Дневник ученицы шаман

Сомбрен Корин

Он передо мной. Курчавый паренек. Тот самый, из моих видений. Дух чуллашакикаспи. Он здесь, у своего дерева. У дерева с щупальцами осьминога. Я узнаю его. Он улыбается. Сейчас он заговорит со мной. Он говорит! «Сорви листок с этого дерева и приложи к уху». Делаю, как он велит. Листок хрустит в моей руке. Прислоняю его к уху и...

Я слышу голос, он поет. Мелодия. И еще какой-то двойной звук. Слушаю. Впитываю музыку, живительной силой наполняющую мою жизнь. Энергия, свет, я ощущаю твое движение. Я знаю. Ты -мое икаро. Ты - подарок этого паренька. Древесного духа. Я это знаю. Он подарил мне песню, за которой я приехала сюда, песню, заживляющую раны... Слушаю. Снова

и снова. Я должна запомнить. Петь ее всегда. Не забывать. Проснуться. Записать. Микрофон готов. Нажимаю на кнопку. Пою. Вот так. Я пою. Маленький поток воздуха в джунглях. Я плачу...

Среда, 8 ноября

Внутри (меня): Гармония.

Стою на сцене. Все еще пою. Но уже не плачу. Я не слышу жизни вокруг себя. Как бы сказать? Я будто бы внутри самой себя. Потребность прочувствовать мою песню каждой клеточкой тела. Я забавляюсь, заставляя звук отдаваться то в животе, то в голове, то в груди. Это приятно. Это успокаивает. Как песни Руперто. Только это еще сильнее. Как желание почесаться. И я чешусь, чешусь и пою. Как цикада.

Возникает вопрос: почему мелодия оканчивается каким-то двухголосным звуком? Ведь двухголосные песни родом из Монголии, а не из амазонских джунглей. Это горловое пение, при котором одновременно издаются два звука. Там, в Монголии, оно считается священным, божественным воплощением человеческого голоса. Но почему тогда амазонский дух передает мне такой звук? Что это значит? Двадцать минут девятого. Пора на завтрак. Хочу есть. Очень хочу есть.

Спускаюсь со сцены. И отправляюсь в столовую. Бреду меж деревьев, как среди шумной толпы. Прикасаюсь к ним на ходу. Смеюсь. Пою свое икаро. Вижу их улыбки. Правда! Трогаю ладонью стволы. Ощущаю покалывание. Я слышу, они живые. Слышу, как они говорят мне: ты вернулась в жизнь...

Я в столовой. Но я не торжествую. Кажется, во мне нет ни капли гордости за себя. На мое самолюбие все это никак не повлияло. Даже не хочу никому рассказывать. Никто ведь не говорит: «Я живу». Франциско здесь. Он все понимает по глазам. Улыбается. Я вижу: он уже знает. Вот и все. Наливаю себе чашку клабохуаски. И молчу. А потом с его губ срывается одна фраза. Только одна: «Растения признали в тебе ученицу шамана». Молчание. Молчание, исполненное уважения к тебе, Франциско.

Кармен приносит тарелку с рисом, морковью, свеклой. Приходят Дженет и Беттина. Рада видеть их. Это мои сестренки. Будучи психиатром, Беттина совершает годовое «турне» с целью изучить воздействие галлюциногенных растений на психику. Она начала свой путь полгода назад и говорит, что уже поглощала и грибы, и кактусы, и лианы, и все прочие основные галлюциногены с педантизмом и упорством практикующего ученого. Первые результаты ее исследования говорят о том, что аяхуаска оказывает наиболее мощное воздействие на психику и при этом еще и наиболее тяжело переносится физически. Она тоже почувствовала, что вытошнила все свои самые потаенные тревоги...

Завтракаем вчетвером. Так легко. И радостно. Посреди джунглей. Случаются же такие моменты. Когда все гармонично. Франциско утверждает, что женщины очень восприимчивы. И учатся очень быстро. Говорит, что, обучая нас, многому научился сам.

