Днепровский вал
Шрифт:
— Отставить пораженческие мысли! Рейх силен как никогда. Великий Наполеон, даже потеряв в России всю армию, воевал еще два года и был разбит лишь из-за предательства переметнувшихся к русским австрийцев и английского золота, склонившего к измене честных пруссаков. Оставшись же едины, мы остановим русские орды, как сумели это сделать поляки на Висле! И наша месть будет страшна — своим сопротивлением эти дикие славяне сами подписали себе приговор! Мы же поступим с ними, как славные римляне, которые даже при своем временном поражении лишь прибавляли счет, который после предъявят врагу! Лишь твердость и единомыслие нас спасут, ни один предатель не должен уйти от ответа, но все истинные германские рыцари должны встать вместе,
Да, Генрих — что вы там учудили, что вас клеймят как дьяволопоклонника не только англичане, но и немцы? В том числе и здесь присутствующие? Да и Герман, — пристальный взгляд в его сторону, — очень недоволен, что вы вторглись на его территорию. По вашей вине была сорвана важная стратегическая операция люфтваффе! Вам что, мало врагов в Рейхе, вы их уже всех нашли?
«А вот здесь ты поспешил, жирная свинья! — подумал Гиммлер. — Козыри-то все у меня!»
— Мой фюрер! Нам удалось узнать, что на церемонии интронизации Патриарха Русской Церкви собирается присутствовать Сталин. По моему настоянию, монастырь, где это должно было произойти, был выбран приоритетной целью. Однако же операция провалилась исключительно по вине предателей в люфтваффе. Не некомпетентных дураков, а самых настоящих изменников, организовавших утечку информации русским!
— Вы можете это доказать, рейхсфюрер?
— Да, рейхсмаршал! Как вы объясните, что над Горьким, основной целью вашей операции, наши самолеты встретило необычайно мощное ПВО? А вот над Загорском, внесенным в список целей мною в последний момент, такого не было? И Патриарх покинул объект буквально за пару часов до налета — предатель успел донести в последнюю минуту, но русские уже не успевали подготовить встречу, как над Горьким. Больше того, как удалось установить моим агентам, в Ярославле и Рыбинске, выбранными запасными целями, русские тоже сосредоточили дополнительные силы ПВО! А русское подполье в Сеще, откуда должны были взлетать ваши эскадры, чувствовало себя как дома, устраивая массовые диверсии, причем резко активизировавшись именно ко «дню Икс»! Если это не доказательства, что русские знали про вашу операцию и были готовы — то какие еще улики вам нужны? Не вы ли, рейхсмаршал, по делу «Первого февраля» всячески противились проведению следственных мероприятий и изъятию людей в вашей епархии, уверяя, что в люфтваффе изменников нет? Как видите, есть, и действуют!
— Герман, что скажете в своё оправдание? Это так?!
— В люфтваффе нет изменников, мой фюрер! Все это не более чем совпадения или злонамеренная подтасовка фактов, гнусная ложь! Именно дилетантское вмешательство в чётко налаженный механизм работы привело к обескровливанию лучших сил люфтваффе!
— Всё задокументировано. Согласитесь, если у самолёта в полёте взрываются бомбы, причём сразу у нескольких, то это никак не заводской брак. А что в отчётах?
— Рейхсфюрер, я приказываю вам тщательно разобраться. Измену надо выжигать каленым железом. Значит, я был прав, считая, что комиссия «Первого февраля» еще не закончила работу? Кто-то не понимает, что чем безжалостнее мы избавляемся от скверны в наших рядах, тем сильнее мы становимся? Так посмотрите на наш флот — чем он был при изменнике Редере и каким стал сейчас!
— Мой фюрер, в таком случае отчего наш славный флот не может пресечь поток американского оружия, которым воюют русские орды?
Эта попытка Геринга перевести стрелки сработала бы безотказно еще полгода назад, когда флот был в опале. Но положение сейчас изменилось, а Тиле, присутствующий здесь, очень сильно не хотел получать задание, связанное с северными морями. Не успел Гитлер задать вопрос, только повернул в его сторону голову, как уже был дан отпор.
