игрушки и материальная культура детства с 1700 года до наших дней
Шрифт:
Две последние статьи третьей части рассматривают игрушки как инструменты политической индоктринации при различных коммунистических режимах. Мари Гаспер-Халват анализирует искусствоведческие и этнографические исследования традиционной народной игрушки в раннесоветские годы и рассматривает ее в контексте инфантилизации русского крестьянства большевиками, которые представляли крестьян отсталыми детьми, нуждающимися в просвещении. Этим игрушкам, имевшим практическое применение, уделялось значительно больше внимания, чем другим, «высоким» художественным формам. Автор приходит к выводу, что увлечение простыми крестьянскими игрушками в первые годы существования Советского Союза связано с ностальгией по утопическому общинному прошлому и общим русским корням. Последний текст сборника, «„Правильная“ игрушка. Поиски новой китайской игрушки в 1910–1960-е годы» Валентины Боретти, дает представление о двух конкурирующих взглядах на дизайн и производство игрушек при республиканском и коммунистическом правлении в Китае. В каждом случае игрушки были призваны формировать «новых детей». В своем исследовании Боретти обнаруживает, что на протяжении всей истории каждой из двух национальных парадигм игрушечного дизайна почти невозможно уловить новизну и какую-либо собственно китайскую черту «правильных», по мнению каждой идеологии, игрушек. Исследовательница считает, что оба режима в основном упаковывали старые игрушки в новые обертки.
В общей сложности все статьи сборника стремятся создать поле для диалога различных научных дисциплин, занимающихся игрушками, и продемонстрировать, что теоретические интерпретации историков, искусствоведов, историков дизайна и исследователей детства могут пополниться внешними данными и методами из внешних источников, далеких от этих дисциплин.
Часть 1
Воспитание прагматичного ребенка: детство, потребление и коммодификация
Серена Дайер
1. ВОСПИТАНИЕ РЕБЕНКА-ПОТРЕБИТЕЛЯ
ИГРА, ИГРУШКИ И ОБУЧЕНИЕ ПОКУПКАМ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ XVIII ВЕКА
Успешная детская писательница Мария Эджуорт (1768–1849) и ее отец Ричард (1744–1817) в совместном трактате о воспитании, написанном в 1798 году, утверждали, что «ложные ассоциации, рано повлиявшие на воображение… ведут к неистовым страстям и порокам» 79 . Эджуорты полагали: чтобы сознание ребенка не подверглось деструктивным страстям, его нужно заботливо формировать и направлять. При этом под детскими «страстями» подразумевались не просто эмоции. Речь шла о психосоматических переживаниях, которые разум способен преодолеть 80 . Общество XVIII века почувствовало, что его сразила новая страсть: мир новых товаров, который завлекал и заманивал покупателей среднего класса, особенно женщин 81 . Женщины, наравне с детьми, считались экономически неграмотными, способными забыть о рациональном потреблении и прельститься миром чувственных материальных наслаждений. Именно поэтому педагогические тексты и дидактические методики сосредоточились на том, чтобы направить и научить детей сопротивляться тяге к покупкам. Главными качествами, необходимыми ребенку, который должен сам регулировать свое потребление, были названы финансовая грамотность и умение разбираться в мире вещей. Именно эти качества прививались детям через отношение к игрушкам и играм.
79
Edgeworth M., Edgeworth R. Practical Education. N. Y.: Self, Brown, 1801. Vol. II. P. 298.
80
Yallop H. Age and Identity in Eighteenth-Century England. L.: Routledge, 2016. P. 19.
81
Kowaleski-Wallace E. Consuming Subjects: Women, Shopping and Business in the Eighteenth Century. Chichester: Columbia University Press, 1997. P. 73–98; Smith K. Sensing Design and Workmanship: The Haptic Skills of Shoppers in Eighteenth-Century London // Journal of Design History. 2012. No. 25. P. 1–10.
Центральное место в воспитании ребенка-потребителя заняла игра. Именно внимание к игре в дидактической теории и практике XVIII века отличает педагогов этой эпохи от их предшественников, писавших в начале эпохи Нового времени 82 . В основе новаторской педагогической мысли лежала концепция детства, предложенная Джоном Локком (1632–1704): представление о душе ребенка как о чистом листе, tabula rasa. Ученый впервые сформулировал эту идею в своем трактате «Мысли о воспитании» 1693 года. Локк утверждал: чтобы ребенок стал разумной взрослой личностью, очень важно воспитывать его с детства, когда ум его еще чист и легко подвержен влияниям 83 . А для воспитания социально и экономически успешных и разумных покупателей академическое и религиозное образование ребенка должно было, по мнению Локка, дополняться тренировкой хозяйственных и практических навыков. Пожалуй, центральное место в теории философа занимает игра – главная методика педагогического арсенала. В то время, когда работал Локк, игру считали греховным и легкомысленным развлечением, чем-то вроде распущенности, порока 84 . Но его трактат, распространяемый писателями XVIII века, в том числе Эджуортами, переопределил понятие игры и игровых предметов, сделав их главными инструментами обучения детей (особенно в том, что касается умения сдерживать тягу к вещам).
