Дневник Майдана
Шрифт:
Попрощавшись с Наташей и ее дочкой, мы отправились пешком в Симеиз. Дорога над морем, длиной не больше двух километров, казалась бесконечной, так как каждые минут пять мы останавливались, чтобы полюбоваться то морем, то горами. Под горой Кошка в этот раз не было скалолазов. В самом Симеизе постояли, посмотрели с грустью на Виллу «Ксению», в которой в 1990 году работало кафе. Мы сюда приехали в октябре того года с Лизой, через год после венчания. В магазинах ничего не было, кроме заварных пирожных по 15 копеек, консервированных бычков в томате и перловой крупы. В том кафе пирожных не было, но был кофе. И мы покупали пирожные в магазинчике рядом и со своими пирожными шли на Виллу «Ксению» пить кофе. Сейчас эта вилла, как и соседние старинные здания, находится в таком состоянии, что может просто рассыпаться, как карточный домик. Если бы мы не пообедали у Наташи в «Волшебном плену», можно было бы поесть у крымских татар напротив парка, спускающегося к морю. Но мы пришли в «Сову», где час мучились, пытаясь доиграть одну-единственную партию в русский биллиард. Большой биллиардный стол явно не хотел, чтобы мы получили от игры удовольствие. Шары просто не хотели пролезать в лузы. Первым
Когда вышли из «Совы», на Симеиз уже опускался прохладный, неприветливый вечер. Мы поднялись на маршрутке на Севастопольское шоссе и дождались маршрутки на Форос. Вечером пытались смотреть телевизор, но ничего интересного не могли найти.
8 января. Крым. Форос
Из окна одной из спален хорошо видно Черное море, а из кухни – Форосская церковь на горе над поселком. Виден и перевал Байдарские ворота. Сегодня мы с Тэо и Антоном совершили восхождение. Сначала часа два поднимались нелегкими, иногда крутыми тропами до церкви. Антон настоял на том, чтобы взять с собой двухлитровую бутылку воды и свой планшет. В результате ему пришлось идти с рюкзачком на плечах. Он уставал чаще, чем мы с Тэо, и поэтому приходилось делать остановки. Наверху, мы сначала постояли на площадке возле церкви, с который был виден не только Форос с морем, но и соседние поселки. Я опять рассказал Тэо и Антону, как мы были тут с Лизой в 1992 году, когда церковь только готовили к новому открытию. Точнее, она была открыта, но ремонт еще продолжался. Нас встретил священник, отец Петр. Он мне предложил позвонить в только что повешенный колокол. Я тогда потянул за канат несколько раз, раскачивая колокол, но потом, после первого гулкого удара, язык колокола оборвался и гулко упал вниз на землю. «Ничего страшного, – сказал священник, – плохо закрепили! Пойдемте ко мне, выпьем чаю!» И мы зашли в его низенький, приземистый домик на краю утеса рядом с церковью. Он поставил на стол банку с вареньем. Сказал, что верующие бабушки ему постоянно приносят варенье и мед. Потом, несколько лет спустя, мы узнали, что отца Петра убили. Убил его солдат-дезертир, которого он приютил у себя в доме. Его потом нашли. Парень объяснил, что убил, чтобы ограбить, чтобы были деньги уехать куда-нибудь подальше. Денег он у отца Петра не нашел. У него не было денег. У него было с десяток банок с разным вареньем. В церкви тоже нечего было красть. Потом мы с мальчишками зашли внутрь. В церкви на нас обернулась пара с маленьким мальчиком лет шести. Мы поставили пять свечек «за Украину», постояли перед иконостасом, по обе стороны от которого стояли две украшенные новогодние елки. Когда вышли, пара с мальчиком садилась в машину с киевскими номерами. Мужчина подошел ко мне, и сказал, что мы с ним знакомы и встречались в 90-х годах на Петровке. У него там был торговый контейнер с книгами. Поговорили минут пять, пожелали друг другу удачи и попрощались. Тэо и Антон согласились подняться еще выше, на перевал, где работает ресторан, в котором подают большие вкусные чебуреки. Туда шли вдоль извилистой дороги. Добрались минут за тридцать, с остановками, чтобы любоваться открывающимися крымскими видами. В ресторане было безлюдно. Работал интернет, и Антон сразу включил свой планшет и увлекся какой-то игрой. Мы сели в первом зале у окна. Заказали три порции чебуреков и колу. Отметили окончание наших очередных зимних крымских каникул. Антон в очередной раз напомнил мне об обещании купить ему сразу после возвращения домой мощный стационарный комьютер.
