Дневник
Шрифт:
Очень скучаю по маме и друзьям. Жаль, что пока нельзя к ним ходить. Но стараюсь почаще им писать. И всегда с радостью читаю их письма. Обещала приехать, когда начнутся каникулы.
В деревеньку по соседству нас пока не пускают — в первый год нельзя. Мы единственный раз побывали там с куратором, чтобы докупить необходимое.
________________________
Мне приснилось, что мы с Д. сидим на краешке лепестка огромного розового цветка и болтаем ногами. Перед нами бескрайний простор пёстрого цветочного моря и чистое голубое небо. Казалось бы, аромат цветов должен быть слишком сильным, но, к удивлению, он
Солнце касается кромки горизонта, я встаю, вытягиваюсь в струну и начинаю петь на языке, которого не знаю, песню, которую не слышала раньше. Она переливается трелью, звенит колокольчиками, уносится вдаль. В этот момент я даже забываю, что не одна.
На мгновение мир застывает в безмолвии, медленно проявляя красивую черноволосую женщину, которая мне благодарно улыбается и исчезает. После этого звуки оживают. Я сажусь рядом с Д. В его взгляде удивление смешивается с восхищением. И видится вопрос. Но я молчу, смотрю на прячущийся за горизонт солнечный шар. В голове пусто. И почему-то облегчение.
Д. какое-то время молчит. Потом нерешительно дотрагивается до кончиков моих пальцев. Выжидает, затаив дыхание. Потом накрывает мою ладонь своей смелее и выдыхает. Улыбаюсь краешком губ. Его ладонь горячая и шершавая. Я бы ни на что не променяла возможность чувствовать её сейчас. Чувствовать счастье, которым наполняется каждая клеточка моего тела.
Сидим. Делаю вид, что рассматриваю необычные цветы. Д. смотрит на меня. Хочется повернуться к нему и поцеловать. Но я не могу. Между нами обида, страхи, недоговоренности. Кутаюсь в незнание, как в плащ. Но и руку забрать не могу. Из-за этого только хуже. Просыпаюсь.
________________________
Если бы не Нариус, я бы уже потерялась между сном и явью. Потому, что я теперь учусь всё время. Тренируюсь, читаю, медитирую. Постоянно. Зубрю, даже когда делаю приседания или отжимания. Нариус выглядит немного обеспокоенным, даже пытался со мной поговорить на эту тему. Но я только отмахиваюсь — мне некогда. Ощущение, что время буквально утекает сквозь пальцы. Что куда-то опаздываю.
Из-за этого постоянно хожу с книгой и уже приобрела репутацию книжного червя. Ребята периодически пытаются меня позвать в гости или куда-то сходить вместе, но я улыбаюсь и отказываюсь.
За всё время, пока я упорно училась, приснился только один сон — бархатная ночь, ровная гладь небольшого лесного озера и звезды, заполнившие и небо, и зеркало воды. Я, одетая в летящее серебристое платье, босыми ногами скользнула на водную гладь. Шла по ней, погружая ступни ног в теплую воду. Шла, и водная гладь держала меня.
Остановилась ровно в центре озера и закрыла глаза. Постояла немного, успокаиваясь и впитывая лунное сияние, звуки ночного леса, незнакомые запахи.
Открыла глаза. Вскинула руки. Потянулась к луне всем своим существом. И закружилась под неслышимую музыку. Сперва плавно, осторожно. Но чем дальше, тем смелее, быстрее, яростнее. В какой-то момент резко остановилась, расставила руки в стороны и выплеснула накопившуюся энергию.
С мира вокруг будто сдернули удушливую пелену, которую я заметила только теперь, когда её не стало. Всё тело пронзила невероятная радость.
И я проснулась.
________________________
Мой мозг почему-то выбрал именно сегодняшний день для того, чтобы вспомнить слова Нариуса о том, что у архимагов не бывает просто снов. Но если у архимагов не бывает снов, получается, и Д. мне не просто снился? Но я же точно знаю, что мы встречались во сне.
Спросила Нариуса. Он внимательно на меня посмотрел и сказал:
— Если ты уверена, что это сон, значит, так и есть.
— Но ты говорил, что архимагам не снятся сны.
— Так и есть. А вот остальным людям сны снятся. И если это был не твой сон, значит…
И он так выразительно на меня посмотрел, что мозаика сложилась. Я поняла. Я каким-то образом попадала в сон Д.
Поблагодарила Нариуса и ушла в свою комнату. Села у окна, прижала руки к сердцу и бездумно уставилась в окно. Моё сердце взволнованно билось. А я… Мне стало очень страшно. Ведь я же видела, что он рад мне. Значило ли это что-то для него? Поняла, что не могу не надеяться на то, что он тоже ко мне что-то испытывает. И меня на части разрывала смесь страха и надежды. Конечно, глупое сердце побеждало.
Словно всё, что было до этого, меня ничему не научило.
Всего один человек может сделать меня как самой счастливой на свете, так и самой несчастной. Так мало и так много.
________________________
На каникулах нас отправили порталами по домам. Обратно придется возвращаться своим ходом. Мама с Варюшей ждали в холле ратуши и сразу бросились меня обнимать, тормошить и засыпать вопросами. Я даже не пыталась ответить. Казалось, мой рот треснет от улыбки.
Варюша выглядела всё такой же миниатюрной и всё так же казалась хрупкой. Её волосы теперь были заплетены в тугую косу. Оказалось, что этого требовали на учебе, и она настолько привыкла, что и дома теперь ходит так же. Расплетает волосы, только когда Нат очень попросит. Учиться тяжело, но у Варюши преимущество перед остальными в их группе — никто не ждет подвоха от миленькой голубоглазой блондинки.
Мама остригла свои роскошные рыжие волосы до плеч. А ещё в её глазах иногда проскальзывает грусть. Но в остальном всё такая же.
Мне они сообща высказали, что я тощая, и от меня остались только глаза. Видимо, поэтому мама постоянно пыталась меня подкормить моими любимыми лакомствами.
Каникулы пролетели незаметно. Ночью я по-прежнему училась. А вот дни проводила отдыхая. Встречалась с друзьями, и мы играли в снежки, ходили на ярмарку и на каток. Но больше всего времени я провела с мамой. Никак не могли с ней наговориться.
Мама подарила мне такую же синюю, как и мои глаза, пижаму из эльфийского шелка. Очень красивую.
В дороге до Академии я читала, лопала пирожки и чувствовала себя отлично. К счастью, никто из моих знакомых с нами не ехал, и меня никто не отвлекал.
________________________
Это случилось внезапно — накатила сильная волна тревоги. Я отбросила учебник, который читала, села в позу для медитации, закрыла глаза и открылась миру. Вставая, печально улыбалась — то, что мне нужно будет сделать, всё изменит. Не хочется всё так резко менять. Страшно брать на себя ответственность. Страшно, что не справлюсь. Страшно, что не готова. Но и поступить иначе не могу.