Дневник путешествия в Лиссабон
Шрифт:
Если мне возразят (а возразить мне всего удобнее там, где я сейчас пишу, [9] ибо нигде фанатизм не расцвел так пышно), что целые нации безоговорочно верили в такие абсурды, я отвечу: это неправда. Они ничего не понимали в этих делах, а воображали, что понимают очень много. Я ни минуты не сомневаюсь в том, что папа римский и его кардиналы взялись бы проповедовать любую из христианских ересей, чьи догмы диаметрально противоположны их собственной, все доктрины Зороастра, Конфуция и Магомета, [10] притом не только с известным успехом, но так, что ни один католик на тысячу и не заподозрил бы, что переменил свою веру.
9
В Лиссабоне. (Примеч. автора.)
10
Здесь названы основатели религий зороастризма и ислама, а также официальной идеологии Китая – конфуцианства.
Что может побудить человека сесть и написать на листе бумаги перечень глупых, бессмысленных, неправдоподобных выдумок,
Я видел в театре одну пьесу [11] (если не ошибаюсь, произведение миссис Бен или миссис Сентливр), в которой этот порок ловко выставлен на посмешище. Некоему педанту и невежде, не знаю по какой причине, поручено надзирать за юным лордом во время их путешествия, и он отправляется с милордом за границу, дабы показать ему свет, о котором и сам не имеет понятия. Перед отъездом из одного города он велит подать ему дневник, чтобы записать, как превосходны здесь были вина и табак, и еще столь же важные сведения, которые он и намерен, вернувшись домой, привести в своем рассказе. Юмор, сказать по правде, использован здесь с избытком; и все же его не намного больше, чем можно найти у писателей, которые ни словом не упоминают о своем намерении прибегать к юмору. [12]
11
Филдинг имеет в виду Тиклтекста из комедии «Притворные куртизаны, или Ночная интрига» (1679) Афры Бен (1640–1689). В своей «Шамеле» он дал это имя пастору, горячо рекомендующему коллеге «Памелу» С. Ричардсона.
12
Сказанное в первую очередь относится к самому Филдингу: мастер форсированного смеха в бурлесках, он превосходно владел и теми «негромкими» комическими средствами, которые мы традиционно называем английским чувством юмора. Филдинг проницательно высказался о невозможности адекватно передать на других языках смысл слова «humour» (об этом писал Н. Карамзин в «Письмах русского путешественника»).
Либо к одному, либо к другому из этих видов принадлежат горы книг, проходящих под названием путешествий посуху и по морю, приключений, жизнеописаний, мемуаров, историй и проч., иные из которых один писатель преподносит публике в нескольких томах, а другие силами расчетливых книгопродавцев собираются в увесистые фолио и выпускаются под их именами, словно это и впрямь их путешествия; таким образом нечестно присваиваются чужие заслуги. [13]
В нижеследующем повествовании мы старались избегать обоих этих пороков, и, что бы ни утверждали невежественные, малограмотные и неумелые критики, никогда не путешествовавшие ни в книгах, ни на корабле, я торжественно заявляю, что, по моему непредвзятому мнению, меньше отступаю от правды, нежели любой другой путешественник, за исключением, может быть, только милорда Энсона. [14] Кое-какие красоты простительны любому историку; ведь мы не должны воображать, что речи у Ливия, Саллюстия или Фукидида произносились теми же словами, в каких мы нынче их читаем. Достаточно того, что каждый факт опирается на правду, а это, уверяю вас, относится и к нижеследующим страницам; а раз это так, хороший критик и не подумает упрекнуть автора за всяческие украшения слога или даже сюжета, он скорее пожалел бы, если бы автор не прибегнул к ним, коль скоро во время чтения не получил бы всего удовольствия, на какое мог рассчитывать.
13
Войны первой половины века и интенсивная торговля определили интерес к литературе о путешествиях, какого Англия не знала со времен Шекспира. Филдинг может иметь в виду следующие издания: «Собрание путешествий по морю и посуху» под редакцией Дж. Черчилля (тт. 1–4, 1704; тт. 5–6, 1732); «Полное собрание путешествий по морю и посуху» под редакцией Дж. Харриса (тт. 1–2, 1705), переизданное Дж. Кэмблом в исправленной и расширенной редакции в 1744–1748 (два тома); и наконец, «Новое всеобъемлющее собрание путешествий по морю и посуху» под редакцией Т. Эстли (т. 1–4, 1745).
14
«Кругосветное путешествие лорда Дж. Энсона», написанное судовым священником Р. Уолтером, вышло в свет в 1748 г. и заслужило такой отзыв в «Журнале Джентльмена»: «Никакое другое путешествие не было написано более благородным образом и столь правдиво» (Д).
Опять же, если в этом дневнике обнаружатся совсем уже пустяковые случаи, а это, я думаю, если и будет происходить, то редко, беспристрастный читатель легко уловит, что введен этот случай не потому, что интересен сам по себе, но ради каких-нибудь наблюдений или мыслей, естественно из него вытекающих, и если сам он не развлечет читателя, то чему-нибудь его научит либо чем-нибудь осведомит публику; и я если задумаю приправить такие сведения или знания шуткой и смехом, то меня осудит за это только скучнейший малый; но если так и будет, уверен, что могу привести себе в оправдание не одну цитату из Горация.
