Дневник. Том III. 1860-1861. Созерцательное богословие. Крупицы от трапезы Господней
Шрифт:
Как невидимая душа оживляет и поддерживает тело, так Невидимый Бог оживляет и держит все миры и всех тварей.
Аз пришед изцелю его(отрока) (Мф. 8, 7). Ты веришь словам, например, часового мастера, когда на твою просьбу поправить твои попортившиеся часы он отвечает: я приду и исправлю их. Не тем ли тверже и бессомнительнее мы должны веровать, когда Зиждитель нашего тела и души говорит: Я приду, исцелю его, — или: Я приду, воскрешу его (Ср.: Ин. 11, 11). Как часовой мастер дает, так сказать, жизнь часам моим, в коих механизм повредился и перестал действовать, влагая в них упругий волосок и колеса вместо души, сообщая им движение и приводя в порядок все части механизма: так Господь, Жизнодавец и Бог наш, в одно мгновение может воскресить умершего как Зиждитель его души и тела.
Без всякого усумнения веруй, что слово Спасителя всемогуще: что скажет, то и сделает; скажет: исцеляю тебя, — и исцелеешь; скажет: встань, мертвец, — и станет. Слово Иисуса Христа Сына Божия, как слово Зиждителя, все сотворившего словом, всемогуще: все Ангелы и человеки и все миры со всеми тварями
Птички поют; собаки лают и берегут хозяев; лошади перевозят тяжести; паук снует сети; муравей все лето трудится; пчела — тоже, а христиане для чего живут? — Для прославления Отца Небесного. Научитесь славить Бога здесь, чтобы приготовиться здесь к вечному, блаженнейшему славословию Его на небесах. Церковь — земное небо; в малом виде — бесконечное небо.
Признаки милости к нам Господа или Пречистой Матери после или во время молитвы есть мир сердечный, особенно после действия какой–либо страсти, которой свойство — отсутствие мира душевного. По сердечному миру и какой–то святой неге сердечной мы легко можем узнать, что молитва наша услышана и благодать просимая подана. — Успех молитвы узнается еще по силе духовной, какую мы внутренно воспринимаем к деланию дел нашего звания и по внутреннему свету, явно приходящему в душу.
В молитве надо подражать нам иерихонским слепцам (См.: Мф. 20, 29—34): громче, от всего сердца, с полною верою, несмотря ни на какие препятствия, вопиять: Сыне Давидов! Помилуй мя(Ср.: Мф. 9, 27). Так же и святых призывать усердно(как Церковь поет) [187] . Иначе не будем услышаны.
Господь — Державец мысли и слова моего: если оставит за маловерие — ни мыслить ясно, ни говорить не могу.
187
Молитва святому небесному покровителю, из утренних молитв и из молебных песнопений.
Зажигательное стекло тогда зажигает дерево или бумагу, или другое что удобосгораемое, когда мы наведем его на предмет так, что лучи солнечные, сосредоточенные в его фокусе, все сосредоточиваются на одной точке зажигаемого предмета и таким образом всею своею совокупностию действуют на него, и как бы все солнце в уменьшенном виде помещается на предмете. Так и в молитве — тогда душа наша согревается, оживотворяется и воспламеняется Умным Солнцем — Богом, когда умом своим, как зажигательным стеклом, мы наведем на сердце, как на духовную точку в нашем существе, это мысленное Солнце и когда Оно будет действовать на сердце всею Своею простотою и Своею силою. — То же и о Богоматери, и об Ангелах и святых. Наведи на свое сердце их образы так, как они есть, со всею их силою и святынею; пусть сердце примет озарение их на себя с возможною полнотою и силою — и оно воспламенится их любвеобильным, как бы огненным, действием, их чистота и святость, благость, сила сообщатся и твоему сердцу, и оно будет само очищаться, само укрепится в вере и любви, и чем далее, чем решительнее и постояннее ты будешь иметь сердце свое обращенным к Богу и к Его святым, тем более будет сердце твое просвещаться, очищаться и оживотворяться.
