Дневник. Начало
Шрифт:
Тут в мою головенку пришло воспоминание о том, как выпросив все–таки вышеупомянутую аргентинскую орхидею, Тобиас работал с ней исключительно в драконьих перчатках. Помню, как однажды сок из стебля попал на перчатку, причем попала всего одна капля, а перчатки, причем обе, стали белыми, как-будто кожа для их изготовления была снята с дракона-альбиноса.
Посчитав в голове, что этот компонент нейтрален, я решил, что можно без опасения добавить его в мое средство. Скажем, капель 15. Так, теперь пусть кипит на медленном огне в течение 13 минут. Остужаем. Готово. Теперь надо его опробовать. Достаем не выданный Филчем грязный котел, добавляем
Доставая с полки ложку для помешивания зелья, я случайно уронил ее в котел, в котором проводил эксперимент. И не поверил своим глазам. Даже протер их на всякий случай. Ложка исчезла. В течение 15 минут в котел летело все, что гордо именовалось: “мусор”. Последнее, брошенное на 15 минуте перо, осталось лежать в котле. Следовательно, действие зелья сохраняется в течение 14 минут. И, похоже, оно убирает все, что не относится к очищаемому предмету. Интересно, эти действия распространяются только на котел? Капнув пару капель на стол, где проводился эксперимент, я обнаружил, что стол предстал передо мной в первозданном виде. Причем злополучный котел так же бесследно испарился. Следующие 14 минут я провел за заваливанием мусором теперь уже стол. Как и в предыдущем эксперименте, действие зелья закончилось на пятнадцатой минуте.
Нужно срочно показать его профессору Слагхорну.
Переливать его я никуда не решился, но вот при попытке закрыть котел, только на пятой крышке до меня дошло, что котел придется нести открытым. Надеюсь, зелье не прольется на пол, мало ли, вдруг Хогвартс очистится от всего чужеродного, включая всех нас? А все-таки интересно, куда делись все эти вещи?
В это время послышался звук открываемой двери и я гордо прошел мимо остолбеневшего Филча, предварительно забрав у него палочку, осторожно неся котел перед собой.
Ну вот, надо же было у самых покоев Слагхорна повстречаться с кретинами, которые с обреченным видом топали в гриффиндорскую башню с отработки у завхоза. Увидев меня, Блек даже забыл про палочку. Он понесся, как взбесившийся носорог, явно горя желанием задушить меня голыми руками. Увернуться-то я увернулся, даже зелье не пролил, за исключением нескольких капель, попавших на руки Блека. В следующую секунду я имел сомнительное удовольствие находиться рядом с совершенно голым гриффиндорцем. На нем не осталось ни единой ниточки. Вопли, которые издавали Блек с Поттером, привлекли внимание, как учеников, так и учителей, включая профессора Слагхорна.
— Только не прикасайтесь к Блеку, даже пальцем его не трогайте! — закричал я, мигом бросаясь к профессору и скороговоркой объясняя, что произошло. К счастью, крики мои были услышаны, и руками Блека никто не хватал, но мозгов явно не хватило на большее. Три исчезнувшие мантии, свитер и рубашка Поттера и итогом всего — полтора голых дебила. К счастью, четвертая мантия осталась на Блеке. Действие зелья прекратилось. Мои прогнозы не оправдались. С них сняли всего 25 баллов. Это было, к сожалению, все, что грифы успели заработать на тот момент. Ну вот кто в здравом уме понесется на человека с открытым котлом в руках, совершенно не зная, что находится внутри? Такая глупость должна быть наказуема! Надеюсь, уроком для них это послужило.
Следующие два часа я провел у профессора Слагхорна. Мы детально обсудили состав и свойства полученного зелья. Еще целый час я слушал дифирамбы в свою честь. Как же это все-таки приятно. Темные так падки на лесть. Полученные 20 баллов тоже добавляли радости. А через неделю я получил ключ от сейфа в банке Гринготс. Зелье Слагхорн, конечно, запатентовал на свое имя, но 25% честно отписал мне. Это были первые заработанные мною деньги.
Но что творилось в кабинете крестного... ”
В зале стояла звенящая тишина. Никто не мог поверить, что одиннадцатилетний мальчик был способен изобрести зелье, на которое до сих пор молились все домохозяйки магической Британии.
Перси, не прерываясь, читал дальше.
====== Глава 8 ” В темно-синем лесу, где трепещут осины” ======
«В кабинете директор метал гром и молнии, причем в прямом смысле.
За время нашего так называемого разговора несчастный феникс успел сгореть два раза.
Передавать дословный монолог крестного, тебе, мой дорогой дневник, я не буду, так как значения половины слов ввиду моего юного возраста мне знать не положено. Итогом нашей весьма поучительной беседы стало то, что теперь отработки я буду проходить с Хагридом в запретном лесу. Мое мнение мало того, что не учитывалось, так оно и не было услышано. Добродушный старик позаботился о том, чтобы с порога заткнуть мой рот волшебным кляпом. Освободиться от него я не мог, так как сразу же оказался намертво прикрученным к креслу для посетителей невидимыми веревками. Наверно, впервые в жизни крестный получил столь внимательного слушателя.
На отработку к Хагриду я пошел следующим вечером.
Весь вид лесника выражал сочувствие и понимание.
— За что тебя так, малец? — спросил он у меня вместо приветствия.
— Для профилактики, — зло буркнул я.
Следующий час мы пили вкусный чай с ужасными кексами. Я сначала честно пытался откусить хоть кусочек от твердокаменного нечто, гордо обозванного “кекс”. Но поняв тщетность своих попыток, просто незаметно кинул его под стол. Или у меня слуховые галлюцинации, или под столом действительно кто-то сидел, и этот кто-то с удовольствием схрумкал кексик. На всякий случай я поджал ноги.
Хагрид рассказывал мне веселые байки про свою жизнь. Он был темным (слабеньким правда, но темным), но настолько наивным, что даже для светлых перебор. Этот добродушный великан был готов поверить в любую фигню, мне даже стыдно было ему врать. Поэтому я весь вечер сидел и молчал. Затем он встал, снял со стены внушительный арбалет и сказал, что этим вечером он хотел навестить своего лучшего друга, который был с ним всегда со времен его собственной учебы здесь, почему–то сделал поправку, что это милейшее создание и зовется оно Арагогом. Мне даже в голову не могло придти, что он потащит меня к чему-то действительному опасному. Его наивность даже заглушала тот факт, что он тоже темный. А зря.
Наш путь я описывать не буду. Было темно, немножко жутковато, деревья в лесу были невероятных размеров, с них местами свисала огромная паутина. В общем, было миленько.
Мы вошли в какую-то пещеру, в которой Хагрид позвал своего друга. Почему во время часового блуждания по этому лесу у меня не возникло ни разу вопроса, а что его друг здесь забыл?
Мать моя, волшебница! Это был взрослый огромный акромантул! Судорожно вспоминая все, что я знаю об этих тварях, я с содроганием понял, что ничего. Поэтому взяв себя в руки (относительно), я решил проявить несвойственную для темных вежливость и проблеял: «Здрааавствуйте». Какой же это был позор.