Дизайн для реального мира

Папанек Виктор

^{В глобальном масштабе разрыв между имущими и неимущими возрос и стал еще более путающим. С 1960 года эта бездна расширялась по мере того, как рождаемость падала и в Северной Америке, и в Западной Европе, а в остальных странах мира произошел невиданный демографический взрыв.}

^{Нефтяные кризисы 1973-го, 1976-го и 1979-го годов в сочетании с безответственной политикой предоставления займов развивающимся странам, разделили мир еще сильнее. Рост населения во многих беднейших странах, в конце концов, научились более или менее контролировать, хотя репрессивные способы, используемые в Китайской Народной Республике для наказания семьи, в которой более одного ребенка, еще казались невероятными при выходе первого издания этой книги. Население южной половины земного шара все еще живет в страшной нищете. Если предположить, что вы прочли эту часть главы за двенадцать минут, за это время в развивающемся мире 5 000 человек умерли от голода (Харрисон «Третий мир завтра». Лондон.}

Пеликан Букс.1981).

^{Такой раскол мира надвое – полная нищета на юге и разнузданное потребительство на севере – недопустим. Сотрудничество необходимо на многих уровнях: обмены в области здравоохранения, финансирование исследований по альтернативной генетике, которые бы проводились в южной половине земного шара и финансировались Севером; обмен ремеслами, навыками и технологиями. Многие методы Юга можно распространить на север, учитывая растущий интерес, который они вызывают в технологически развитых странах. Слышны громкие призывы к перераспределению запасов продовольствия. И действительно, если не принимать во внимание временные нехватки в результате природных бедствий, в мире хватит еды на всех. Существует проблема хранения и консервирования пищи, в решении которой могут помочь дизайнеры. Некоторые идеи по этому вопросу будут приведены в следующей главе.}

^{Но если обратить внимание на конфликты на Ближнем Востоке, в Иране, Центральной Африке, Лаосе и Центральной Америке, станет ясно, что именно бедные страны в основном являются очагами свирепых восстаний и диких войн. Здесь важную роль может сыграть дизайнер: ранее было указано, что промышленные дизайнеры и дизайнеры готовой продукции в результате своей подготовки часто занимают ключевые позиции квалифицированных синтезистов. Они говорят на языке многих дисциплин и часто могут помочь как внутри страны, так и на экспортном рынке. В этой книге приведено много соответствующих примеров.}

^{Если специалистам по здоровому питанию, врачам, дизайнерам, инженерам и многим другим по обе стороны экватора не удастся претворить в жизнь двусторонний обмен, может воплотиться апокалиптическое видение Пола Харрисона: «Третья мировая война начнется в странах третьего мира. Это будет война отчаяния, и сражаться в ней будут народы, оказавшиеся в таком положении, когда им уже нечего терять».}

^{В своей книге «Лучшее – никогда не враг хорошего» Раймонд Лоуи с юмором вспоминает о первых годах своего крестового похода – похода за клиентами. В конце двадцатых и в тридцатые годы он, как и другие дизайнеры, пытался получить работу в крупных компаниях, таких, как «Дженерал Моторс», «Дженерал Электрик», «Дженерал Раббер», «Дженерал Стил», «Дженерал Дайнэмикс». Надо честно признать, что и он, и его сотрудники хорошо служили, да и до сих пор служат своим корпоративным хозяевам. Тревогу вызывает то, что слишком многие сегодняшние выпускники факультетов дизайна также жаждут оказаться в штате корпорации, в безопасном коконе корпоративной бухгалтерии, членства в клубе, оплаченного компанией, гарантированной пенсии, медицинской страховки и ежегодных бодрящих визитов в Новую Англию или Аспен, штат Колорадо, в загородные поместья корпоративных гаулейтеров.}

^{В 1970 году я объявил о необходимости нового крестового похода. Думаю, опыт Раймонда Лоуи и других дизайнеров, посещавших потенциальных клиентов в 1920-30 годах, чтобы показать им, что могут сделать промышленные дизайнеры, можно повторить в мировом масштабе. Я говорил, что молодые дизайнеры могут поехать в развивающиеся страны, пойти в клиники и госпитали и показать свое умение. Я подсказал, что от самого дизайнера зависит, постучать ли ему в дверь, которая никогда раньше не открывалась. Благодаря движению за права граждан в США, растущей озабоченности судьбами развивающихся стран в Северной Европе, женскому движению за равноправие, ассоциациям потребителей и рекомендациям таких авторов, как Фриц Шумахер, Рейчел Карсон, Ральф Надер, а также моим книгам, начало этой борьбе уже положено.}