Мало говорить только о борьбе страстей: надо говорить еще о том, как побеждать их, искоренять, уничтожать.
Духовник пред причащением духовных чад своих в Великий пост выносит на себе, по определению Правды Божией, тяжесть наказания за те грехи, за которые их [чад] следовало бы удалить от причастия и за которые, однако ж, он не удалил. — Марта 18, 1861 года.
† Боже Ты мой! Боже Ты мой! Чего, чего не бывает в этом малом мире, называемом человек, в разное время? Чего, чего не вынесет его душа? Иногда такой мрак покроет ее, бедную, такое страдание, чуждое всякой малейшей услады, такое уныние безотрадное, что думаешь — вот–вот вырвется из уст богохуление и ропот: ее так ведь и нудит извнутрь темная сила к помыслам и словам богохульным; вот–вот духовно погибаешь, и некому за тебя заступиться! Ах! Как страшно и больно, когда ни тени добра в себе не замечаешь, ни искорки света, ни на волос внутренней силы. — И близок, близок бываешь к отчаянию. Но причастись с верою пречистых Таин или помолись от всего сердца: и всей тяжести душевной как не бывало: и мирно, и легко, и весело. — Такая благодать, такая сила Господня!
† О Владычице Богородица, пребыстрая Заступница наша! Твоим заступлением и помощию [188] я сегодня не один раз избавлялся от обышедших меня(Ср.: 11с. 31, 7) внутренних зол! Слава Тебе, Благосерднейшей!
Постоянно памятуй, что ты весь Божий, не свой: чужим умом думаешь, чужим сердцем желаешь добра и не своею силою стоишь в добре; чужим языком говоришь, и чужое слово в устах твоих; чужими глазами смотришь, чужими ушами слышишь, чужими руками делаешь, чужими ногами ходишь; чужим желудком варишь пищу для питания своего тела, да и пища не твоя, не ты ее про* извел; чужими жилами и костями сшит и укреплен; чужими легкими дышишь; все, все — у тебя чужое, не свое, все Божие; ты волоска одного себе не сделал и сделать не можешь. Душу и тело Бог тебе устроил: руце Твои сотвористе мя и создаете мя(Пс. 118, 73). Нечем, совершенно нечем человеку гордиться — оттого, что все у него чужое, только грех свой, но грех есть несчастие, болезнь, смерть — а кто несчастием гордится? Кто смертию может превозноситься? — Так, я должен прославлять непрестанно всегдашнюю державу надо мною Бога моего. — Я весь под Его владычеством — во всякую минуту и душою и телом. Диавол не хотел знать и чувствовать этого: и потому не знал и погиб.
188
Заключительная молитва акафиста Пресвятой Богородице («Приими, Всеблагомощная…»).
Ты называешь Господа державою своею. — Люби же в ближнем то, что подобно державному Богу — душу его, и не променивай ее на то, что она сама содержит, то есть на вещество.
Если сердце твое поразится сомнением или отрицанием Божества в известном месте и покой сердца оставит тебя и мучительно–безотрадно стеснится твое сердце, тогда сделай себе принуждение — введи в сердце свое живую веру в вездесущие Божие, поверь сердечно, что Бог с тобою и тут, где ты: и теснота сердечная исчезнет, и сладостный покой водворится в сердце. Только верь сердечно, что Господь всегда и во всяком месте: и Он с тобою, ибо Он действительно на всяком месте. Неверие и сомнение, как порождение диавола, как ложь, разъединяет с Ним и мучит сердце, которого жизнь — Христос, так же как и грехи или греховные движения сердца разъединяют нас с Ним и мучительно стесняют наше сердце: ибо кое общение свету ко тьме?(2 Кор. 6, 14.) — Вот что говорят бесчисленные внутренние опыты. Удивительно то, как мы можем усумневаться в вездесущии Бога нашего, содержащегонас во всякую минуту нашей жизни дланию Своею [189] и присно нам соприсущего. Поистине это есть дело лести диавольской, нечистоты и лукавства нашего сердца и нетвердости нашей веры в Господа. — Вся возможна верующему(Мк. 9, 23): верою я соединяюсь преискренне с Богом моим, и Он творит обительв сердце моем (Ср.: Ин. 14, 23).
