Дневник Ведьмы
Шрифт:
Все это он успел сказать мне, пока Антонина в очередной раз начала тереть почти сухие глаза, хвататься за сердце и глубоко вздыхать. Когда она вновь заговорила, он смотрел на нее с явным осуждением.
Такие поездки стали довольно частыми. И каждый раз она не находила себе места, когда его не было. Так продолжалось ровно до того дня, пока ей не позвонили из полиции – Никита во время очередного подъема сорвался, его ищут.
– Я сразу поняла, что его не стало, - продолжала Антонина свое неспешное повествование, - Поиски продолжались еще пару месяцев, но его так и не нашли. А
Никита же в свою очередь жалуется на то, что она не отпускает его, так и удерживает рядом с собой, не давая уйти. А своими фокусами он пытается показать ей, что он все еще здесь и это не нормально, что его нужно отпустить.
– Так что же вы хотите, - перешла я наконец к сути ее пребывания здесь, - Помощь в поисках или ритуал, чтобы освободить и упокоить его дух?
– Что вы! Нет, конечно. Мой мальчик наконец со мной и подает знаки, что он простил меня.
– Так что же вы хотите?
– Если я слышу его, то это значит, что я тоже медиум. Вот если бы вы научили меня разным приемам, чтобы с ним разговаривать…
– Извините, но я не занимаюсь обучением. И этому нельзя просто так научиться. То, что вы слышите – мольба не упокоенного духа о помощи. Его нужно отпустить, чтобы он шел дальше.
– Отпустить?! Никогда! Он ушел, бросил меня, гадкий мальчишка, - распалялась все больше Антонина.
– Но так не должно быть, - как можно мягче ответила я, - Он страдает.
– И пусть страдает. Я хочу, чтобы он страдал! Чтобы никогда больше от меня не уходил. И, вижу, вы мне в этом не помощник, - она резко встала и вышла из комнаты, спустя еще несколько секунд громко хлопнула входная дверь.
– Лохушка, обманщица, шарлатанка, - донеслось уже с улицы, - Я всем о тебе расскажу! Расскажу, что ты ничего не умеешь!
Дальше я слушать не стала и просто закрыла окно. Тут же, в том кресле, где она сидела, появился Горислав.
– Мы сможем ему как-нибудь помочь, - тихо спросила я.
– К сожалению, нет, - ответил он, - Она своей волей и осознанно удерживает его. Он освободится только тогда, когда она сама его отпустит. Но она не собирается это делать.
– А что с ним потом будет?
– Он начнет слабеть, а потом просто исчезнет. Перестанет существовать. И никогда больше не переродится.
– Как жаль, - у меня навернулись слезы – мне действительно было жаль его.
– Очень жаль, - ответил Горислав, медленно исчезая, - Но здесь уже ничем не поможешь. Просто смирись.
Талант взаймы.
Я уже шла к выходу из торгового центра, когда заметила маленький книжный магазин. Сюда я приехала пару часов назад только из-за одного магазинчика с товарами для художников и различных хобби, чтобы купить материалы для изготовления свечей. Много раз слышала, что лучшие свечи – изготовленные своими руками. Теперь я в этом убедилась и теперь их отливаю только сама.
Мимо книжного пройти не удалось – на витрине красовалась новая книга Мирославы Пересвет, очень
Счастливая, с полными пакетами воска, красителей и прочего, с книгой подмышкой, я кое-как добралась до своей машины. Пакеты забросила в багажник, а сумочку и книгу бросила на заднее сиденье и отправилась домой.
По дороге начались странности – я никак не могла отделаться от ощущения, что со мной в машине кто-то есть, кто-то сидит на заднем сиденье. Но сколько бы я не смотрела в зеркало заднего вида – никого не видела. Стоило только перевести взгляд на дорогу, периферийным зрением я тут же улавливала какое-то движение в зеркале.
Придя домой, я положила книгу на столик возле своего любимого кресла – вечером почитаю – и понесла свою добычу в кабинет наверху. Пока я раскладывала покупки, отчетливо слышала, что по гостиной кто-то ходит. Славик еще на работе. Да я бы услышала, как хлопнула входная дверь. Воры? Стало немного страшновато.
– Горислав, - тихо позвала я. Логичнее было бы уже звонить в полицию, но обычные воры в моей жизни – как-то слишком банально.
– Она боится тебя гораздо больше, чем ты ее, - сказал Горислав, материализовываясь у меня за спиной, я даже взвизгнула от неожиданности.
– Кто?! Кто тут может бояться больше, чем я, когда ты меня так напугал, - спросила я, держась за сердце.
– Молодая девушка, призрак, - ответил он, - Может, пойдешь и поговоришь с ней?
Всего лишь призрак, а я-то навыдумывала. И поспешила вниз. Уже в коридоре я заметила быстро мелькающую тень, будто кто-то очень быстро ходил по гостиной. Я тихонько заглянула из-за двери – так и есть – по гостиной ходила кругами молодая девушка. Когда-то красивая, но сейчас похудевшая и какая-то изможденная. Из ее тихого бормотания я смогла разобрать только слово «мое». Точнее, не так, а «моемоемоемоемое».
– Что «твое»? – тихо спросила я, а она от неожиданности вскрикнула. Да что же сегодня такое – день испуга какой-то!
– Ты меня видишь? Ты меня правда видишь?
– спросила она.
– Да, вижу. Я - медиум.
– Ты первая, кто меня увидел, хоть я и следую за каждым, кто купит мою книгу, - печально произнесла она.
– В смысле твою книгу?! Так давай с самого начала и по порядку, предложила я, предчувствуя долгий разговор и садясь в кресло.
– Меня зовут Есения и я – настоящий автор этих книг!
– Литературное рабство? – уточнила я.
– Не совсем. На такое, как правило, идут добровольно, ища легких денег. Мне же просто не оставили выбора. Меня вынудили подписать какой-то договор, иначе с моей сестрой случится еще что-нибудь. Мне пришлось. Надо было еще тогда понять, что не все так просто, когда узнала, что Договор надо подписать своей кровью, - Есения все больше и больше сбивалась с повествования, вырывая отдельные фрагменты воспоминаний, которые никак не складывались в общую картину.