Дневник первого путешествия
Шрифт:
Затем он направился к узкому и длинному заливу, расположенному в горле бухты, на ее юго-восточной стороне. Здесь возвышалась высокая скала, вдающаяся в море наподобие мыса, и у подножья ее море было настолько глубоко, что к скале могла вплотную пристать самая большая в мире каррака; и был здесь уголок или местечко, где шесть кораблей, не бросая якоря, могли разместиться, как в каком-нибудь зале. Адмирал заключил, что здесь можно было бы при весьма небольших затратах соорудить крепость, в предвиденьи того времени, когда в этом усеянном островами море будет идти великая торговля.
Вернувшись на корабль, адмирал увидел, как индейцы, которых он вез с собой, вылавливают в море огромных улиток. Он заставил их нырять в воду и отыскивать жемчужные раковины – створки устриц, в которых вырастает жемчуг. Они нашли много разных раковин, но жемчужных среди них не было. Адмирал предполагает, что, вероятно, в это время года жемчужных
Моряки нашли зверька, похожего на барсука. Они забросили в море сети и выловили много рыбы. Они поймали одну рыбу, которая была, как настоящая свинья, и совсем не походила на тунца, – жесткая, с твердой чешуей. Только глаза и хвост ее не были покрыты чешуей. В теле этой рыбы было отверстие, через которое она выбрасывала свои испражнения. Адмирал велел ее просолить, чтобы по возвращении показать королям.
Суббота, 17 ноября. Утром адмирал на лодке отправился осматривать в юго-западной стороне острова, которых он еще не видел. Он встретил множество плодородных и прелестных островов, проливы же между ними были везде большой глубины.
На некоторых островах текли ручейки пресной воды, берущие, как предположил адмирал, начало из ключей, расположенных у подножья гор. Следуя дальше, он встретил ручей с превосходной и очень холодной водой и видел чудесный луг и много высочайших пальм; таких высоких пальм ему раньше не приходилось встречать. Нашел он также, как о том он говорит, индийские орехи и приметил больших крыс из тех, что водятся в Индии, и огромнейших раков. Видел он много птиц и вдыхал одуряющий аромат мускуса. Он полагает, что мускус здесь должен быть.
В этот день из шести юношей, взятых на Морской реке и помещенных на каравелле «Нинья», сбежало двое, самых старших.
Воскресенье, 18 ноября. Адмирал еще раз высадился на том же берегу с большим количеством своих людей и отправился водружать крест, который он велел изготовить из двух найденных на берегу бревен. Крест был воздвигнут у входа в пролив, ведущий в бухту Наследного принца, на видном месте, лишенном деревьев. Морские приливы и отливы были в этой бухте значительнее, чем в любых иных местах на берегах этих земель, что не удивительно, если принять во внимание, сколько здесь было островов. Приливы же и отливы обратны нашим, так как при отливах луна над этой бухтой бывает на юго-западе, четверть к югу.
Адмирал не отправился дальше, потому что день был воскресный.
Понедельник, 19 ноября. Адмирал вышел в море еще до восхода солнца. До полудня было затишье, затем с востока подул ветер, и он направился к северо-северо-востоку. На заходе солнца бухта Наследного принца оставалась в 7 лигах к юго-юго-западу. Показался, прямо на востоке, остров Банеке, и до него оставалось 60 миль. Всю ночь шли на северо-восток и едва сделали 60 миль, а к 10 часам утра 20 ноября прошли еще 12 миль. Всего было пройдено 18 лиг на северо-восток, четверть к северу.
Вторник, 20 ноября. Оставили Банеке, или острова Банеке, на востоко-юго-востоке, откуда дул противный ветер.
Поскольку ветер оставался неизменным, а море бурным, адмирал решил возвратиться к бухте Наследного принца, откуда корабли вышли. До бухты 25 лиг.
Он не желал идти к острову, названному им Изабеллой, от которого был в 12 лигах, и бросить там якорь по двум причинам. Во-первых, на юге виднелись два острова, и адмирал намерен был их осмотреть, и, во-вторых, потому, что он опасался, как бы не сбежали индейцы, взятые им на Гуанахани или Сан-Сальвадоре, так как от этого острова до Изабеллы было всего лишь 8 лиг; в индейцах же он нуждался и должен был их привезти в Кастилию. Адмирал говорит, что индейцы воображали, будто их отпустят, если они найдут золото.
Прибыв к тем местам, где находилась бухта Наследного принца, адмирал, однако, не вошел в нее, потому что уже наступила ночь, а течения увлекали его к северо-западу. Повернув, адмирал направился к северо-востоку при сильном ветре.
В третьей четверти ночи ветер стих, и адмирал принял на восток, четверть к северо-востоку. Ветер – ночью юго-юго-восточный – к рассвету отклонился к югу и к юго-востоку. На восходе адмирал отметил, что бухта Наследного принца была от него на юго-западе, почти четверть к западу на расстоянии 48 миль, или 12 лиг.