82
O’Malley A. The Making of the Modern Child: Children’s Literature and Childhood in the Late Eighteenth Century. Abingdon: Routledge, 2011. P. 5; также см.: Glaser B. Gendering Childhoods: On the Discursive Formation of Young Females in the Eighteenth Century // Fashioning Childhood in the Eighteenth Century / ed. by A. M"uller. L.: Ashgate, 2006. P. 189–198; M"uller A. Framing Childhood in Eighteenth-Century English Periodicals and Prints, 1689–1789. L.: Ashgate, 2009; Smith K. The Government of Childhood: Discourse, Power and Subjectivity. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2014.
83
Locke J. Some Thoughts Concerning Education, 7th edition. L.: A. and J. Churchill, 1712.
84
Nardo A. K. The Ludic Self in Seventeenth-Century English Literature. N. Y.: State University of New York Press, 1991. P. 11–12. Также см.: Addy J. Sin and Society in the Seventeenth Century. L.: Routledge, 1989.
Ученые давно признали в ребенке потребителя 85 . В своем передовом исследовании о «новом мире детей» Джон Пламб отдает должное важной роли детей среднего класса в появлении потребительского общества в XVIII веке. Британский историк подготавливает почву для дискуссии о досуге, образовании и общественном положении детей, которая возникла в последние десятилетия в связи с появлением потребительского общества 86 . И все же только в послевоенный период XX века ребенок стал считаться автономным, сформированным рекламой игрушек и одежды потребителем 87 . В этой главе я хотела бы разделить рекламу, которую создавали для ребенка-потребителя продавцы, и воспитание идеального ребенка-потребителя, которым занимались педагоги (учителя, родители и писатели). Эти последние тоже использовали игрушки, но в качестве дидактических материалов. Вовлечение вышколенного ребенка среднего класса в процесс покупок было своего рода упражнением, игрой для выработки паттернов потребительского поведения. Доводы, которые я привожу в настоящем тексте, не претендуют на полный пересмотр датировки появления ребенка-потребителя, то есть ребенка, к которому уже напрямую стали обращаться продавцы и реклама. Я буду говорить лишь об осознании обществом необходимости сдержанного потребления (в связи с тем, что материальные соблазны представляют угрозу добродетели и кошельку) и об осознании того, что основы такого потребления закладываются в детстве. Это, в свою очередь, подготовило почву для коммерциализации ребенка-потребителя в XIX и XX веке.
85
О более позднем ребенке-потребителе см.: Seiter E. Sold Separately: Children and Parents in Consumer Culture. New Brunswick, NJ: Rutgers University Press, 1995; Cook D. The Commodification of Childhood: The Children’s Clothing Industry and the Rise of the Child Consumer. L.: Duke University Press, 2004; Jacobson L. Raising Consumers: Children and the American Mass Market in the Early Twentieth Century. N. Y.: Columbia University Press, 2005; Khan S. Harnessing the Complexity of Children’s Consumer Culture // Complicity: An International Journal of Complexity and Education. 2006. No. 1 (3). P. 39–59; Cross G. Kids’ Stuff: Toys and the Changing World of American Childhood. L.: Harvard University Press, 2009.
86
Plumb J. The New World of Children in Eighteenth-Century England // Past and Present. 1975. No. 67. P. 64–95;
87
См., например: Seiter E. Sold Separately. P. 51–95.
По сути, дидактические материалы и игрушки стали выпускать с середины XVIII века. Они создавались специально для развития потребительских навыков ребенка, точнее говоря, для его финансовой грамотности и умения разбираться в вещах. Родители и педагоги XVIII века стремились защитить своих подопечных, особенно девочек, от чрезмерного воздействия рынка, но при этом не ограждая их от искушений. Наоборот, педагоги решили вооружить будущих потребительниц, снабдить их арсеналом навыков обращения с вещами и деньгами. Это позволило бы детям противостоять взрослому миру коммерции и хорошо ориентироваться в том, с чем вскоре придется столкнуться.
О финансовой грамотности юных потребителей и об обучении детей арифметике и счетоводству ясно свидетельствуют записные книжки тех времен. Ими, как и предполагалось, пользовались и дети, и взрослые 88 . В записной книжке хранилась бесценная информация, помогавшая ее хозяину нести ответственность за свои расходы. Так, записная книжка была помощником не только в мире финансов, но и в мире человеческих добродетелей 89 . Некоторые записные книжки (как, например, «Важная записная книжка» 1760-х годов) были специально сделаны для детей, чтобы те следили за своими расходами. Эти маленькие книжечки, размером 13 x 8 см, были популярны с середины XVIII века и продавались под разнообразными обложками: для дам, для джентльменов и для детей. Помимо различных практических сведений в них содержались нравоучительные очерки и истории. Ни одна записная книжка не обходилась без страниц дневника, на которых почти всегда имелись колонки для ведения учета. Каждая колонка – «подсчет наличных», «получено», «потрачено» – делилась на ежедневные секции, которые к тому же были еще и услужливо разбиты на фунты, шиллинги и пенсы. Эти книжечки задавали порядок организации финансов, так что и дети, и взрослые могли распоряжаться своими временем и деньгами. Сегодня же они являются уникальным источником информации о практиках детского потребления для историков.
