Дневник Бетти
Шрифт:
Мы долго сидели на лужайке и обсуждали этот вопрос. Марта всячески убеждала меня, что все это следует проделать пока еще продолжаются каникулы, а я не могла решиться и дать своего согласия. После долгих уговоров я наконец согласилась, что нечего мучить себя с "играми" лесбиянок и надо заняться настоящей любовью. Решив это, мы стали думать кому из мальчишек отдать предпочтение? У нас на дачах много было мальчишек нашего возраста, которые давно уже приставали к нам. Мы перебрали почти всех и вдруг Марта сказала:"Бетти, а ездит ли к тебе тот парень Рэм, который был у тебя на дне рождении?" Я сказала, что да. "Ну вот теперь есть и парень. Лучшего нам не подобрать". "Подожди, Марта,- сказала я,ведь Рэм один, а нас двое. Как же мы будем делать". Марта подумала и ответила, что наверное у него есть товарищи и пусть он кого-нибудь из них захватит. Вот и будет две пары. Так мы и порешили. На другой день Марта пришла ко мне очень возбужденная и сказала, что она сегодня не спала всю ночь, так как обдумывала как все "это" будет. "Самое лучшее сделать все "это" тогда, когда ее или моя мама уедут в город. На эту ночь надо будет пригласить ребят, сначала всем вместе выпить вина, чтобы было не так страшно, а потом пойти в разные комнаты и там им отдаться". Этот план был нами полностью одобрен и нужно было только подобрать подходящее время, когда кто-нибудь из наших мамочек уедет в город, и Рэм подберет парня. Рэм приехал через два дня один.
Нет неоходимости рассказывать, как я его ожидала. Мы с ним отправились в гости к Марте. Увидив Рэма, она сильно покраснела и была рада его приходу. Мы отправились на пляж, и я обратила внимание Марты на фигуру Рэма. Марта сказала, что мне следует сегодня же поговорить с ним о товарище и совместной встрече. Я сказала, что вечером все сделаю. Вечером мы пошли на танцы. Рэм танцевал с нами поочереди и, видя, как Марта бессовестно прижимается к нему, я злилась и ревновала. Когда все кончилось, мы проводили Марту, которая очень неохотно пошла домой, и отправились еще побродить по лесу. Как и в тот вечер Рэм накинул мне на плечи свой пиджак и, обняв меня за талию, медленно шел по дорожке. Изредка мы останавливались, и он нежно целовал мои глаза, губы. И хотя я делала попытку отстранить его, Рэм мало обращал на это внимание, так как чувствовал, что мне с ним приятно.
Возле старого развесистого дуба Рэм остановился и прижал меня к себе. Его трепетные губы коснулись моего виска, скользнули к глазам, и мы соединились в долгом сладостном поцелуе. Да, поцелуй Рэма был не поцелуем Марты! Обнимая меня, Рэм как бы случайно коснулся моей груди. Я не отталкнула его руки. Широкая ладонь Рэма проскочила под мою блузку, стала нежно ласкать мою грудь. Мы долго стояли прижавшись плотно возле старого дуба, и я чувствовала, как твердый возбужденный член с силой прижимается к моему половому органу. Охваченная новизной и прелестью этой близости, я охотно отвечала на его поцелуи и мне было удивительно приятно чувствовать, как его горячий язык и губы ласкают мой рот. Мне было приятно прикосновение его твердых бедер к моим бедрам и не было сил оторваться от него. Мы еще долго стояли в темноте, наши губы искали друг друга и не было желания уходить.
Пришли мы домой очень поздно. Мама уже беспокоилась за нас и даже поругала за такую задержку. Когда Рэм ушел в отведенную ему комнату, мама сказала, глядя на мою изрядно помятую одежду, что девушке нельзя так долго гулять с парнем в лесу. "Почему?"- задорно спросила я. "Потому,- ответила мама,- что тебе уже не 12 лет. И кое что ты должна знать".
Забравшись под одеяло, я крепко сжала ноги и предалась своим мыслям. А думать было о чем. Во-первых, в объятиях Рэма я совсем позабыла поговорить с ним о парне для подруги, хотя Марта мне об этом шепнула на прощание, во-вторых, и это было главным, я понимала, что Рэм не ограничится только такими отношениями, и решила пусть будет, как будет, тем более, что все это входило в наши планы.
