Дневник тайных пророчеств (Мифы Туринской плащаницы)

Грановская Евгения

– Они пришли к Грифу, – тихо проговорила медсестра.

Платиноволосая нахмурилась и резко спросила:

– Кто вы ему?

– А вы? – с вызовом проговорила Женя.

Высокая женщина усмехнулась.

– Я главврач больницы. Зовут меня Людмила Юрьевна Анциферова. Так кто вы такие?

– Мы друзья Грифа, – спокойно сказал отец Андрей. – Я – дьякон Андрей Берсенев. Она – Евгения Гранович, аспирантка университета.

– Сегодня неприемный день, – сказала главврач. – Ничем не могу помочь.

– А

как насчет этого? – спросила Женя и протянула женщине рисунок, изображающий крылатое чудовище с телом льва и орлиной головой.

Та глянула на рисунок и, как показалось Жене, слегка побледнела. С полминуты она стояла молча, озабоченно наморщив свой безукоризненно очерченный мраморный лоб. Затем тихо проговорила:

– Что ж… Значит, так тому и быть. Илона, проводите их!

– Но, Людмила Юрь…

– Проводите! – с нажимом повторила Анциферова.

Гренадерша открыла дверь шире и нехотя посторонилась, впуская гостей на территорию клиники.

Железная дверь с грохотом захлопнулась за их спинами.

– Шагайте к крыльцу, – распорядилась Людмила Юрьевна. – Илона вас догонит.

Подождав, пока посетители отойдут на значительное расстояние, Анциферова хрипло проговорила:

– Илона, следите за ними. Если что-то пойдет не так – тут же звоните мне и вызывайте санитаров.

– Хорошо, – тихо ответила медсестра.

Отец Андрей и Евгения остановились возле крыльца.

– Дьякон, что происходит? – спросила Женя. – Куда мы попали?

– Если верить табличке на двери – в частную психиатрическую клинику.

– Такое ощущение, что это не просто клиника, а секретный полигон ФСБ.

– Возможно, так и есть, – сказал отец Андрей.

По асфальтовой дорожке к ним приближалась медсестра Илона.

– Не надо разговаривать, – строго сказала она, поравнявшись с гостями. – Вы можете потревожить больных. Идемте за мной.

Они поднялись по ступеням крыльца и вошли в здание клиники.

– Когда войдете, не разговаривайте с ним громко, – напутствовала их медсестра перед дверью палаты. – И не делайте резких движений, он этого не выносит.

– Он действительно болен? – тихо спросила Женя.

Медсестра пристально на нее посмотрела.

– А разве бывают здоровые гении? – спросила она.

Женя смутилась и отвела взгляд.

– Ничему не удивляйтесь, – сказала Илона. – Удачи!

Она приоткрыла дверь, повернулась и стремительно зашагала прочь.

– С Богом! – сказал отец Андрей, перекрестился и вошел в палату.

Женя решительно двинулась следом.

9

В инвалидном кресле, повернутом к окну, сидел человек. Как только Женя и отец Андрей оказались в палате, он медленно развернулся и пристально уставился на вошедших одним-единственным

глазом.

Молчание продолжалось с полминуты, после чего обитатель палаты усмехнулся, обнажив частокол желтых, как у собаки, зубов, и глухо проговорил:

– Не думал увидеть человека в рясе. Меня зовут Гриф.

– Добрый день, – поприветствовал одноглазого мужчину отец Андрей. – Я – дьякон Андрей Берсенев, а мою спутницу зовут Евгения Гранович.

Мужчина прищурил темный глаз и осведомился:

– Какова цель вашего визита?

– Мы хотим поговорить, – сказала Женя. – Просто поговорить.

Гриф нахмурил бледный, испещренный шрамами лоб.

– У меня не было гостей почти два года, – сказал он каким-то тусклым и безмерно уставшим голосом. – Я немного отвык от общения и совсем забыл, что такое вежливость. Садитесь! – И он указал им на стулья двухпалой рукой.

Усаживаясь, Женя продолжала разглядывать лицо Грифа. Его щеки, подбородок и лоб были усеяны безобразными шрамами от ожогов. Калека был почти полностью лысый, лишь кое-где на голом черепе, как пучки мертвой, засохшей травы, торчали рыжеватые волосы.

Один глаз Грифа был перевязан черной лентой, а другой – темный и бездонный, как провал колодца, – мрачно смотрел на посетителей из-под голой надбровной дуги.

Одной руки у Грифа не было, на другой – столь же обезображенной ожогами, как и лицо, – не хватало трех пальцев. Подождав, пока Женя и дьякон усядутся, калека глухо произнес:

– Евгения, мое лицо ужасно, но вам совсем необязательно на него смотреть.

– Да нет. Я… – Женя запнулась, не зная, что сказать.

Гриф сверкнул желтым частоколом зубов и сказал:

– Я не всегда был таким. Да и это ненадолго.

– В каком смысле? – не поняла Женя.

Гриф прищурил черный бездонный глаз и с усмешкой произнес:

– Позже узнаете.

Женя поежилась под его взглядом и беспомощно посмотрела на отца Андрея. Тот был спокоен. Он разглядывал калеку, чуть склонив голову набок.

– Нам обязательно называть вас Грифом? – спросил дьякон вежливо. – Или лучше Иваном Сергеевичем?

Калека несколько секунд молча смотрел на отца Андрея, затем отчеканил:

– Ивана Глебова не существует. Уже полтора года. Ему на смену пришел Гриф.

За спиной у Жени скрипнула дверь, и в палату бодрой походкой вошел молодой человек. Он был невысок, худощав и темноволос. Карие глаза парня смотрели насмешливо.

– Не помешаю? – спросил он таким простым и будничным голосом, что Женя сразу расслабилась и позабыла про все свои страхи.

– Нет, не помешаешь, – сказал ему Гриф. – Познакомьтесь – это мой секретарь. Его зовут Эр.

– Просто Эр? – с легким удивлением переспросила Женя.