Среда, 21 ноября. С восходом солнца адмирал пошел к востоку при южном ветре с небольшой скоростью из-за противного течения. К сумеркам было пройдено 24 мили. Затем ветер сменился и подул с востока, и адмирал пошел к югу, четверть к юго-востоку. К закату прошли 12 миль [этим направлением]. Здесь адмирал определил, что он находится в 42 градусах от экваториальной линии [113] , к северу от нее, как это он уже отметил в бухте Моря.
Однако в этом месте он говорит, что не будет до тех пор пользоваться квадрантом, пока на берегу его не исправит, так как ему кажется, что он не может находиться на таком расстоянии [от экватора]. И это справедливо, – подобное невозможно, потому что острова эти лежат всего лишь в… [114] от экватора. Адмиралу казалось, что квадрант верен, потому что и здесь и в Кастилии прибор показывал север на одинаковой высоте. Но если это было бы действительно так, адмирал был бы на широте и поблизости Флориды…
113
Квадрант был простейшим инструментом для определения высоты стояния небесных светил над горизонтом.
Он имел вид деревянного сектора, соответствующего четверти правильного круга. Стороны АБ и БВ были равны между собой и сходились в точке Б под прямым углом. Дуга АБ разделена была на 90 частей (градусов).
В точке Б прикреплялся на тонкой шелковой нити свинцовый грузик (отвес).
Для определения высоты стояния какого-либо небесного светила наблюдатель устанавливал квадрант таким образом, что сторона АБ находилась на линии, проведенной от глаза к наблюдаемому объекту. Угол БВГ между стороной БВ и нитью отвеса являлся в этом случае искомым.
Разумеется квадрант – инструмент весьма неточный. Пользование им становилось почти невозможным в открытом море, когда даже легкое волнение препятствовало правильной установке инструмента. А между тем именно в условиях дальних морских переходов особенно острой была нужда в определениях широт, которые, разумеется, были невозможны без угломерных инструментов.
Вряд ли данные определения широт по квадранту искажены переписчиком рукописи «Дневника», как это предполагает Лас Касас. По всей вероятности, квадрант, которым пользовался Колумб, был неисправен.
Колумб сам отмечает это обстоятельство в записи от 21 ноября, в которой он указывает, что не будет до тех пор пользоваться квадрантом, пока на берегу не исправит его.
Испанский историк Наваррете предполагал, что ошибка в исчислении широты была вызвана тем, что в квадранте Колумба цена одного деления была вдвое меньше нормальной. Если это предположение справедливо, то ошибка, допущенная Колумбом, становится незначительной, так как при двойной цене деления широта того пункта, где производил определения Колумб, оказывается равной не 42, а 21 градусу. Истинная широта пункта, где Колумб вел свои наблюдения, – 23°.
Таким образом, предположения Наваррете кажутся справедливыми. Однако мало вероятно, будто Колумб, понимая, что показания квадранта получаются ошибочными, не принял во внимание особенности шкалы квадранта. Лас Касас, отмечая, что Колумб допустил ошибку и что остров Куба не может лежать под 42-м градусом, делает на полях «Дневника» примечание, в котором он указывает, что, если это определение было бы справедливым, то Куба оказалась бы на широте «Флориды».
Нас не должно удивлять это замечание, хотя ныне хорошо известно, что Флорида лежит между 24 и 31 градусом с. ш. В XVI веке Флоридой называлась у испанцев огромная территория, которая простиралась вдоль побережья Атлантического океана почти до рубежей Канады.
114
Пропуск в тексте.
Где же тогда находились острова, которые в этот момент он видел перед собой? Он добавляет, что зной, который все испытывали в этих местах, подкреплял его сомнения в определении широты.
И совершенно ясно, что если бы он действительно находился у берегов Флориды, то в это время года было бы не жарко, а холодно. Очевидно также, что нигде, ни в какой части земли на сорок втором градусе не бывает в ноябре зноя, а если и бывает, то по причинам случайным, хотя до сих пор я [Лас Касас] о подобных случаях ничего не знал. Упоминая о жаре, которую он чувствовал, адмирал указывает, что это верная примета золота и что в этих Индиях и в краях, где он побывал, должно быть очень много золота.
В этот день отделился [от флотилии] Мартин Алонсо Пинсон с каравеллой «Пинтой», без разрешения и вопреки воле адмирала, и, как говорит адмирал, из алчности, так как Пинсон полагал, что один индеец, из числа помещенных на «Пинту», обещал ему дать много золота. И все это случилось неожиданно и не по причине дурной погоды, а лишь потому, что ему (Пинсону) так хотелось. И адмирал говорит здесь: «Он (Пинсон) доставил мне и много иных забот и хлопот».
Четверг, 22 ноября. В среду ночью адмирал шел на юг, четверть к юго-востоку при восточном очень слабом ветре. В третьей четверти ночи подул северо-северо-восточный ветер. Адмирал все еще следовал на юг, чтобы по пути осматривать земли, мимо которых он проходил, но от берега находился на заходе солнца так же далеко, как и вчера, вследствие противных течений.