189
Ср.: Стихира 4–я на хвалитех. гл. 2–й, на утрени Великой Субботы.
Всякого человека признавай имеющим равные с тобою нравственные права как человека и особенно как христианина, и свое убеждение в этой равноправности с тобою всех людей показывай во всей своей жизни, во всем поведении своем с людьми Божиими. Всякий человек — другой я. Так учит нас смотреть на ближнего заповедь Господня, когда говорит: не послушествуй па друга твоего свидетельства ложна(Исх. 20,16)! Кто бы ни был человек, с которым я живу или с коим имею дело, есть друг мой, совершенно мне равный по одинаковости природы: он — другой я. Поэтому я должен везде и всегда оказывать ему полное уважение и любовь, как себе, даже больше, чем себе. Возлю биши ближняго твоего, яко сам себе(Лев. 19, 18; Мф. 22, 39). Честию друг друга болыиа творяще(Рим. 12, 10). — Отсюда же происходит обязанность — снисходить к немощам других, как мы снисходим сами к себе, и оставлять долги должником нашим(Ср.: Мф. 6, 12).
Господь показал мне (человеколюбно) в нынешнюю ночь, что душа моя стоит в грунте сухом и бесплодном и остается совершенно без питания, так что только туда–сюда зеленые иголочки торчат на ней, а большая часть облетела. И в самом деле, душа моя как бы сосна или ель, утвержденная в сухом и совершенно бесплодном грунте — в пристрастии к земным благам, которые для души нашей не иное что как каменный грунт, между тем ей должно было бы стоять в грунте земли, сильном и влажном — в Боге или в крепкой вере и уповании на Бога и крепкой любви к Нему и к ближнему нашему: ибо для души нашей один, если можно так выразиться сравнительно, грунт питательный и жизненный — это Господь Бог, или любовь к Нему и от Него и рода Его, прилежно распространяемая на всех, по образу и по подобию Его сотворенных. — В Нем душа обильно и с услаждением питается, зеленеет, тучнеет и цветет и приносит плоды, как древо насаж деное при исходищих вод, еже плод свои даст во время, и лист его не отпадет: и вся, елика аще творит, успеет(Пс. 1, 3). Страсти же плотские, в которых душа наша по слепоте своей живет, это как бы грунт земной — каменный и совершенно бесплодный; если будет душа оставаться в этом грунте, то и остальная зелень ее спадет и совершенно иссушится в ней Божественная жизнь и, как мертвая, сделается она добычею имущаго державу смерти, то есть диавола(Евр. 2,14). — Да, душа наша, как и тело, устроена так, что она получает пищу и жизнь из сродного ей Начала — Бога, как тело — из сродного ему начала — земли; не в себе мы имеем жизнь — ибо мы и ничего своего не имеем, как не могли дать себе и бытия — а в Боге, Который указал душам нашим Себя Самого, как Пищу, Питие, Одежду, Покой и вечное радование, сказав, что без Него мы будем мертвы душами своими: аще <не снес те Плот и Сына Человеческаго,> живота не имате в себе(Ин. 6, 53); а телу — этому временному жилищу нашей души — указал на произведения земли — на хлеб, разные другие плоды и овощи и на воду и другие пития, — тленному тленные, сложному сложные и повелел нам не привязываться к ним сердцем, как не сродным Богоподобной природе нашей души, которая бессмертна, а презирать и попирать их, когда они возмущают нашу душу, — как прахног наших, как брение путей(Пс. 17, 43), по которым мы ходим. — Что же составляет пищу души нашей во временном нашем странничестве на земле? Как пища для младенца есть сосец матери, так пища для нас — младенцев о Христе, возрожденных водою и Духом(Ср.: Ин. 3, 5), есть Божественное Тело и Кровь нашего Господа, Творца сосцов матерних и млека матерняго, Его Божественное слово и сердечная, покаянная, благодарная и славословная молитва.