Днепровский вал [СИ от 09.10.2012]
Шрифт:
— Юридическая тонкость, Уинстон, Болгария официально успела объявить войну Еврорейху? Если нет, то открывается интересная коллизия. Турки могут заявить о присоединении к антигитлеровской коалиции, и своей войне с Болгарией, территориально ближайшим союзником фашистского Рейха. И тогда уже русские с болгарами окажутся в таком же положении как мы с поляками.
— Не получится. Все портят эти затесавшиеся к туркам крымские гунны. По некоторым оценкам, их там до двух дивизий, причем не только с легким оружием. И вряд ли они легко позволят себя разоружить. Иненю не позавидуешь, учитывая что его лучшие войска застряли в Ираке и Аравии.
— А если нам выступить с инициативой о посредничестве?
— Бэзил, я вас просто не узнаю! Как вы это себе представляете? Во-первых, я уже предвижу ответ русских, а не нужно ли нам посредничество с турками по иракскому вопросу? А во-вторых, что скажут британские избиратели, услышав что мы защищаем интересы турок, после Ирака?
— Что ж, напав на нас, Иненю сам себе подложил огромную свинью. Теперь ему приходится платить по счетам.
— Бэзил, меня не интересуют проблемы турецких неудачников! Я хочу получить ответ на всего лишь один вопрос. Как нам помешать русским забрать Проливы?
Пауль Карел. Битва за Крым. (изд. Лондон, 1965, альт-ист)
"Кого боги хотят покарать, того они сперва лишают разума". Катастрофа в Крыму, постигшая вермахт на Восточном фронте в 1943 году, наилучшая иллюстрация к этому древнему афоризму. Гибель 17-й немецкой армии на этом роковом полуострове Черного моря выглядела абсолютно бесцельной с точки зрения большой стратегии. Это была ситуация шахматного цугцванга, когда любой сделанных ход лишь ухудшает положение.
Сначала казалось, что Семнадцатая армия вытянула счастливый билет. Единственная из армий ГА "Юг" она успела отступить в относительном порядке, хотя три ее дивизии и часть тыловых подразделений были прижаты русскими к побережью Азовского моря, при неудачной попытке прорваться через Ростов, и в дальнейшем уничтожены или капитулировали. Но большая часть армии, хотя и бросив технику, тяжелое вооружение и тылы, сумела все же переправиться через Керченский пролив без серьезных потерь. И Крым первоначально казался землей обетованной, местом отдыха и восстановления сил.
Приказ Гитлера до последней возможности оборонять "Крымскую крепость" имел серьезные основания. Маршал Антонеску отчаянно противился подобному оголению восточных бастионов Черноморья, опасаясь за превращение в советскую военно-воздушную базу для рейдов на нефтяные источники Румынии и плацдарм для высадки десантов на румынском побережье. Царь Болгарии Борис в этом был с ним полностью солидарен. Необходимо было учитывать позицию Турции, присутствие немецких сил в Черном море побуждало Исмет-пашу сохранять благожелательный к Германии нейтралитет и разрешать торговым судам Еврорейха беспрепятственно проходить через Дарданеллы, несмотря на давление США и Англии. И наконец, присутствие немецких войск в Крыму создавало угрозу южному флангу советских армий на Украине.
Однако обстановка радикально изменилась, и немецкое верховное командование столкнулось с новой и неожиданной ситуацией, когда в июне 1943 из-за мятежа полковника Войтеску, русские войска 4-го Украинского фронта под командованием генерала армии Ф. И. Толбухина практически без боя заняли Николаев, Херсон и Одессу. 17-я армия оказалась отрезана, и надежд деблокировать ее, с учетом разгрома на Днепре, у немецкого командования не оставалось. Новый Сталинград!
Генерал-полковник Эрвин Енеке, командующий 17-й армией, особенно болезненно реагировал на эту ситуацию, поскольку до середины декабря 1942 года он был командиром 4-го корпуса в Сталинграде, и одним из немногих, кому удалось вырваться из того ада, едва ли не на последнем самолете. Енеке составил план под названием "Операция Михаель", предусматривавший своевременный прорыв 17-й армии через Перекоп. Однако план, отправленный в Берлин, не был Гитлером утвержден.
Удался ли бы этот прорыв, вопрос другой: даже если бы удалось сбить русский заслон на Перекопе, предстояло еще пройти не меньше сотни километров по степи для соединения с войсками Еврорейха (румынами, французами, итальянцами) быстро отступавшими на запад. Причем в том сражении, развернувшемся на Правобережье Днепра, русские показали достаточное мастерство ведения маневренной войны, хороший уровень работы штабов и связи — и скорее всего, 17-я армия была бы атакована на марше в момент ее отвода из Крыма — при том, что тяжелые средства противотанковой обороны армии сократились до двух бригад штурмовых самоходных установок и нескольких батарей 88-мм зенитных орудий, а транспорт в основном был конно-гужевым.
