Дневник острова
Шрифт:
– Наверное, комары. Не проходит уже несколько дней, – отвечаю я и пожимаю плечами.
– Ты была на днях на пляже Малибу, – говорит он скорее утвердительно, а не спрашивая меня.
Я медленно киваю головой в ответ.
– Все понятно, – продолжает улыбающийся Тиман, – это санфлай.
Вид Богомира невозмутим, словно речь о прогнозе погоды на завтра, а не о каких-то непонятных санфлаях, искусавших мои загорелые ноги. Он садится рядом со мной на плетеный диван с такими же подушками цвета фуксии и внимательно, будто доктор на приеме, рассматривает укусы. Мне становится немного неловко, я даже пытаюсь натянуть пониже свои микроскопические шорты, но его расслабленный вид и общая атмосфера действуют умиротворяюще.
– Малышка, ты только не думай, что это смертельно, через такое многие прошли… – Он делает многозначительную паузу и продолжает: – И в любом случае, все можно решить путем операции… – Снова пауза, показавшаяся мне вечностью. – Но пока ты, возможно, обойдешься мазями из местной аптеки.
– Что? – Услышанное повергло меня в ужас. – Что мне делать? – Мой голос начал пропадать от страха, и я автоматически прокашлялась.
Я посмотрела на Марка, его глаза округлились не меньше моих. Стоя возле нас, он бросал взгляд то на меня, то на Тимана. Подруга Бо, совсем юная Юля, выдыхая дым изо рта и идеальных ноздрей, пыталась вручить Марку самокрутку с марихуаной, но он не замечал ее присутствия.
– Санфлай – это такое крошечное насекомое, которое кусает тебя, малышка, и оставляет под кожей свои личинки.
У меня потемнело в глазах… Боже мой, что они тут курят! Какие личинки? Личинки… Мамочка! Личинки, под моей кожей. Ничего ужаснее я не слышала никогда. А Богомир, рассматривая мои ноги, невозмутимо продолжал рассказ.
– У меня знакомый улетел с этими личинками из Тая в Москву. – Тиман дотронулся до одного укуса и осторожно нажал на него. – Днем и ночью укусы чесались неистово, и, когда распухли до такой степени, что терпеть не было сил, он обратился к врачу. Но ему сказали: в России такое не лечат. Пришлось срочно лететь на операцию в Куала-Лумпур. Там доктор разрезал каждую рану и постепенно и аккуратно одну за одной вытаскивал личинки.
Богомир так загадочно улыбается, что я не могу понять, говорит ли он правду или шутит надо мной. Но испуганные глаза Марка молчаливо говорят: возможно, это не шутка. Моментально зачесались ноги, да так сильно, что кожу захотелось разодрать в клочья, только бы не чувствовать ничего. А перед глазами – малазийский доктор в белом халате, который разрезает мне каждый укус и достает эти ненавистные личинки, стремящиеся выбраться наружу.
– Мира, срочно поехали в аптеку, – говорит Марк, шагая в сторону выхода. – Какие нужно купить лекарства? – обращается он уже к Богомиру.
– Спросите у местного аптекаря, он скажет точнее, но помню, мне говорили, на начальном этапе достаточно натирать укусы белым тайским бальзамом.
Я почувствовала, как слезы наполняют глаза, и часто заморгала, заставляя себя улыбнуться. В ответ на мою улыбку Тиман глубоко затянулся и продолжил:
– Кстати, разрезая один из укусов, доктор даже отшатнулся, так как из раны вылетел маленький сформировавшийся санфлай. – Он расплывается в улыбке, снова затягиваясь самокруткой. – Малышка, если не запустишь и будешь мазать сразу, уверен, с тобой такое не произойдет.
Тиман внимательно посмотрел на мои ноги еще раз. Он показал пальцем на самые расчесанные укусы.
– Это не шутка, – сказал он и переключил внимание на свою длинноногую подружку.
После всего, что наговорил Богомир, я готова сейчас же лететь в Куала-Лумпур, к доктору, скорее извлечь непонятных существ из-под моей кожи.
Марк выбежал из дома Тимана, сел на свой байк и взволнованно произнес:
– Богомир, возможно, шутит или просто сильно преувеличивает, но лучше все-таки купить мазь и нанести ее жирным слоем на все укусы.
Мы по очереди развернулись на неровной глинистой дороге и помчались в аптеку с максимальной скоростью, которую способен развить мой Scoopy.
В аптеке возле фудмаркета я показала искусанные ноги пожилой женщине, к которой стояла очередь из местных жителей. Она положила в пакетик помимо белого тайского бальзама «Тайгер» еще несколько каких-то тюбиков. Заплатив триста пятьдесят бат, я сразу же развернула упаковку с бальзамом и нанесла его на все укусы.
Только после этого у меня утихла дрожь в руках, и я немного успокоилась.
Правда, следующие три утра я просыпалась на рассвете и расчесывала укусы до такой степени, что мне приходилось идти в ледяной душ и минут десять сбивать зуд. А после густо намазывать ноги мазью от кончиков пальцев до бедер.
Под утреннее пение птиц я пыталась успокоиться, не прикасаться к своим ногам и не думать о самом страшном исходе: о докторе в белом халате, разрезающем укус за укусом на моих ногах.
Постепенно мои ноги вернулись к привычному состоянию, следы от укусов перестали чесаться, а затем и вовсе исчезли. Я так и не поняла, психологический это был момент, помогла ли мазь, или все прошло бы и так само собой. А может, все-таки санфлаи действительно вырывались наружу. Но так как все закончилось благополучно и на ногах не осталось никаких следов, я не стала забивать голову.
Когда мы с Марком заезжали к Тиману после этого случая, он первым делом спрашивал, как мои ноги, и хитро улыбался. Но так и не признался, была ли хоть какая-то доля правды в его рассказе.
Как-то незаметно пролетали дни за чтением книг под шум волн и пение птиц. Наконец подошел срок и мне ехать продлевать визу. О возвращении в Россию не могло быть и речи. Решение остаться пришло само по себе, я даже его не обдумывала. Я чувствую себя здесь счастливой и свободной. Так зачем мне менять это состояние на серую зимнюю Москву? Куда лучше провести еще один прекрасный месяц на вечнозеленом острове.
Для того чтобы продлить визу, нужно было добраться до Малайзии. Это ближайшая граница, которую можно пересечь и тем же днем вернуться обратно.
На пирсе в одном из туристических агентств, которые занимаются сдачей в аренду машин и мотобайков, я купила билет на так называемый виза-ран. Судя по всему, имеется в виду «сбегать за визой». За тысячу двести бат рано утром меня отвезут к границе Малайзии, а к вечеру доставят обратно.
В пять утра, в полнейшей темноте, я отплывала от острова в сторону материка на огромном пароме. В него загружались машины, куча мотобайков и толпы людей.