Дневник Странных Путей. Книга 1
Шрифт:
— Верно, — адвокат кивнул, — но в данном случае вопрос совершенно иной. Так вот…
Он протянул руку, и помощник, скалой возвышающийся за ним, передал папку с делом.
— Речь пойдет о причинении морального вреда, давлении на стороннее лицо с целью получения материальной выгоды и принуждении…
По мере слов адвоката лица женщин начали вытягиваться. Брюнетка схватилась за обширную грудь, обтянутую весенним пальто цвета фуксии. Блондинка уронила на пол кошелку и разинула рот.
— Все это, уважаемые дамы, досконально описано в нашем российском Уголовном Кодексе и тянет от весьма ощутимого штрафа до пяти лет лишения свободы, — закончил Малышев свою речь.
— Да что ж это делается-то, господин адвокат?!! — заголосила блондинка, начав вставать.
— Потише, сударыня, вы находитесь в общественном месте, а не на рынке, — немного возвысил голос адвокат, посмотрев на женщину тяжелым холодным взглядом, — сядьте!
Та мигом сникла и снова плюхнулась на стул.
— Я бы хотел сразу сказать, что пока, — Малышев подчеркнул это слово, — никакого судебного иска против вас не подано. Сейчас я просто предлагаю вам самостоятельно прекратить предпринимаемые вами действия и принести свои извинения пострадавшей стороне. Если же вы продолжите давить на мою клиентку, донимать ее звонками и так далее — будет составлено заявление в органы охраны правопорядка. И тогда…
Он многозначительно посмотрел на дам. Те безмолвствовали.
— Могу вам сразу сказать, что собранных мной материалов уже достаточно для иска в суд и выигрыша по этому делу. А если вы не прекратите, то материалов будет еще больше, а срок выше. Настоятельно вам рекомендую: оставьте ее в покое!
Едва выйдя из конторы, Фаина обрушилась на подругу:
— Это что же такое ты наделала? Что бы меня, как преступницу какую-то, по адвокатам таскали?! Да тюрьмой грозили?!!
— Никогда такого не было, чтобы на обычных людей за сватовство адвоката напускать! А может у нее хахаль небедный завелся, она-то только в рисунках понимает. Не могла Мечтка сама до такого додуматься!
— Думаю, надо позвонить нам обеим и извиниться, — разумно ответила Фая, — как бы, в самом деле, не подала в суд, раз уж про адвоката ей посоветовали. А ты впредь поаккуратнее действуй, сначала проверь настроение деликатненько. Народ теперь нервный пошел, шибко грамотный…
— И то верно! Кажется, есть у меня еще одна семейка на примете, люди не бедные…
Женщины бодро пошагали в сторону метро.
Я повернула за очередной выступ известнякового пальца и принялась разбирать маленький обвал, надеясь найти какие-нибудь окаменелости, часто встречающиеся в подобных породах. Тёма крутился вокруг, норовя сунуть нос в каждую щель и явно решив, что я ищу в завале какого-то зверя. Не обнаружив искомого и оттащив от камней пса, направилась дальше, но почти сразу наткнулась на свешивающуюся сверху, из зарослей, толстую ржавую цепь.
— Тёма!
Мощный пес оказался рядом и вопросительно посмотрел на меня.
— Ты что-нибудь чувствуешь? Нюхай!
Ротвейлер послушно принялся сопеть, обследуя берег и железяку. Потом недоуменно оглянулся и попытался вскарабкаться по скользкому склону. Съехав на пузе, обиженно чихнул и отошел подальше. Я задумалась на минуту, а потом решительно взялась за лопату и принялась вырубать во влажной глине ступеньки, выбрав самый пологий участок. Ухватившись за кусты, влезла наверх, обернулась и за ошейник втащила следом за собой пыхтящего пса.
Цепь тянулась от речки дальше в заросли. Идя вдоль ржавого ориентира, мы с Тимофеем внимательно следили за окружающей обстановкой. Пес шел рядом, прислушиваясь и принюхиваясь. Я понимала, что он тоже чувствует странность в этом месте, и двигалась, вовсю сканируя Силой окружающий эфир и держа лопату как оружие. Вломившись в очередной островок особо густых кустов, мы обнаружили, что цепь теряется в глубине ямы, окаймленной остатками гнилых досок и бревен.
— Ну нет, Тёмочка, нам тут вдвоем не справиться! — удержала пса за ошейник и направила в сторону лагеря, — давай-ка поскорее к ребятам! Вперед, в лагерь!
Пес послушно направился вперед, указывая кратчайший путь к хозяину.
В деревне оба поисковика методично обшаривали остов избы: пока Рамирос прозванивал углы и пол, Вадик разобрал печку.
— Бросайте все и пойдем! — категорически потребовала от остальной команды, — мы с Тёмой нашли нечто странное!
— И что же конкретно? — Рам оперся на остаток сруба и вытер ладонью лоб.
— Цепь от речки тянется в лес, заканчивается метров через сто, в яме посреди зарослей. Вокруг ямы остатки бревен и досок.
— Похоже на заброшенную шахту, — Вад присел на стопку кирпичей.
— Шахты? Здесь, в Новгородской?! Ты шутишь!
— Чего вы спорите? — обиделась, — идем, и сами все увидите!
Развернулась и направилась к лагерю за веревкой и фонариком. Вскоре меня нагнали парни. Собрав необходимое, по нашему мнению, оборудование, мы направились вслед за беззаботно трусящим Тимофеем.
Обойдя вокруг ямы, Вадим вынес окончательный вердикт:
— Все-таки какие-то разработки или шахта.
— Может, это что-то типа бомбоубежища? — снова оттащила Тёму от чернеющего провала, — или логова какого-нибудь зверя? А то уж больно Тимофей рвется…
— Если логово, то заброшенное, иначе бы хозяин давно вылез нам навстречу, — усмехнулся Рам.
— Ладно, — Вадик принялся привязывать альпинистский канат к ближайшей вековой сосне. Закрепив на своем теле стропы, надел налобный фонарь и прищелкнул карабин к тросу, — так как из вас только я занимался альпинизмом, то и спускаться мне первым. Подстрахуй-ка, Рам!..
Студент начал осторожно спускаться в жерло подземелья. Тем временем я закончила обрубать мешающие ветки густой лещины, полыни и крапивы, заполонивших все вокруг находки.
— Блин, туман какой-то! — голос археолога был глухим, — ничего не вижу!..
— Туман?! — на ум мгновенно пришли рассказы о Волосовом ручье и прочих аномальных зонах. — Вад!! Стой и никуда не двигайся!!!
— Что случилось?! — парни невольно сказали это хором.
— Осторожно поднимайся! Потом все объясню.