— Мой фюрер! Это невозможно! Я хоть и флотский человек, но, что творится в армии, знаю. Разве у русских американские танки? Или артиллерия, или винтовки? Их нет нигде! На всём фронте! Мы их видим только у англичан в Африке! Я протестую против того, чтоб флоту ставилась задача по ловле призраков!
Слегка опешивший от подобной наглости фюрер, несмотря что ему очень нравился этот герой-берсерк, спросил с плохо скрываемым сарказмом:
— А какие б вы задачи хотели решать?
— С захватом Суэцкого канала; после освобождения его от мин и ремонта кораблей, вполне возможен выход эскадры в Индийский океан. Насколько мне известно, наш японский союзник ведет успешное наступление на бирманском фронте, а Индия — это не только жемчужина Британской империи, но и ее арсенал и источник неисчислимых ресурсов. Потеря Индии будет для англичан большим ударом, чем даже наш десант в метрополию. А удержать свое вице-королевство они не смогут, если мы перережем морские пути. И, конечно же, помощь нашему азиатскому союзнику очень благосклонно скажется на репутации Рейха и всех, кто сражается на нашей стороне. Даю гарантию, что я отправлю к Нептуну достаточное количество американо-еврейских недочеловеков.
— А не слишком ли самонадеянно с вашей стороны? Никто не ставит под сомнения заслуги, но гарантировать победу…
Страх перед фюрером охватил душу Тиле, но страх перед неведомым Змеем был сильнее. И уже фактически отработанным способом преобразовав страх в холодную расчетливость, Тиле скрестил взгляд с Гитлером.
— Мой фюрер. Я не обещаю Рейху победы. Я не обещаю, что моя эскадра вернётся в Рейх. Я обещаю, что на морском дне появится американский и английский металлолом! А то, что мы сами способны оказаться в гостях у Нептуна — так в этом наш долг. Дайте мне задачу сражаться с врагом, а не отправляйте на поиски не пойми чего не пойми где. Уж лучше прикажите мне застрелиться — моментом выполню.
Про себя добавив: «Это лучше, чем попасть на зуб этому непонятному демону».
Адольф Гитлер, великий вождь великого Рейха, с поспешностью и страхом отвёл свой взгляд. Давно… Да что давно — никогда на него так никто не смотрел. Не лебезящие душонки с мольбой во взгляде, не плутовство, не злоба, не страх, не презрение к выскочке… Даже не высокомерие… Это что-то совершенно другое. И тут его осенило. Так может смотреть солдат на мелкого чинушу, мешающего добраться до врага. Тиле видит в нём — в нём! — препятствия, не позволяющие уничтожить врага. Ему ведь приходилось буквально принуждать своих генералов трусливо не поджимать хвост при виде противника, а тут такое! Нет, ради такого самородка стоит простить и гораздо большую дерзость.
— Хорошо. Вы меня убедили. Отдаю должное вашему профессионализму. Рейх вам даст всё, что вам нужно.
И, повернувшись к переминающимся с ноги на ногу генералам, уже совершенно другим тоном выдал:
— Вот образец истинного арийца! Такому не нужно искать оправдания своим поражениям, в страхе за свою жалкую душонку. Такой ищет способ вцепиться в глотку врага. И кто же тогда виноват в поражениях Рейха? У вас есть оправдания?
А вы, Модель, не можете дальше командовать группой армий. Но я даю вам шанс реабилитироваться — отправляйтесь во Францию и обеспечьте мне еще миллион солдат! Вводите там военное положение, расстреливайте, загоняйте в концлагеря, но заставьте лягушатников не щадя себя работать на Рейх! Праздношатающихся быть не должно: кто не может идти воевать, тот должен трудиться на войну.
Кто сказал: «Не хватает людей»? Найдем.
Каудильо говорил, что в «голубую дивизию» было сто тысяч добровольцев, а отобрали лишь сорок, с учетом пополнения. А где остальные? Только добровольцев, желающих сразиться с русскими — на четыре дивизии!
Сколько сидит по тюрьмам во всей Европе — гнать в штрафные батальоны всех годных к службе! Еще сто или двести тысяч.
В той же Франции было до войны, по словам Петена, до двух миллионов иностранных рабочих. Всех в строй или на военные заводы!