9 января. Севастополь
Поезд еще стоит. У вокзала – микроавтобус партии «Русское единство», разукрашенный трехцветными российскими флагами по бокам. Никогда не слышал о такой украинской партии, но это не удивительно. В Украине в Министерстве юстиции зарегистрировано 184 политические партии. Помню только один случай, когда Министерство юстиции отказалось регистрировать партию из-за названия «Партия сторонников Путина». Странно, что они зарегистрировали партию «Русское единство»! Может, потому, что между словами «русский» и «российский» есть большая разница, которую множество украинцев не замечает. Я ведь тоже русский, этнический русский гражданин Украины. Но я не «российский», потому, что не имею никакого отношение к России, к ее политике, не имею и иметь не хочу российского гражданства. Видимо, поэтому партию зарегистрировали, как партию украинских «русских». Тогда почему на микроавтобусе российские флаги? Потому, что «русского флага» не существует?!
В вокзальном киоске купил местные газеты. В них – мрак: плохие украинские и хорошие российские новости. Украинские новости все про будущую гражданскую войну. Успокойтесь, граждане и журналисты! Гражданской войны не будет! Те, кто ее анонсируют, выдают желаемое за действительное. Ведь гражданская война – это война одной активной части народа с другой активной частью народа. Одна часть активно, до дрожи в руках хочет перемен, другая активно, до такой же дрожи в руках не хочет этих перемен. Теперь скажите мне: вы где-нибудь видите две одинаково активные части украинского народа? Я не вижу. «Беркут» вижу, «титушек» вижу, «спонсорскую» зеленку вижу, заказное «правосудие» вижу, а две не согласных друг с другом половинки одного народа – нет! Почему же их нет, этих половинок? Почему только одна половина проявляет активность, заявляя словом и делом о своем желании жить по-другому? Почему вторая половина молчит и смотрит украинский телевизор? Или соглашается под обещанные 400 гривен съездить на митинг по защите власти на предоставленном властью автобусе, а потом, вернувшись, плюется и рассказывает, что после поездки заставили расписаться за получение 200 гривен, а на руки дали только 100, сообщив, что другие 100 удержаны «за проезд»? Так было с бюджетниками из Житомирской области, да, наверное, не только Житомирской.
Тэо и Антон переругались с Габриэлой – все трое хотят спать на верхней полке. Я готов спать на нижней. В конце концов, Тэо, как самый умный и серьезный, решил погасить конфликт своим решением тоже спать внизу.
В стране, все-таки, продолжаются новогодние праздники-каникулы. Продолжаются и на Евромайдане, везде. Если все будет «по-украински», то новая политическая протестная активность начнется 20 января, после того, как на Крещение все искупаются в прорубях. Хотя в этом году и воздух, и вода потеплее. Льда нет. Так что можно будет с берега заходить в воды Днепра и трижды окунаться в эти воды с головой. Бог Троицу любит. В прошлом году мы окунались с братьями Капрановыми, Лесей Ганжой, другими писателями, издателями и критиками на берегу Гидропарка напротив Печерской лавры.
10 января
День начинался спокойно, мы приехали с вокзала домой и расслабились за чаем. Я думал, что страна празднично «проспит» до Крещения, до 19 января, а на Крещение все дружно искупаются в прорубях озер и рек, помолятся, попрощаются с традиционно бесконечными новогодне-рождественскими праздниками и ринутся снова в бой, разделившись на революционеров, контрреволюционеров, служителей и охранников режима Янковича и испуганных непредсказуемым будущим пассивных зрителей этих баталий. Таких «зрителей» – подавляющее большинство. Так вот, день начинался спокойно, а закончился «как всегда» – дракой-битвой с Беркутом под Святошинским районным судом Киева, где сегодня вынесли приговор типичным украинским «террористам», которых теперь называют «васильковскими террористами», то есть террористами из маленького городка Василькова, что в 40 км от Киева. За подготовку террористического акта – подрыва памятника Ленину в другом городке – Борисполь – им дали по 6 лет тюремного заключения. Во время оглашения приговора суд уже был окружен «свободовцами», ведь и арестованные являются членами этой партии. Рядом с судом дежурил автобус с «беркутовцами» на случай «массовых беспорядков». И этот случай имел место, кто бы сомневался! «Свободовцы» сначала заблокировали и не выпускали из здания судью, приговорившую «террористов» к тюремному сроку, потом начали раскачивать автобус с «беркутовцами», в конце концов разрешили бойцам выйти и пройти через «коридор позора», в это время снимали лица «беркутовцев» на камеру, чтобы их знакомые и соседи их идентифицировали и выложили в интернет их имена, фамилии и адреса. Как там оказался Юрий Луценко, я не понял, но именно его избили «беркутовцы». К «Свободе» он никакого отношения не имеет, но к Майдану имеет, все-таки один из полевых командиров Оранжевой революции и бывший министр внутренних дел при Ющенко. По первой версии он пытался остановить возможное столкновение между «свободовцами» и спецотрядом милиции. МВД заявило, что он пострадал потому, что был выпивший.