Обсуждаем вкусы. Вкус местных овощей, которые чудо как хороши, и вкус Марири! Кажется, Ма-рири, данный аяхуаской, на вкус напоминает чеснок. А у Марири, данного чуллашакикаспи, вкус воды. Чувствую, что пока совсем не готова попробовать Марири на вкус.

Снаружи: Церемониальная хижина. 14-00. Внутри (меня); Благодарность.

Сидим с Дженет и Беттиной. Франциско поет. Он подарит нам защитные арканы. Всего существует двадцать один защитный аркан. Семь для каждого из трех уровней: Воздуха, Земли и Воды.

По его приглашению мы по очереди садимся на табурет с ножками, по форме напоминающими виноградную лозу. Корни лозы уходят глубоко под землю. Франциско окунает шакапу в чашу с каким-то благовонием. Отбивая ритм своего икаро, подносит шакапу то к нашим головам, то к груди, то к спинам. Затем наливает жидкости нам в ладони. Мы натираем ею лицо. И вдыхаем. До полного насыщения.

Франциско сообщает, что сейчас духи передали нам в дар арканы и что потом, в новой жизни, нужно взывать к этим арканам, представлять, как они выглядят, но никогда и никому не говорить, что это за вещи...

Возникла новая связь. Секретная связь. С миром духов.

Понедельник, 9 ноября

Снаружи: Моя любимая хижина.

Внутри (меня): Заключительный акт.

В гамаке. Шесть утра. Я покачиваюсь между землей и верхушками деревьев. Погрузившись в эти последние мгновения, я пою свое икаро. Скоро уезжать. Сяду на самолет в Икитосе. До Лимы. Переночую в Лиме, а потом - в Париж. Интересно, каково это, вернуться к прежней жизни? Для того, кто выздоровел.

Разве могла я представить, что со мной случится что-то подобное? Я научилась воспринимать не только слова. Я поняла, что мысль не может постичь некоторых вещей. Эти вещи нужно улавливать чувствами. К ним можно прийти через восприятие.

Интуиция. Ощущения. Легкие прикосновения мира духов, передающего свои послания. Словно крохотные мостики пролегли от него к нам. Кто может по ним пройти? Тот, кто мыслит? Тот, кто чувствует? Возможно, и тот, и другой. Но лучше сочетать в себе обоих. Гармонично сочетать. И растить. Того, кто мыслит. И того, кто чувствует.

Поэтому нужна диета. Уединение. Дисциплина. Нужны для того, чтобы, увидев отражение собственной жизни в прозрачной воде озера, понять, где иллюзия, а где реальность.

Семь часов утра. Я должна «прервать» диету. Франциско приносит какую-то чашку и столовую ложку. Смесь, приготовленная им, всего-то и есть, что лимонный сок с солью и чесноком! Фуууу! Я обязательно должна это пить? Стальной взгляд. Ладно, ладно. Я смелая. Глотаю. Примерно столовую ложку. Хватит? Фу-ух.

В левой руке Франциско держит свиток коры. Черный свиток Похоже, картина. Протягивает мне. «Это тебе, твой аркан». Смотрю на Франциско. Я тронута. Очень тронута. «Здесь не открывай. Подожди до Парижа. Там он тебе понадобится. Я знаю, что растения говорили с тобой. Они приняли тебя. Но нужно слушать и дальше. Знай: те, что ты принимала, останутся в тебе навсегда. Если будешь прислушиваться к ним, поймешь, что они продолжают расти. Твое восприятие будет развиваться...»

Просит прийти к нему в хижину-столовую к десяти. Это время отъезда. И оставляет меня наедине с тем, что мне еще нужно сделать. Он знает. Знает, что мне осталось сделать.

Вскоре рюкзак снова полон. Хочется взглянуть на мой аркан. Но велено ждать. Вся моя одежда окрасилась в цвет мутной речной воды. Выбираю бежевый наряд. С длинными рукавами, потому что в самолете всегда холодно. А в Париже - и говорить нечего. Оглядываю себя. Все мятое. Непонятного цвета. Какой кошмар.

Я увожу с собой сироп хуито, масло копаибы и немного духов Франциско. Просто чтобы было. Там. Чтобы я могла вернуться в эту вселенную, сделав один-единственный вдох...