88
Connor R. Women, Accounting, and Narrative: Keeping Books in Eighteenth-Century England. L.: Routledge, 2011. P. 5.
89
Batchelor J. Fashion and Frugality: Eighteenth-Century Pocket Books for Women // Studies in Eighteenth-Century Culture. 2003. No. 32. P. 1–18.
Джон Ньюбери (1713–1767) – плодовитый писатель и культовая фигура в истории детской литературы. Его превозносят как отца детской литературы, и именно ему приписывают основание этого жанра в Лондоне в 1740-х годах 90 . Первым изданием Ньюбери для детей стала книжка «Милая маленькая книжечка», которая вышла в 1744 году. Вместе с экземпляром книжки покупатели получали либо мяч (мальчики), либо подушечку для булавок (девочки) 91 . Оригинальная реклама, придуманная Ньюбери, и подарки покупателям – все это показывало, как важно привлечь ребенка наглядной и осязаемой вещью (один из первых таких примеров). Мячик и подушечка для булавок использовались в воспитательных целях. Оба предмета были наполовину черные, наполовину красные. Хорошие поступки ребенка отмечались на красной стороне, а плохие на черной – все для того, чтобы «Томми уж точно стал хорошим мальчиком, а Полли – хорошей девочкой» 92 . Реклама была обращена к взрослым, которые прониклись популярными идеями Локка о воспитании путем развлечения. Игра и игрушки здесь выступали вспомогательным средством для наставления ребенка на путь добродетели.
90
Grenby M. The Child Reader, 1700–1840. Cambridge: Cambridge University Press, 2011. P. 2.
91
Townsend J. Written for Children. L.: Pelican, 1976. P. 31.
92
A Pretty Little Pocket Book, 10th edition. L.: John Newbery, 1760.
В уроках Ньюбери добро часто связывалась с финансовой ответственностью. К примеру, в «Важной записной книжке», которая вышла в 1760-е годы и предназначалась как мальчикам, так и девочкам, Ньюбери особенно подчеркивал, что ведение счетов очень важно для финансовой устойчивости семейного союза и его положения в обществе: «[тот], кто ведет счета – ведет свою семью, но кто не ведет счета – ведет свою семью на паперть» 93 . Другими словами, ведение счетов являлось средством контроля за своей нравственной и финансовой репутацией 94 . Эта мысль постоянно повторяется в книжке, а колонки календарной части поделены на «Подсчет денег» и «Подсчет добродетелей». В первой следовало записывать потраченные и полученные деньги, а во второй – хорошие и плохие поступки, часто имеющие отношение к деньгам. Все это походило на воспитательную схему мячика и подушечки для булавок, которые прилагались к «Милой маленькой книжечке». Скажем, в «Важной записной книжке» на страницах-образцах в качестве примера приводились траты на милостыню бедным женщинам и детям. В «Записной книжке для маленьких», которая была в ходу с 1790-х по 1840-е годы и тоже предназначалась именно детям, были такие же страницы счетов 95 . Для самостоятельного контроля за деньгами в книжке имелись справочные материалы с таблицей цен за проезд и, что гораздо важнее, с таблицей, обучающей юного читателя счету, в которой имелась справка о том, сколько в фунте шиллингов и пенсов. По задумке, ведение учетных записей было своего рода тренировкой арифметики и подталкивало детей начать самостоятельно распоряжаться небольшими суммами своих карманных денег, следить за тратами и развивать свою собственную финансовую грамотность.
93
The Important Pocket Book. L.: John Newbery, 1765. P. 1.
94
Wennerlind C. Casualties of Credit: The English Financial Revolution, 1620–1720. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2011.
95
O’Malley A. The Making of the Modern Child. P. 104.
То, что в записных книжках поощрялось обучение детей ведению счетов, было отражением педагогических теорий того времени. Еще в 1690-х годах Локк поддерживал идею обучения детей счетоводству. Он доказывал, что нужно поощрять детей «в совершенстве знать счета купцов и не думать, что это их не касается, только потому, что умение это пришло к нам от торговцев» 96 . Локк советовал учиться сдержанности путем ведения счетов: анализируя свои траты, человек поймет больше, чем если совсем не будет делать покупок.
96
Locke J. The Works of John Locke, vol. 8. L.: Rivington, 1824. P. 199–201.