Весь следующий день я провела вдвоем с Рэмом. После купания мы сытно пообедали, и я решила пару часиков отдохнуть. Рэм взял спининг и отправился на речку. Когда я проснулась, мама жарила свежую рыбу, которую мы с аппетитом скушали. Вечером мы сказали маме, что пойдем на танцы и вернемся поздно. Но вместо танцев пошли в парк. На том же месте мы остановились. Зная, что с моей стороны не будет сопротивления, Рэм крепко обнял меня и привлек к себе. Его сильная рука проникла под мою блузку, и, приподняв бюстгалтер, он стал сжимать мою грудь. Видя, что я не мешаю ему, он быстро растегнул все пуговицы, освободился от ненужного теперь бюстгалтера и впился в мою грудь страстным поцелуем. Какое это было блаженство трудно пересказать. Я затрепетала от восторга. Но когда я почувствовала, как его рука прошлась вдоль бедра, проникла под трусики и пальцы, коснувшись бугорка, скользнули по влажным половым губам, я испугалась и едва шевеля губами прошептала:"Не надо, пожалей меня, не надо."
Но Рэм казалось обезумел и не слышал моих слов. Его руки продолжали гладить мое тело, а пальцы несколько раз коснулись промежности и, раздвинув губы, задержались у входа во влагалище. "Не надо, мой дорогой, мой хороший,"- шептали мои губы, но это был только шепот.
Рука Рэма опять сжала мою грудь в то время как другая продолжала гулять по моему телу. И я жаждала, этой ласки. Перед моими глазами проплывали недавно увиденные картины в маминой спальне, и я подумала: "Пусть". Обнимая меня, Рэм стал медленно опускаться на траву, свободной рукой стягивая с меня трусики. "Вот он - этот момент,"- с ужасом подумала я и, совсем ослабев, стала раздвигать ноги. И тут же Рэм, втиснув свой перед между моих ног, стал с силой тереться своим возбужденным членом о мой бугорок. Сейчас все "это" случится и мне стало страшно при мысли, как это сможет войти в меня такая большая палка, как член Рэма. Теперь, когда я была готова ко всему, мне хотелось поскорее почувствовать тот момент, когда член начнет входить во влагалище, но Рэм этого не делал. Он продолжал сильно тереться о мой бугорок и страстно целовать мое лицо. Вдруг он с силой прижался низом живота к моему переду, сделал несколько судорожных движений и, издав тихий стон, как-то сразу обмяк и отпустил меня. Я не могла понять, что с ним произошло, так внезапен был переход от необузданной страсти к полной апатии.
"Идем домой,"- слабо выдохнул он и слабо поцеловал меня в губы.
Ничего не покушав, он удалился на второй этаж в свою комнату. Мама уже спала, и я незаметно проскользнула к себе и забралась под теплое одеяло. Не знаю почему, но меня бил озноб. Я пыталась осмыслить все, что произошло, но это оказалось совсем непросто. Я никак не могла осмыслить, почему Рэм не овладел мною, когда я отдавалась ему. Почему после такой бури наступил полный штиль. В то время мой маленький жизненный опыт не мог дать на все это ответ. "Быть может все к лучшему",- подумала я и уже хотела уснуть, как вдруг дверь в мою спальню приоткрылась, и в комнату вошел Рэм. Он был в одних трусиках, которые впереди торчали высокой палаткой. Не успела я сказать слова, как он одним прыжком проскочил от двери и нырнул под одеяло. Мгновение и я оказалась в его объятиях. "Тише, ради бога, не шуми, ведь рядом комната моей мамы". Не обращая внимания на мои слова, он обхватил мое голое тело (я всегда спала без рубашки) и плотно прижался ко мне. Я чувствовала, как он весь дрожал. Я была, как загипнотизированная и не могла сказать ни одного слова. Его горячие руки обхватили мою голую грудь, а губы жадно впились в мои губы. Я отчетливо почувствовала, как его крепкий член уперся в мое бедро. "Рэм, дорогой мой, милый, хороший Рэм, зачем ты пришел,"- наконец пролепетала я,- уходи, ведь рядом мама, она все услышит, ну пожалуйста, уходи." Но Рэм плотно прижав меня к перине, продолжал с жадностью целовать все мое тело.