И вот, сделав, таким образом, попытку отвести некоторые нарекания, коим может подвергнуться человек, не наделенный даром прозрения или не опасающийся, что его зачислят в волшебники, я мог бы теперь заняться более приятным делом, – похвалой самой работе, о которой мог был наговорить уйму хорошего; но задача эта так привлекательна, что я целиком предоставляю ее читателю; и это – единственное, чего я жду от него. За такую умеренность он должен мне быть благодарен, если сравнит ее с поведением авторов, которые часто заполняют целый лист хвалами самим себе и подписывают либо своим именем, либо чужим, вымышленным. [15] Впрочем, один намек я должен дать благосклонному читателю, именно: если он не найдет в этой книге ничего занятного, пусть помнит, какую общественную пользу она принесет. Если развлечение, как заметил мистер Ричардсон, в романе всего лишь второстепенное качество, с чем, мне кажется, согласен и мистер Аддисон, ставя на первое место кондитера; [16] если это, повторяю, правильно относительно чистого вымысла, конечно же, таковым можно это считать и в отношении работы, основанной, как моя, на правде и в которой столь важную роль играют наблюдения гражданина.
15
Филдинг намекает на предисловие к ричардсоновской «Памеле», написанное от имени издателя.
16
Вероятно, намек на Э 85 аддисоновского «Зрителя»: «Однажды под рождественским пирогом я наткнулся на страничку из Бакстера [речь идет о богослове Ричарде Бакстере (1615–1691). – В. Xаритонов.]. Случайно ли она попалась под руку кондитеру, или он проказливо подсунул ее, дабы уберечь это суеверное блюдо, – не ведаю, но, прочитав страницу, я настолько проникся благочестием автора, что купил всю книгу целиком» (Д).
Но, возможно, я услышу от какого-нибудь исключительно мрачного критика, что мое тщеславие, как видно, затмило мой разум, если могло так польстить мне, что я ожидал с его стороны замечаний, будто увидел что-нибудь в излишне серьезном свете или научил чему-нибудь полезному публику и ее наставников. Я отвечу с великим человеком, которого только что цитировал, что цель моя – преподать полезное под маской развлечения [17] и, подобно революции в «Репетиции», [18] произвести полный переворот в законах, управляющих нашими морскими делами; а это начинание не скажу чтобы более скромное, но, конечно, более выполнимое, чем облагородить целый народ, нагрузив сюжет нравами более низменными, чем царят среди него сейчас.
17
Эту мысль Филдинг-просветитель высказывал неоднократно, выделяя в ней то одну, то другую сторону, – например, в «Джонатане Уайлде»: «…наша повесть ставит себе целью не только развлекать… но и поучать» (см. с. 202). Полемикой с Ричардсоном («великий человек») отмечен весь творческий путь Филдинга: в заключительной фразе этого абзаца слышно не остывшее со временем раздражение против «Памелы».
18
Два героя этой пьесы (см. коммент. к С. 119), вынув шпаги и усевшись на стулья, производят смену кабинета.
Введение
В начале августа 1753 года, когда я уже почти год принимал лекарство герцога Портленда, [19] как его называют, и когда под его воздействием исчезли симптомы затяжной неясной подагры, мистер Рэнби, [20] королевский хирург и лучший, как мне кажется, советчик во всех областях медицинской профессии, рекомендовал мне немедленно отправиться в Бат. В тот же вечер я написал письмо к миссис Бауден, и та встречной почтой сообщила мне, что сняла для меня квартиру и уплатила за месяц вперед.
19
Рекомендованное герцогом Портлендским средство от подагры составлялось из мелко растертых корешков. Его рецепт восходит к рекомендациям Галена.
20
Филдинг сменил несколько врачей, услугами лейб-медика Джона Рэнби (1703? – 1773) он пользовался последние полтора года.
Через несколько дней после этого, когда я готовился к отъезду и был чуть не до смерти утомлен несколькими длинными допросами касательно пяти убийств, учиненных за одну неделю разными шайками уличных грабителей, я получил от его светлости герцога Ньюкасла, [21] через королевского курьера мистера Каррингтона, приглашение явиться на прием к его светлости в Линкольнс-Инн-Филдс по какому-то важному делу, что я тотчас и выполнил; и тогда его светлость выслал ко мне одного дворянина обсудить наилучший план, как положить конец убийствам и ограблениям, каждый день совершаемым на улицах; я пообещал представить свое мнение в письменном виде его светлости, а тот, как заверил меня дворянин, собирался огласить его в Тайном совете.
21
Томас Пелам Холис герцог Ньюкасл (16931768) занимал высокие посты в правительстве Уолпола и сменившего его Генри Пелама, своего брата. После вызова к герцогу Филдинг слег с простудой, ускорившей фатальное развитие событий.
Хотя за этот визит я заплатил жестокой простудой, я все же немедленно взялся за дело и через четыре дня послал герцогу самый полный план, приведя все мыслимые причины и доводы, расписанные на нескольких листах бумаги; и очень скоро получил от герцога, через мистера Каррингтона, весть, что план мой всемерно одобрен и все условия его будут выполнены.
Главным и наиболее существенным из этих условий было немедленное вручение мне 600 фунтов стерлингов, за каковую скромную сумму я брался искоренить все существующие в то время шайки и привести городское управление в такой порядок, чтобы в будущем подобные шайки никогда уже не могли быть организованы или хотя бы какое-то еще время представлять угрозу для публики.