Дневник. Первые потрясения
Шрифт:
– А вот нехрен руками всякую дрянь ловить!
– начал Хагрид.
– Что, Сев, удивлен? Не ожидал такой связной речи от своего помощника? А я с ним уже два месяца работаю. Вот такенный парень!
– и Мальсибер, вытянув вперед больную руку, показал большой палец. Затем, охнув, снова прижал ее к груди.
– Почему удивлен? Вовсе нет. И я, в отличие от тебя, знаю, что такое счетчик Гейгера, - я выразительно посмотрел на Мальсибера.
– Так что у вас там произошло? Почему вы переливаетесь как шлюхи на Бродвее? И где вас носило столько времени?
–
Я мысленно представил, как этот псих и примкнувший к нему Хагрид могли развлекаться пару месяцев, сглотнул и понял, что в подробностях я явно не нуждаюсь.
– Давайте кратко.
– Ну, троих мы нашли быстро. Это было даже не интересно, а вот алхимик твой…
– Так, стоп, - перебил их немного опешивший я, - зачем вы их искали, если они в одной комнате у тебя сидели и не удивлюсь, если связанные и привязанные к стульям?
– обратился я к Рейнарду.
Мальсибер виновато потупился и сначала смущенно, а затем как-то укоризненно на меня посмотрел.
– Так ты же сам охоту заказал. Я это и в контракте зафиксировал.
– Тьфу ты! Ты их что, отпустил что ли?
– Ну, начальник, охотится на подвешенных к потолку людей не интересно. Я их отпустил и даже раны почти все залечил – смертельные в основном, и дал фору в один день, – каким-то странным мечтательным голосом начал рассказывать Рей. Маньяк!
– Так вот, троих мы быстро нашли, - Хагрид оглядел меня с ног до головы и вдруг выдал.
– Профессор Снейп, не верь этому отморозку. Он ничего не умеет! Как и его молокососы. Не плати ему! Он только хвастаться может!
– И он потряс в сторону Мальсибера петухом со свернутой шеей. Петух? Петух-то у него откуда?
– Это что у тебя в руках? – я ткнул в сторону петуха пальцем.
– А? Это алхимик твой. Кстати, у нас тут кто-то петухов мочит, не знаешь кто?
– я схватился руками за голову. Я абсолютно ничего не понимаю: какие петухи? Какой алхимик?
– Не знаешь? Значит, пойду к Альбусу – он то явно должен знать.
– И зачем ты пойдешь к Директору?
– я был явно не в теме. А потом я вспомнил, что у него есть и другая работа и, скорее всего, он сейчас уже полностью в роли туповатого лесничего.
– Ну как? Ну, петухом потрясу, - и он развернулся и пошел к выходу, потом, обернувшись, произнес.
– Не плати ему, ни кната! Не заслужил!
– Каков, а?
– Мальсибер восторженно смотрел ему вслед.
– Никогда бы не подумал. Я тебе даже завидую. С такими людьми работаешь!
Я застонал. Похоже, я так и не узнаю, что же произошло.
– Рей, может ты сбавишь восторженный тон и, наконец, расскажешь, как обычная лабораторная крыса умудрилась сделать из вас небесную радугу?
– Вот ничего ты не понимаешь! Такой человек! Я бы с ним в паре всегда работал, подучил бы немного, а то шума столько поднял, полквартала сбежалось…
– Рей!
– В общем, нашли мы этого повара в небогатом районе Лондона,
– Вошли мы в дом, а там елка огромная стоит. К празднику, видать, готовился, козел. Ну, постучался я, как обычно, в запертую комнату, а оттуда какая-то дрянь в меня полетела. Я ее и поймал. Что ты на меня так смотришь? Рефлекс - слово такое есть, умное. Знаешь?
– Я–то знаю. А вот ты откуда такие слова нехорошие маггловские знаешь?
– я криво ухмыльнулся.
– Кушать хочется иногда. Это ты, вон, оказался сыном богатых родителей. А меня лишили всего. Вот и пришлось выживать в темных лондонских трущобах. Но это не важно. Поймал я ее, значит, стою туплю. Разглядываю. Обычная маггловская хлопушка. Тут твой парень выхватил ее у меня, практически вместе с рукой. Ну и полетела хлопушка в одну сторону, а я в другую. Потом как жахнет! Все бы ничего, но облепило нас этой гадостью с ног до головы и штукатуркой сверху присыпало. Подходит ко мне Хагрид, поднимает, отряхивает и спрашивает так участливо: «Ты как, дурень, цел?». А я придурок возьми и ляпни, что цел. Краем глаза, в последнюю секунду, заметил летящий мне в лицо кулак. Минуты через две, когда очнулся в том же углу, я понял: этому уроду не жить! То, что ему и так было не жить – это понятно, но вот как именно он будет встречать Смерть - это другой разговор. Эти-то трое быстро ушли. Почти не мучились, а этот…
– Ты сейчас о ком говоришь?
– Об алхимике твоем, - Мальсибер бросил на меня острый взгляд.
– Да почему алхимик-то?
– голова, видимо, еще долго не будет соображать в нормальном обычном режиме.
– Да, Хагрид его так назвал…
– А ты взял и подхватил это слово.
– Ну почему подхватил? Подхватить кое-что другое можно. Откуда я знаю, чем он у тебя в Отделе Тайн занимался. Да не суть это. Постучался я в дверь уже менее вежливо - ногой, а она взяла и открылась. Смотрю, а он мастерит что-то. Тут на меня такая злость накатила: я взял и превратил его в петуха.
– А кто шею-то ему свернул?
– Как кто? Хагрид. Я доверил эту почетную миссию ему.
– Скажи мне, Рей, как ты умудрился его в петуха трансфигурировать, если ты у Минервы выше “удовлетворительно” не получал ни разу?
– Ты вообще, чем слушаешь? Говорю тебе – кушать охота было. Я еще зелья варить умею. До Мастера мне конечно - как до Луны, но некоторые из твоих ядов я варю отлично.
– А противоядия?
– Ну, зачем мне они?
– Вдруг хряпнешь свое варево ненароком?
– Не, в гостях я пью исключительно из своей тары, как Грюм. Хороший был аврор, на пенсию ушел, слышал? Этого подонка Розье завалил. Я на несколько минут опоздал, хотел сам этого гада прибить, чуть к аврорам в широко расставленные и безусловно радушные объятья не угодил,- да, думай, что это Грюм. У меня тот риттершверт до сих пор дома валяется как сувенир. Тебе полезно иногда думать о людях плохо. Судя по всему, у тебя уважение к ним начинает проявляться.