Наконец он немножко успокоился, и я шепотом сказала ему: "Прошу тебя, уйди, мне так страшно, ну пожалей, пожалей меня." Но Рэм уже не слушал и с новой силой обрушился на мое слабеющее тело. Я с силой сжала ноги, пытаясь отталкнуть его, но мне это не удалось. Неужели пришел "этот" момент",- подумала я и почувствовала, как коленка Рэма с усилием уперлась между моих бедер и расжимает мои ноги. Всем своим сильным телом он сверху навалился на меня. Мне стало трудно дышать, я еще пыталась слабо сопротивляться в то время, как мои ноги сами стали раздвигаться, а мое тело уже отдавалось ему..."Рэм, ведь я девушка, прошу тебя пожалей меня, мне так страшно, пожалей..." и сама тянулась к его губам. Я почувствовала, как последние силы и разум покидают меня и, не имея воли больше сопротивляться, сама широко раскинула бедра, представив ему полную возможность делать со мной все, чего он пожелает. Я только успела почувствовать, как его нервные пальцы раздвинули мои половые губы, и что-то твердое и горячее стало упираться то в бедро, то в низ живота. От волнения и нетерпения он не мог сразу попасть куда надо. Инстинктивно я пыталась вновь сжать ноги и с силой завертела задом, но в это время член Рэма, твердый как палка, наконец попал между половых губ, и головка, раздвигая девственные стенки влагалища, начала входить в меня. Я не понимала, что со мной происходит. На мне, между моих широко раскинутых ног, прижав меня к постели лежал Рэм и яростно овладевал мною. Губы Рэма метались по моему лицу, а руки сжимали грудь. Совершенно произвольно я приподняла кверху согнутые в коленках ноги и вдруг почувствовала острую раздирающую боль между ног, и в ту же секунду член вошел в меня до самого конца. От неожиданной боли я громко ахнула в то время, как обезумевший от страсти Рэм яростно овладевал моим телом. Не обращая внимания на мое состояние, он стал вынимать и вновь погружать в меня свой член, причиняя при каждом движении боль и неприятное чувство. Наконец, он всем телом прижался ко мне, сделал несколько судорожных движений и, издав тихий стон, опустился около меня. Я слышала толко его тяжелое дыхание и видела, как нервно вздрагивали его полные губы.
Мне вдруг стало почему-то грустно и тоскливо. От всего происшедшего осталось чувство боли, обиды и разочарования. Я коснулась рукой своих половых органов. Они были мокрыми и липкими. Вся постель была испачкана пятнами крови. Захотелось выбежать в ванную, смыть с себя всю эту грязь, но не было сил подняться с постели. "Вот я и стала женщиной,"- подумала я и с неприязнью посмотрела на рядом лежащего Рэма. Он тоже молчал и только пальцами теребил мне волосы. Половая близость с мужчиной, о которой мы девушки так мечтаем, и о прелести, которой столько слышим от своих подруг, не принесла мне никакой радости. Между ног и внутри живота что-то болело, и человек, который только что овладел мною и полностью распоряжался моим телом, показался мне далеким и неприятным. Через некоторое время Рэм пришел в себя и начал меня целовать. Его пальцы нежно гладили мою грудь, но все мне было неприятно, и я старалась оттолкнуть его. "Бетти, дорогая моя,- тихо сказал Рэм,- прости меня, если я тебя чем-либо обидел, я люблю тебя". От его впервые в эту ночь сказанных слов мне стало как-то легче, и я погладила его потные волосы. "Рэм,- сказала я, что ты со мной сделал?" "Ты чудачка, это обязательно должно было случиться, для этого мы все живем," - и он вновь привлек меня к себе. Я почувствовала, как его член приобрел твердость и уперся мне в бедро. "Я хочу тебя, дорогая",- сказал он и стал целовать меня. У меня не было никакого желания в повторном половом акте, поскольку внутри моего живота все ныло и горело, но поддавшись его ласковым словам и исконно детскому любопытству, я решила попробывать и позволила ему овладеть собой.
Рэм попросил меня пошире раздвинуть ноги и согнуть их в коленках. "Так тебе будет удобнее,"- сказал он, и я выполнила все. Его возбужденный член коснулся моих влажных губ, и под сильным нажимом головка начала входить во влагалище. Я как могла помогала ему в этом, и после этого член весь вошел в меня. Мне было не так больно, как в первый раз, а когда он стал двигать своим членом, то даже было приятно. Проталкивая в меня член, он поддерживал меня под ягодицы, помогая моему заду двигаться в сторону входящего в мое влагалище члену. Вскоре он тихо застонал и я почувствовала, как у меня внутри разлилась теплая струя его семени. Я с ужасом подумала, что могу теперь забеременеть, но мне уже было все равно.