^{Но теперь, в 1984 году, по крайней мере в технологически развитых странах, выбор, с которым сталкивается молодой дизайнер, представляется в основном экономическим. Легко понять, что финансовая обеспеченность очень важна для студентов и молодых дизайнеров. Это вносит совершенно новое измерение в дизайн для бедных и нуждающихся. Теперь первая забота – найти работу. Но слишком теплое местечко в военно-промышленном комплексе – очевидно, не решение проблемы. Дизайнер оказывается в таком положении, когда нужно сделать трудный моральный и этический выбор. И существует много подходов к этой этической дилемме. За последние тринадцать лет я часто общался с моими студентами из разных стран и уже имею некоторое представление о том, как они – теперь уже профессионалы – справились с этой проблемой. Одни продались работодателю и продолжают оформлять предметы роскоши для узкого привилегированного класса. Такой подход можно порицать, однако о одна из естественных реакций на трудный экзистенциальный выбор. Другие приняли мое предложение (см. следующую главу) и выделяют десятую часть своего времени или своего дохода на решение проблем нищеты, продолжая в то же время свою работу. Третьи}

поняли, что перемены, происходящие в обществе в последние десять лет, дают дизайнерам новые возможности. Это особенно верно в области медицинского обслуживания, а также обслуживания стариков и инвалидов. Четвертые решили обучать архитектуре и дизайну и работают дизайнерами-консультантами или «свободными дизайнерами», выполняя только те заказы, которые считают социально важными. Некоторые придумали для себя совершенно новые профессии: оценщики продукции для Ральфа Надера или других потребительских групп, критики дизайна в национальных промышленно-экспортных организациях (в Норвегии и Японии) и так далее. Есть и такие, которые совсем отошли от дизайна и решили, что жить и работать на ферме или готовить вкусную еду в ресторане для них более приемлемо, чем проектировать вещи для расточительного общества. Другие же считают своей задачей изменение системы изнутри, другими словами, пытаются объяснить своему работодателю, что улучшать качество продукции в его же интересах. Эта последняя группа чаще всего оседает в мелких предприятиях, по крайней мере в США. Это неудивительно, когда мы видим, сколько творческой энергии в этой стране расходуется на подписание сделок и объединение корпораций, а не на производство и продажу функциональных вещей. В конце концов существуют и те, которые нашли ответ на дилемму между выгодой и социальной ответственностью только на духовном уровне. Они работает в дизайне или в других областях и разрешают конфликт между своей работой и своими нравственными идеалами с помощью медитации или других духовных практик.

^{В последнее время дизайн для больных и инвалидов стал почетным видом деятельности. В 1975 году журнал Design написал про меня: «Папанека его современники недолюбливают, даже презирают; над ним смеются за его заботу о не приносящих прибыли потребностях людей третьего мира; его обвиняли в том, что он упорно сбивает с пути истинного школы дизайна, которые ранее славились приверженностью нуждам промышленности» Восемь лет спустя я рад видеть, как мои бывшие критики жире ют, паразитируя на богатом правительстве и исследовательских грантах, разрабатывая проекты именно для этой сферы.}

^{Подобная переоценка этической дилеммы, вставшей перед дизайнерами в 1984 году, не означает, что проблемы бедных и нуждающихся уже решены. Мы признали подлинность многих других потребностей, так как стали более чувствительны к голосам протеста и отчаяния. Но в нескольких областях и во многих случаях нам удалось качнуть маятник в другую сторону. Несмотря на угрожающую экономическую ситуацию, дизайнеры должны вносить свой вклад в удовлетворение подлинных человеческих и общественных нужд. Это потребует значительных жертв и гораздо больше творческих усилий и новаторства. Альтернатива этому – хаос.}

^{3 Миф о благородном лентяе:}

^{Дизайн, искусство и ремесла}

^{Хороший вкус – самое очевидное прибежище для}

^{неуверенных в себе. Люди с хорошим вкусом с легкостью покупают старинные императорские одежды.}

^{Хороший вкус – самый очевидный источник опасности,}

^{надежное прикрытие нетворческого начала. Последняя}

^{преграда, которую должен преодолеть художник.}

^{Хороший вкус – это анестезин для публики.}

^{ХАРЛИ ПАРКЕР}

^{Безудержный рост творческой индивидуальности, ее эгоцентризм в ущерб зрителю и/или покупателю, начался в области искусств, затронул ремесленную среду и, наконец, достиг сферы Дизайна. По мере того как художник, ремесленник или в некоторых случаях дизайнер перестали считаться с нуждами потребителя, многие творческие заявления стали предельно индивидуалистическим и, небольшими заметками художника для самого себя. Уже в середине двадцатых годов на рынке появились кресла, столы и стулья, спроектированные в Голландии Ридфелдом, которые были навеяны живописью движения «Де Стиль». На квадратных абстракциях кричащих тонов было невозможно сидеть – они были ужасно неудобны. Одежда цеплялась за острые Углы, вся их нелепая конструкция абсолютно не соотносилась с человеческим телом. Попытки превратить плоскостные картины Пита Мондриана и Тео ван Дусбурга в «домашнюю меблировку» встречаются и сегодня.}