Но запрет Гитлера основывался не на этих соображениях, а именно на политико-стратегических аргументах. Флотское командование разделяло эти взгляды, считая что сдача Крыма исключительно неблагоприятно скажется на военно-морской обстановке в Черном море — а если вдруг возникнет необходимость эвакуации войск, то флот проведет ее без особого труда. Имеющийся в наличии транспортный тоннаж был способен обеспечить переброску 20 тысяч человек с полным снаряжением за четыре дня. Таким образом, вся 17-я армия с ее 200-тысячным личным составом, лошадьми, оружием и прочим техническим оснащением может быть эвакуирована в течение 40 дней, а в случае плохой погоды — в пределах 80 дней. Поэтому 20 июня 1943 Гитлер подтвердил свой категорический приказ об обороне Крыма.
Русские уже пробовали на прочность бастионы "крепости Крым". Войска 4-го Украинского фронта ворвались на Перекопский перешеек, форсировали Сиваш и овладели плацдармом на его южном берегу, а войска Северо-Кавказского фронта в результате десантной операции захватили плацдарм на Керченском полуострове. Но попытки с ходу добиться решительного прорыва в глубь Крыма не удались.
В то же время немцы усилили снабжение своих войск в Крыму морем со своих баз в Варне и Констанце. Для срочных транспортных операций — эвакуация раненых, доставка подкреплений — использовалась эскадрилья огромных шестимоторных самолетов Ме-323 "Гигант". Также была усилена группировка люфтваффе, базирующаяся на полуострове — 160 пикирующих бомбардировщиков, штурмовиков, бомбардировщиков и истребителей 1-го авиакорпуса. Генерал-полковник Енеке располагал для обороны Крыма тринадцатью дивизиями: шесть немецких пехотных дивизий, три румынские горнострелковые, две кавалерийские и две пехотные дивизии. После передачи 13-й танковой дивизии в 6-ю армию танков почти не осталось, но, с другой стороны, имелись две превосходно оснащенные бригады штурмовых орудий — 191-я и 279-я под командованием соответственно майора Альфреда Мюллера и капитана Хоппе, а также горноегерский полк "Крым" и два батальона зенитных орудий. Среди специальных соединений следует выделить 9-ю дивизию ПВО генерала Пикерта, которая надежно прикрывала Перекопский перешеек от танковых атак своими 88-мм орудиями. Эти соединения казались внушительной силой, угрожавшей южному флангу советских войск на Украине, и есть данные, что первоначально само советское командование не помышляло о решительном штурме полуострова, для которого требовалось бы выделить не меньше тридцати дивизий. В реальности же советские войска у Перекопа и на Керченском полуострове насчитывали едва половину от этого числа. Таким образом, формально силы были почти равными, но 17я армия находилась на выгодных оборонительных позициях.
29 мая 1943 гауптман Ханс Рупрехт Гензель, офицер оперативного отдела штаба 17-й армии, записал в своем дневнике: "Крым похож на остров, вокруг которого где-то вдали шумит и пенится прибой. Создается впечатление, что здесь никто не воспринимает войну всерьез. Многие штабы вместо строительства укреплений используют саперные батальоны для ремонта и благоустройства штабных помещений. Перестраивались целые дома, а их интерьер декорировали под стиль немецких крестьянских усадеб, хотя солдат можно было бы с гораздо большей пользой использовать для восстановления и укрепления оборонительных сооружений".
Дальнейшие события показали, что это было пиром во время чумы. Но на первый взгляд, непосредственной угрозы не было. В восточной части полуострова у Керченского пролива оборону держал 5-й армейский корпус генерала Альмендингера в составе 73-й и 98-й немецких пехотных дивизий, 6-й кавалерийской и 3-й горнострелковой дивизий румын. 49-й альпийский корпус генерала Конрада прикрывал оборонительные рубежи на Перекопском перешейке и вдоль Сивашской дамбы. В его состав входили 50-я и 336-я дивизии немцев, а также 10-я и 19-я пехотные и 9-я кавалерийская дивизии румын. Две горнострелковые румынские дивизии охраняли прибрежные районы и вели борьбу против партизан в глубине полуострова. Переброшенная в Крым в начале марта 111-я немецкая пехотная дивизия находилась в резерве. Одна бригада штурмовых орудий находилась у Перекопа, вторая — в районе Керчи. И был готов план эвакуации, предусматривающий в течение шести-семи дней отвести войска из всех секторов полуострова в укрепленный район Севастополя, откуда они будут вывезены транспортными судами. Главная линия обороны — "линия Гнейзенау", дугой окружавшая Севастополь, прикрывала все основные дороги, ведущие к этому городу-порту. Севастополь намечалось удерживать в течение трех недель. За это время армию предстояло вывезти на судах, используя портовые пристани и пирсы.