Вечером на прямом эфире ТВИ Арсен Аваков бросил пюпитр в депутата Партии Регионов Олега Калашникова, прославившегося тем, что пару лет назад он в Парламенте кулаками избил журналистку за не понравившийся ему вопрос. Если бы не ведущий, остановивший Авакова, когда тот ринулся на Калашникова, была бы очередная драка в прямом эфире.
11 января. Суббота
Холодно. На мансардном «детском» этаже квартиры +13 Цельсия. Поэтому мальчишки спали внизу на диване. Только Габриэла оставалась в своей комнате наверху, но у нее есть электрический обогреватель.
А в Харькове проводили Форум Евромайданов. Координировал форум писатель Сергей Жадан. Когда «евромайдановцы» собрались в книжном магазине «Е», чтобы обсудить дальнейшую стратегию, на магазин напало несколько десятков «титушек». Они ворвались внутрь, стали разбивать дубинками витрины с книгами, пустили внутрь магазина слезоточивый газ. Избили охранника магазина, пытавшегося их остановить. Он в больнице, может потерять зрение.
12 января. Воскресенье
На Майдане Независимости прошло первое в 2014 году народное вече. Собралось 150 тысяч человек. Со стороны Европейской площади с утра выстраивались машины Автомайдана, чтоб совершить очередной автопробег к резиденции Януковича.
Вече началось с молитвы и выступлений священнослужителей различных конфесий. Потом выступили активисты Автомайдана, сообщили о своих планах на сегодня. Выступления политиков и активистов закончились нормальным рок-концертом с участием групп «Mad Heads», «Мандры», «Атмосфера» и других.
13 января. Понедельник
С утра было удивительно и подозрительно тихо.
И не зря! Часам к десяти несколько десятков людей с одинаковыми повязками на рукавах – сине-желтыми с красной полоской, разделяющей эти два цвета, – наверное, чтобы они отличали друг друга от активистов Майдана, носящих просто сине-желтые повязки на рукавах – попробовали разбирать баррикады со стороны Бессарабки и ЦУМа. Один из их через громкоговоритель заявил, что на Майдане собрались бездомные и безработные, и киевлянам этот бардак надоел! Этих «активистов» охранял отряд «спортсменов». Однако даже начать разбирать баррикады им не удалось, так как к охранникам этой баррикады сразу пришли на помощь несколько сотен «майдановцев» с Площади Независимости. Они оттеснили «представителей киевлян». «Спортсмены» в конфликт не вмешивались. После двадцати минут взаимных оскорблений и словесных перепалок «представители киевлян» ушли вместе со своей охраной.
14 января
Вчера же вечером из мастерской через забаррикадированный Майдан пошел на Шелковичную к нашей подруге Гале объяснять, что мы не возьмем у нее кровать в село. На трибуне Майдана кто-то говорил о годовщине Вильнюсских событий. Слушателей – сотни три-четыре. На стороне гостиницы «Украина» вышедший из палатки майдановец попробовал меня остановить, но настроения у меня не было, и я прошел дальше. Вверх. Садовая до сих пор перекрыта автобусами и «КамАзами», отрезок Шелковичной в сторону Грушевского тоже перекрыт «КамАзами». Стоят беркутовцы. Да и сама Институтская частично перекрыта, оставлен узкий проезд для машин, и гаишник под охраной беркута «разруливает» движение.