Дневник, написанный никем
Шрифт:
Не успел я придумать что ответить, как один из шерифов при полном параде хлопнул Фармерсона по спине, поприветствовал как старого друга и пригласил к себе на обед. Я был поражен. Целых пять минут они стояли, разрываясь от смеха и пиная друг друга под ребра. Они постоянно повторяли друг другу, что время их совсем не изменило. Они обнимались и пили шампанское.
Подумать только, человек, который занимался нашим скребком для обуви, знаком с представителями местной аристократии! Я было собирался отойти вместе с Керри, как Фармерсон грубо схватил меня за воротник и, обращаясь к шерифу, сказал: «Позволь представить моего соседа. Это Путер». Он даже не прибавил «мистер». Шериф вручил мне бокал шампанского. Все же это
Так как для ссоры нужны двое, но место и время были неподходящими, я подал Керри руку и сказал: «Надеюсь, моя дорогая женушка потанцует со мной, хотя бы ради того, чтобы мы могли рассказать всем, что танцевали в резиденции Лорда-Мэра в качестве его гостей». Памятуя, что танцы после ужина становятся менее формальны, и помня, как Керри восхищалась моим танцевальным талантом в былые времена, я обнял ее за талию, и мы закружились в вальсе.
Далее произошел пренеприятный инцидент. На мне были новые туфли. Сдуру я не последовал совету Керри и не поскреб подошвы ножницами, даже не потрудился намочить их. Не успел я пуститься в пляс, как поскользнулся, моя левая нога взметнулась вверх, как молния, и я упал, ударившись головой о пол с такой силой, что секунду-другую не мог понять, что же произошло. Нетрудно догадаться, что Керри грохнулась вместе со мной и с такой же силой, сломав гребешок для волос и ударившись локтем.
Публика разразилась смехом, который утих, как только люди поняли, что мы серьезно разбились. Какой-то джентльмен помог Керри сесть, а я довольно жестко высказался об опасности отполированного пола, не застланного коврами или дорожками, чтобы люди не поскользнулись. Джентльмен, который назвался Дарвиттсом, настаивал на том, чтобы проводить Керри и угостить бокалом вина; я с удовольствием позволил Керри принять приглашение.
Я последовал за ними и встретил Фармерсона, который громогласно спросил: «Так это ты грохнулся сейчас?».
Я ответил ему негодующим взглядом.
С отвратительным видом он сказал: «Послушай меня, дружище, мы уже не в том возрасте. Оставим эти проделки молодежи. Лучше выпей еще стаканчик – уж это точно не повредит».
Хотя я чувствовал, что соглашаюсь с ним только для того, чтобы он замолчал, мы все же прошли вслед за остальными в столовую.
После ужасного происшествия ни я, ни Керри не захотели остаться. Когда мы уходили, Фармерсон спохватился: «Уже уходите? Может, захватите и меня?».
Я чувствовал, что лучше согласиться, но очень хотел посоветоваться с Керри.
Глава 5
После бала в резиденции Лорда-Мэра. Керри обижена. Гауинг тоже обижен. Неплохая вечеринка у Каммингса. К нам приехал мистер Фрэнчинг из Пекэма.
8 мая
Я проснулся с нестерпимой головной болью. Я плохо видел, а шея болела так, будто я ее потянул. Вначале я подумал вызвать доктора, но потом посчитал это необязательным. Я встал и почувствовал тошноту. Я зашел к аптекарю Браунишу, который дал мне лекарство. На работе мне было так плохо, что пришлось отпроситься домой пораньше. Я зашел к другому аптекарю в Сити и получил другое лекарство. Кажется, от лекарства Брауниша мне стало только хуже. За весь день ничего не съел. В довершение всего, что бы я ни сказал Керри, в ответ слышал только резкое «Да, именно так», если она отвечала вообще.
Вечером я снова почувствовал себя хуже и сказал ей: «Уверен, я отравился лобстером под майонезом в резиденции Лорда-Мэра прошлым вечером». Не отрывая глаз от шитья, она запросто ответила: «Ага, а шампанское вовсе не в счет». Я был раздражен и вымолвил: «Ты говоришь чепуху; я выпил всего полтора бокала, ты же знаешь…». Не дав мне закончить фразу, она выскочила из комнаты. Я прождал ее возвращения больше часа, но так как она не пришла, решил пойти в постель. Я понял, что Керри уже легла, даже не пожелав мне доброй ночи, а я должен был запереть дверь и покормить кошку. Обязательно поговорю с ней утром.
9 мая
Все еще пробирает дрожь, перед глазами черные точки. В Блэкфрайерс Ньюс, которая выходит два раза в неделю, опубликовали длинный список приглашенных, посетивших бал в резиденции Лорда-Мэра. К огромному разочарованию, наши имена пропустили, хотя было указано имя Фармерсона и некие загадочные буквы после него. Никак не пойму, что они означают. Сказать, что мы были раздосадованы, – это ничего не сказать, потому что мы заказали дюжину номеров, чтобы разослать их друзьям. Я написал в Блэкфрайерс Ньюс, указав на их упущение.
Керри уже приступила к завтраку, когда я вышел на крыльцо. Я выпил чашечку чая и начал совершенно расслабленно и спокойно: «Керри, мне хотелось бы услышать хоть какие-то объяснения по поводу твоего поведения прошлым вечером».
Она ответила: «Да что ты! А я хотела бы услышать хоть какие-то объяснения по поводу твоего поведения позапрошлым вечером».
Я холодно сказал: «В самом деле, я тебя не понимаю».
Керри насмешливо произнесла: «Возможно. Вряд ли твое состояние могло позволить тебе что-нибудь понять».
Я был ошеломлен такой инсинуацией и в изумлении воскликнул: «Кэролайн!».
Она ответила: «Не драматизируй, на меня это не действует. Оставь этот тон для своего нового друга мистера Фармерсона, продавца скобяных изделий».
Только я хотел возразить, но Керри приказала мне попридержать язык. Я никогда не видел ее такой. Она заявила: «Теперь позволь мне кое-что сказать! После того, как ты разыгрывал пренебрежительное отношение к мистеру Фармерсону, ты позволил ему пренебрежительно обращаться с ТОБОЙ в моем присутствии, а потом принял его приглашение пропустить по бокалу шампанского, причем одного бокала тебе, по всей видимости, показалось мало. А потом, на обратном пути, ты предложил этому грубияну, который устроил балаган с переносом нашего скребка, место в нашем экипаже, усаживаясь в который он порвал мое платье и наступил на дорогой веер миссис Джеймс. Кстати, перед этим ты выбил его из моих рук. Он даже не извинился. Всю дорогу домой ты курил, и тебе не хватило элементарного такта, чтобы спросить моего позволения. И это еще не все! Когда мы приехали, он не предложил ни фартинга за экипаж. По счастью, его рассудок был не до конца затуманен, и он заметил по моему поведению, что его присутствие было мне неприятно».
Мистер Фармерсон курил в кэбе до самого дома
Господи, я был уничтожен! Но это было только начало. В комнату без стука вошел Гауинг. На его голове красовались две шляпы, в руке он держал грабли, а на плечах лежал меховой палантин Керри, который он снял с вешалки в холле. Это пугало объявило громким голосом: «Его Королевское Высочество, Лорд-Мэр!». Этот шут гороховый дважды обошел комнату маршем и, заметив, что мы на него не реагируем, спросил: «Эй! В чем дело? Милые бранятся?».