Длинные тени октября
Шрифт:
Она отпустила свои невидимые путы и втянула их в себя, наблюдая, как отец и дочь тонут в луже крови, где их ждали десятки разъярённых рук, глубоко в темноте призрачного мира за её пределами.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Мальчики побежали к машине Дэнни.
Луна была ярко-красной. Она парила в небе, как огромное сердце. Ветер срывал листья с деревьев, и они шелестели по дому, кружась вокруг него бушующим водоворотом. Теперь все гости разбегались. Машины дрались на подъездной дорожке, пуская друг в друга искры, мчались, чтобы убраться подальше от ужасной усадьбы.
Незадолго до отъезда Робби ещё раз попытался привести в чувство брата, хотя и боялся его. Джо зашевелился, его глаза всё ещё светились, отражаясь. Злая улыбка исказила его лицо. Он противно засмеялся. Робби отступил, когда дюжина рук проплыла по полу и обвилась вокруг тела его брата. Джо не сопротивлялся. Он принял позу распятого, безумно смеялся, и длинные тени покрыли его своей влажной чернотой, приветствуя его в своём кошмарном царстве.
Его брат ушёл, потерянный в мире теней. И, очевидно, именно это и был его выбор. Он был убийцей, сумасшедшим. Робби ничего не мог с этим поделать, как бы сильно это ни разбивало ему сердце.
Он попытался уговорить Горация пойти с ним, но пёс отказался уйти. Гораций внимательно следил за подвалом, словно ожидая команды. Робби было грустно оставлять его, но что-то подсказывало ему, что собака действительно принадлежит этому месту, что он был частью этой магии и был связан с ней. Гораций был больше, чем собака. Теперь он это понял. Гораций был духовным существом, сущностью, которую нельзя было забрать из храма колдовства и призраков. Как бы сильно Робби ни любил его, он не мог забрать его из этой усадьбы с привидениями.
Дом грохотал. Его заполнили огни неизвестного цвета. На стропилах образовывался лёд, и Робби видел собственное дыхание, когда они убегали. Ведьмы были в подвале, и весь ад буквально вырвался на свободу.
Кайла изменилась.
Она больше не была просто милой девушкой. Она была сильной. Более того, казалось, что она преуспевала в своём колдовстве. Она выглядела так, будто занималась ею с рождения.
Он задавался вопросом, уйдёт ли она с ними или она сейчас такая же, как Гораций?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Глэдис вскочила в своей кровати.
В мгновение ока она поняла, что её дочь навсегда потеряна в мире за стенами усадьбы Сноуденов. Она чувствовала, как вся некромантия вырывается из её семьи, как игрушка из рук мальчишки, и именно так она думала о том, как её дочь использовала силы древних друидов. Сегодняшней ночью закончатся все её дьявольские ночи, Хэйзел потерпела неудачу в своём великом самопожертвовании. Кто-то другой победил, взяв всю силу, которая понадобится ведьме, чтобы стать самой великолепной колдуньей, которую когда-либо знало это измерение. Эта великая ведьма возьмёт магию затерянных миров и энергию теней и перенесёт их в мир живых. Она будет хозяйкой колдовства и алхимии, неудержимой и вездесущей, капризной богиней для людей новой земли.
И это будет не её дочь.
Глэдис не знала, убита ли она горем или почувствовала облегчение. Она хотела, чтобы магия оставалась в пределах её родословной, но всегда знала, что её дочь - исчадие ада, и ей нельзя доверять. Девушка так и не повзрослела. В душе она была мятежным, непредсказуемым подростком. Всегда будет. Это действительно сделало её очень опасной ведьмой. Теперь была ещё одна ведьма, которую благословила гора Блэк-Рок, и звёзды сошлись в конце октября, времени самой тёмной магии.
Она легла, ожидая, пока её усталые кости успокоятся. Её охватило онемение, и ей показалось, что она слышит слабый волчий вой в углу комнаты.
Глэдис вздрогнула.
Запах одеколона её умершего мужа поразил её, и когда она посмотрела в потолок, ей показалось, что она увидела молодое лицо, уходящее в штукатурку, лицо невинной маленькой девочки, лицо, которого она не видела десятилетиями. Она закрыла глаза, и в её голове промелькнул образ усадьбы. Она не горела, а вспыхивала сверхъестественным светом. И вдруг она почувствовала присутствие новой ведьмы и задрожала от ужаса, когда поняла, что она тоже была мятежной, непредсказуемой девочкой-подростком.
И она говорила с Глэдис. Голос эхом разнёсся в её голове.
«Усадьба теперь моя», - сказала ведьма.
Прежде чем Глэдис смогла ответить или хотя бы подумать, она почувствовала, как её кости начали скручиваться. От боли во всех суставах у неё пошли судороги. Отчаянный крик вырвался из её горла. Но она не могла говорить. Всё говорила новая ведьма.
«Пора вам присоединиться к семье, миссис Сноуден. Той, которую вы уничтожили, и той, которой помогли уничтожить других».
Глэдис прохрипела, слова так и не вышли из её рта.
«Добро пожаловать в бездну».
Это было невозможно. Им так и не удалось полностью уйти из дома. Хэйзел и раньше могла показывать матери призраков с больших расстояний и использовать свою магию, чтобы добиться своего, когда её матери не было в городе, но она никогда не могла по-настоящему выглядеть так, как сейчас, стоя у подножия кровати с Артуром, они оба были залиты кровью, которая в лунном свете казалась пурпурной.
Они угрожающе улыбнулись ей.
Новая ведьма сделала это возможным, послав их забрать её.
Глэдис ахнула, пытаясь закричать, и услышала смех колдуньи, когда её кости рассыпались, как пыль, внутри неё, её мышцы и плоть сдулись. Её череп рухнул и превратился в порошок, и её лицо провисло в этой пустоте, глаза вылезли наружу, язык свешивался из беззубого рта. Гостиничный номер наполнился розовым светом, и её семья наблюдала, как её душа была вырвана из её гниющей плоти и унесена в другой мир, захваченная тенями, которые, как и она, принадлежали бездне.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