Дневник одиноко-женатого мужчины
Шрифт:
Больше тридцати лет друзья зовут его «Птаха». Кличка, с легкостью данная ему “Лексусом”, закрепилась на многие года. Ему вспомнился разговор с Алексеем:
– Почему «Птаха»? – Аркашка удивленно смотрел в округлые, глубоко посаженные глаза друга.
– Потому что Воронцов, – взгляд Лекса был прямой и дерзкий, а потом его большой рот с очень четким очертанием губ широко улыбнулся, и парень добавил, – мягкий ты, Аркашка, вот до «Ворона» и не дотягиваешь. Так что, – Алексей приобнял друга за плечо и бодро закончил, – быть тебе «Птахой».
Он
Тетрадь 1. (1982–1984).
31 Августа
Первый день в новой школе – это одновременно и интересно, и боязно. Словно я начинаю новую главу в моей жизни. Возможно, так оно и будет. А может, я и зря решил перейти?! В старой школе все меня знали, и я знал, что от кого ожидать. Приду завтра с Лексом, он весь такой сам из себя, и я – дефективный (на его-то фоне точно убогий). Ну, а с другой стороны, за его спиной, может меня особо никто и не заметит. Как два пальца об асфальт будут "на вшивость" проверять. Надо будет с Лексом перетереть перед школой.
Тетрадь 1. (1982–1984). 1 Сентября
В классе двадцать шесть человек, включая меня и Леху. Ну, он конечно красавец. Встретились с ним утром. Затушив сигарету, Лёха уверенно сказал мне:
– Пойдем в школу после всех этих колокольчиков и сопровождения первоклассников.
– Но классуха…
Он перебил, не дав мне договорить:
– Оговорено уже. Не ссы! Пойдем, кофейку попьем. Здесь в кафешке булочки вкусные (а они действительно оказались свежими, только из печки. Надо Машку туда отвезти, она любит печево всякое). – И, наверное, видя мою растерянность и смущение, он похлопал меня по плечу и весело добавил, – пошли, я не завтракал, составишь компанию. Я приглашаю.
После кафе мы ввалились в класс в сопровождении улыбающейся до ушей "завучихи". Нас представили классу. Лексус стоял перед народом в шикарном сером костюме, белоснежной рубахе и галстуке, держа в руке черный кожаный "дипломат". Он выглядел, словно министр, заехавший с проверкой в эту школу. Но при этом не создавалось впечатления, что он ставит себя выше других. Он стоял в непринужденной позе и улыбался приятной, открытой улыбкой. В то время как я, переминаясь с ноги на ногу, теребил пуговицу на пиджаке. Глядя на приятеля, мои плечи непроизвольно открылись, и мне даже показалось, что от этого движения я стал немного выше.
В кабинете было только два свободных места: на первой парте у окна и возле стены, рядом с девчонкой, чем-то похожей на маленькую обезьянку. Я не ожидал, что Лекс предложит мне выбрать место. Я смутился. Сядешь на первой парте, подумают я "ботаник" (а с моим видоном, так точно подумали бы), пойдешь к "мартышке"… В общем, я стоял, как опоссум ссулявый, не зная как поступить.
–
Я проходил мимо парт, разглядывая новых одноклассников:
Смазливый парень с какими-то "пьяными" глазами, развалившись, смотрел на меня с ехидной усмешкой. Дружелюбно улыбающийся здоровяк, похожий на крестьянина. Смазливая девчонка, словно рентгеновским лучом, измеряла меня своими прищуренными глазами. Ее соседка, не поднимая головы с начесом, лишь кинула взгляд на мои брюки в районе члена. "Мартышка", нехотя забрала свой портфель, освобождая стул для меня.
Тетрадь 1. (1982–1984).
7 Сентября
Класс дружный. Не делится на группки как в моей старой школе. Ну, только если на девчонок и пацанов. Лексус как-то сразу пришелся ко двору (впрочем, это было предсказуемо). Он дня два молча приглядывался к народу, словно изучая каждого, ни к кому не лез, не старался произвести впечатление. Но, у него всё как-то выходит само собой: кого-то угостил сигареткой, кому-то дал списать "матёму" (а в ней он оказался просто асс), с кем-то обсудил футбольный матч. Короче, через неделю никто бы даже не сказал, что он новенький. Как бы так научиться как он! Меня он не бросил, а даже наоборот, наши дружба стала крепче.
У "Мартышки" оказалось странное имя Дарина Черемша. Она веселая, со всеми в хороших, но очень уж деловых отношениях. Она меня сразу взяла к «себе под крыло", рассказывая про каждого учителя, про каждого одноклассника, с комментариями о социальном статусе и что от кого ожидать. Как я понял, она душа компании и частенько приглашает всех к себе на большую дачу.
Получил письмо от Таньки. "Шмара"! Еще и пишет!
Тетрадь 1. (1982–1984).
14 Сентября
На выходных ездили к "Мартышке" на дачу. Нууу! Генеральские хоромы! Впрочем, "батон" ее действительно оказался адмиралом. Было интересно, как прибухивая, народ раскрывает своё нутро?
Игорь Гутылевский, (он же «Гута», тот самый с "пьяными глазами") нажрался, и я подумал, что его глаза, наверное, вообще не трезвеют, постоянно находясь в кондиции. Он всё время подбивал пацанов вернуться в город, говоря, что самое время в "Зеленку".
«Колхозник» Джон (у него и имя оказалось рабоче-крестьянское Иван, только все его называли на английский манер) использовал свою недюжинную силу, оттаскивая пьяные "тела" на огромную кровать на втором этаже.
Лексус не пил вообще. Он сидел с Даринкой в углу и, закинув нога на ногу, о чем-то оживленно беседовал с ней.
Я с "Бананом" (фамилия у него Абанов, прикольно кто-то кликуху придумал) играл в карты и потягивал «Три топора» . Бросая взгляд на кореша и свою соседку по парте, меня почему-то обуяла ревность. Она меня так опекала всю неделю, а сейчас даже взгляд не кинет. Тогда как в школке она, практически не замечая Лексуса, сейчас трещит с ним.