Дневник кота с лимонадным именем (сборник)

Белянин Андрей Олегович

— Да вот надеюсь, что ты меня не убьёшь. Несколько неловко сожрать того, кого называл по имени, верно?

«Снег меня зовут», — ответил дракон. Даже в мысленном варианте это не прозвучало слишком оптимистично.

— А, родители хотели соригинальничать? — отозвался драконер. — Слушай меня внимательно, Снег. Ты отпустишь мою руку, а я медленно отведу оружие. Иначе мы можем так просидеть тут до осени. Тебе ведь тоже не слишком удобно торчать на дереве, точно белке-переростку.

«Если я тебя отпущу, ты меня застрелишь», — недоверчиво просигналил Снег.

— Не

стану я этого делать. Я вообще не хочу тебя убивать, потому что ты всего лишь глупый молокосос. Тебе ж не больше семидесяти, а я детей не обижаю. Просто ты послушно отправишься в деревню, назовёшь мне свой регистрационный номер, и мы договоримся относительно возмещения за убитых животных.

«Почему я должен тебя слушать?»

— Потому что иначе неприятностей у тебя будет гораздо больше.

Дракон ослабил хватку могучих челюстей и очень медленно отодвинул свою башку. Микел отвел дуло. Кровь стекала по рукаву его куртки, и трудно было шевелить пальцами, но это ещё могло пройти.

— И вовсе я не обязан тебя слушать! — взревел вдруг дракон. Уши его плотно прижались к голове, а зрачки сузились до вертикальных чёрточек.

Драконы быстрее людей, но ненамного. Крик драконера и грохот выстрела прозвучали почти одновременно. Драконоборец сползал по стволу, окрашивая его струйкой крови. Снизу, из-под дуба до него ещё донеслось непримиримое:

— Ты ж всего только человечишка, глупый и слабый человечек!

Чёрный ленгорханин покинул те места, забрав с собой на память утку из-под дуба, а взамен оставив немного крови на траве. Правда, у Микела не было времени хорошо прицелиться, но пищаль отличается одной полезной чертой — большим разбросом выстрела. Видно, дракон решил, что не стоит больше рисковать и подставляться МОДу. Не осталось доказательства выполненной работы в виде косматого трупа, но староста признал, что заказанный драконоборец так или иначе свою работу выполнил. В конце концов, не пристало препираться с раненым, который принимает свои документы одной рукой.

Микел приобрёл в МОДе прозвище Счастливчик, потому как воистину надо иметь огромное счастье, чтобы из такой передряги выйти почти невредимым, отделавшись только лёгким укусом и потерей пальца.

Потом он женился.

Потом породил четырёх сыновей.

Но ни один из них, к великому огорчению отца, не пожелал стать драконером.

Драконоборцы — следующее поколение

Альваид наблюдал за нотариусом, а в душе его зрело беспокойство. Будучи бухгалтером, одинаково хорошо знавшим и цифры, и людей, к этим цифрам приписанных, он понимал, что юрист обеспокоен и смущён, хотя и старается это скрыть. Три брата Альваида, сидевшие рядом с ним, кажется, вовсе этого не заметили.

Тем временем нотариус, то и дело поглядывая на слушателей, монотонным голосом зачитывал юридические формулировки, по закону помещенные во вступительной части завещания. В заключение он откашлялся и сказал:

— Распоряжения господина Микела Пол-Моране, кхм, очень короткие и ясные.

А именно: «Наследником или наследницей всего моего движимого и недвижимого имущества назначаю того члена семьи, который представит соответствующей комиссии, созванной Местным Отделом Драконизации, голову чёрного дракона».

После этих слов воцарилась тишина. Если бы в комнате случайно оказался муравей, было бы слышно, как он топает. Точно повеяло ледяным ветром, и даже время замерло. Вдруг раздался пронзительный и вместе с тем жалостный звук: «Бздоооннг!» — самый младший сын умершего, бережно нянчивший на коленях свою лютню, нечаянно задел струну, и это нарушило чары.

— Я сплю! — завопил, вскакивая, старший сын Драгон. — Разбудите меня! Это просто гадкий сон!

— Спокойно… успокойся, прошу тебя… — Выверен схватил его за рукав и попробовал усадить обратно на стул.

Самый младший, похоже, всё ещё был в шоке, поскольку только прижимал к груди лютню, а выражение его лица было каким-то отсутствующим, будто ему только что засветили помидором прямо в морду.

— Я должен успокоиться?! После того, что сейчас услышал? Не тяни меня, а то врежу!

Альваид решил прийти брату на помощь. Совместными усилиями им удалось удержать Драгона, а Выверон заткнул ему рот собственным беретом, так что самый старший из братьев Пол-Моране мог теперь издавать только сдавленные протестующие звуки.

— Не… могли бы вы… прояснить… нам? Это шутка такая? — с трудом проговорил Альваид, сдерживая сопротивляющегося Драгона. — Прекрати, а то я сяду тебе на голову! — добавил он, обращаясь к брату.

Драгон по-прежнему бешено сопел носом, но перестал метаться.

Нотариус выглядел ещё более смущённым, чем прежде.

— Документ был представлен в нашу канцелярию почти тридцать лет назад.

Альваид только брови поднял. Тридцать лет назад на свете не было ни одного из них, а отец, кажется, даже не начал ещё ухаживать за их матерью.

— Несколько месяцев тому назад господин Пол-Моране упоминал о завещании, но не успел сделать никаких распоряжений, поскольку… известно, что случилось, — продолжил юрист.

Братья закивали. Если у тебя отец — драконер, то помимо прочего очень быстро привыкаешь к мысли, что его могут в любой момент сожрать. Так и случилось.

— У меня лично создалось впечатление, что о том, первом документе он забыл, — добавил нотариус, понизив голос.

— Это так на него похоже, — подытожил Выверон с горечью.

Альваид что-то быстро подсчитал в уме.

— Минуточку, ему тогда было… года двадцать два — двадцать три. Ну да, та известная история с драконом, который ему палец отгрыз!

— Это он хотел отомстить дракону? Таким способом? — удивился Выверон.

Драгону наконец удалось выплюнуть берет.

— Почему это меня не удивляет? Пора посмотреть правде в глаза — отец был с прибабахом! Только ненормальный мог назвать детей Драгоном, Вывероном и Целлофаном!

— Я на самом деле Челлофан, — с обидой отозвался младший. — Это мама придумала. Очень хорошее имя, артистичное — от виолончели происходит.