Дневник Ведьмы
Шрифт:
А Генка сначала пить начал пуще прежнего, а потом и вовсе черти ему мерещиться начали – все прогонял кого-то и угрозы кричал. Потом и вовсе с ума сходить начал – приходил сюда и пытался часть болота, ну, лунку такую, где вода стоит, закопать. Возил из леса землю и прямо в воду скидывал. Так его тут и нашли. Вроде как сердце не выдержало.
– Так выследил он ее, получается, когда она поблизости травы собирала. Вот ведь ирод…
Пока баба Катя все это рассказывала, рядом с останками появилась призрачная фигура – вся в черном, темные волосы, чуть сбившись, прикрывает черный
На следующий день я ехала домой в задумчивости – какой странный отпуск получился, будто сама в прошлом побывала. Все как наяву было. Печальная история. Но хорошо то, что удалось помочь Ефросинье обрести покой. Таков мой Путь, мое Предназначение…
Шантаж.
Я проверяла все снова и снова – ошибки быть не могло – это обычный суицид. Но и не верить Славику, у которого тоже с недавних пор открылся дар – просто сверхъестественное чутье на разного рода криминал (даже там, где на первый взгляд, его нет), причин не было. Вот и в этом случае ему не нравилось абсолютно все.
Не было ни предсмертной записки, ни каких-либо переписок за последние пару недель. Звонки тоже только родным, друзьям и по работе. Да еще и мать со слов Славика что-то уж очень спокойная. Подозрительно все это.
А вот на теле ну ничего подозрительного не было – ни следов борьбы (насколько это вообще возможно установить по телу, упавшему с 15-го этажа), ни удушения, ни каких-либо следов инъекций. В крови ни алкоголя, ни запрещенных препаратов, ни каких-либо медикаментов. На учете тоже не состояла.
Просто молодая, жизнерадостная (со слов опрошенных Славиком друзей) хозяйка маленького издательства внезапно покончила с собой. И правда подозрительно как-то.
– Что же все-таки с ней произошло… - тихо пробормотала я.
– А ты сама у нее спроси – тебе уж точно ответит, - тихим шелестом пронесся шепот Горислава.
– Что с тобой случилось… эээ, - я заглянула в бумаги, начисто забыв ее имя, - Милена?
Рядом со мной слегка зарябил воздух и ощутимо понизилась температура. И вот она уже стоит рядом со мной – молодая, красивая, невредимая и почти как живая – и печально смотрит на свое обезображенное тело на столе.
– Хочешь знать? – спросила она, - Так смотри…
Картинки событий уже привычно замелькали у меня перед глазами. Вот она в своем издательстве. К ней приходит представительного вида толстячок с рукописью – напечатать небольшой тираж, только для своих. Это оказались очень нежные, цепляющие за душу, стихи.
Милене начало казаться, что она влюбилась в душу этого человека, его талант. Семен очень красиво и галантно ухаживал. Уже намекал на совместное проживание и предложение руки и сердца – ну, кто уж тут устоит? Все это время Милена летала как на крыльях, пока на улице к ней не подошли два невзрачно одетых подростка и не показали одно очень специфическое видео, снятое скрытой камерой.
– Ну все, теть, что делать к кому обращаться ты и так знаешь, -
Она еще долго смотрела им вслед, так и не вымолвив ни единого слова. А потом на негнущихся ногах побрела домой и сразу же набрала Семена. Он ответил почти сразу – уже ждал ее звонка.
– Как ты мог? – только и сказала Милена.
– Ну а что такого? Взрослые же люди, крутимся как можем, - цинично ответил ей Семен.
– Зачем?
– А ты еще не поняла? Ты в каком веке живешь, деточка? В девятнадцатом? Думаешь, нужна ты мне была со своими заскоками? Мне только твои деньги и нужны были. Я специально справки наводил – с тебя-то ладно, кроме этого издательства и маленькой студии на окраине и взять-то нечего, а вот мать твоя, смотрю, не бедствует. Поэтому 400 тысяч – и никакой записи нигде не будет, и я исчезну из твоей жизни, - сказал Семен и цинично захохотал.
Милена была не в силах ничего ответить и просто отключилась. Сутки она просидела и все повторяла, что это просто сон, кошмарный сон. Пока еще через день на ее почту не пришло письмо с небольшим отрывком все из того же видео и подпись: «У тебя осталось на раздумья всего три дня».
Подкатил новый приступ паники. Что делать? Вариант остался только один и Милена поехала к своей матери – Лидии Петровне, владелице сети салонов красоты. Выслушав сбивчивый рассказ Милены, она только поморщилась.
– В общем так, - начала говорить она, задумчиво растягивая слова, - ты все это заварила – тебе и расхлебывать. Денег я не дам. Сама выкрутишься. Издательство, вон, свое продай. А с нормальным бизнесом я, так уж и быть, тебе помогу. Книги скоро совсем читать перестанут, а вот быть красивыми люди хотят всегда. А то занимаешься благотворительностью какой-то – возишься там со всякими бездарными голодранцами.
– Это не так, - возразила Милена, - Они очень талантливые люди. У меня, как ты помнишь, сам Глеб Тузиков начинал печататься, еще до того, как стать популярным!
– Банальное совпадение, не более, - ответила Лидия Петровна и демонстративно отвернулась к монитору, давая понять, что разговор окончен.
Оставалось только вернуться на работу и притворяться, что все хорошо. Еще через сутки пришло еще одно письмо с несколькими скриншотами видео. «А может добавить это в мой сборник стихов в качестве иллюстрации, а? Кстати, стихи, столь тебе понравившиеся, писал не я, а мой сосед-алкаш. Может тебе того… с ним стоит замутить? И не забывай – время почти на исходе».
Внезапно стало тяжело дышать, все внешние звуки перекрыл какой-то гул, исходящий будто изнутри головы. В глазах начало темнеть, и Милена с радостью шагнула в эту блаженную и долгожданную тьму. Впрочем, обморок длился недолго, и Милена вскоре пришла в себя. Только она бросила взгляд на глумливое сообщение, так и мерцающее на экране, как ее пробрал озноб.
Такой суммы у нее нет и собрать ее она уже не сможет. Да и где гарантии, что, получив ее, Семен не потребует еще? Решение было только одно, и Милена уже с ним смирилась, апатично поглядывая на не занавешенное окно. Она решила напоследок позвонить матери. После серии долгих гудков она ответила.