Дневник
Шрифт:
Николай, глядя на почерк Галины Степиной, говорит: Что за ужасный почерк?!
Я: Да, уж не научной сотрудницы. Затем добавляю: По ее почерку хорошо изучать негодяев.
Я о смехе знакомого Евгения Герлинского: Смех такой задорный, как будто он живет при коммунизме.
Меня моя совесть только по ночам не беспокоит.
Сентябрь 2000
Annekarine: Was machen wir? Jetzt. Dummest Gesicht und guten Eindruck?
Ich: Das machen wir immer.
В
Я: У вас есть в продаже чехлы на монитор?
Продавец: Нет, давно уже не было.
Я: Понимаю. У вас здесь на них пыль не садится.
У нотариуса. В 17 ч. Сделал копию свидетельства о браке. Николай дает ее мне и говорит: Они все видят в черном цвете (копия ч/б)
Едем в машине. Хильдегард, Пауль, Аннекарина и я. Николай за рулем.
Хильдегард говорит: Ты (обо мне) у нас бесценный!
Я: Так дешево меня еще никто не оценивал.
Николай: Серега, я проколол колесо.
Я: Здесь можно проколоть колесо, не выезжая из гаража.
Аннекарина: Я хочу тоже знать, какое у меня «эку».
Я: Лучше не надо, а то появится «восьмое чудо света».
На Bastionstr.6 Литстудия N. Z. Пробегаю мимо Рафа Айзенштата.
Он обиженно: Ну, что же ты?
Я: «Великое» не сразу замечают.
На вечере, организованном N. Z., дама сидит на моей куртке и весело разговаривает со своей подругой. Я подошел и учтиво заметил: Вам не кажется, что Вы мою куртку перепутали с подушкой?
Помню как-то в Ленинграде зашел разговор о политике, ну я и сказал: Ветер и то… западный.
Hildegard: Stell dich doof!
Ich: Das ist nicht so einfach.
Иногда покупал у Anemi (Gryters) булочки и хлеб к завтраку. Взяв пакет с булочками, я пощупал их и сказал: А ты свежее.
У врача.
Врач: Покажите язык.
Я: Я слишком хорошо воспитан, чтобы его Вам показывать.
Он: Объясняет очень долго и слишком подробно о возможности покупки билетов (авиа). Я с Аннекариной уже устал слушать его. В конце концов, я ему сказал: Благодарим Вас за все. Но если нам будет очень скучно, несомненно, посетим Вас еще раз.
У Хильдегард я с Аннекариной.
Хильдегард: Я была с внуками на «Kirmes». Ты знаешь, что мой кошелек был здесь (указывает на глубокий карман своих брюк). Никто не украдет!
Я: Украсть то могут, да только лишь вместе с тобой. А этого вряд ли кто захочет.
(Конечно, я извинился).
Возвращаясь
Я: Через 10 лет будет еще спокойнее, а к 80 годам успокоится… навеки.
Литературный салон у Monica Wolter-Capresa.
После часа чтения стихов и прозы она говорит, что сейчас прочтет свой рассказ и потом (я тут же вставляю: nach dem Werbung мы продолжим). Раздается дружный хохот.
Кёльн. Карнавал. Hotel-Meritim.
Один из присутствующих рассказывает что-то, затем Аннекарина спрашивает: А где Вы живете? Он объясняет долго… Дрезден, точнее 60 км. от Берлина, скорее 85 км. между и т. д., ну, я и добавляю: 12.000 км. от Токио. (Хохот)
Хильдегард садится за пианино и начинает играть. Я, как бы размышляя, говорю: Я не хотел бы так водить машину, как ты играешь.
Хильдегард играет фрагмент из «Stille Nacht».
Хильдегард: У вас тоже есть «Тихая ночь»?
Я: У нас (с Аннекариной) тихих ночей не бывает.
Да, я использую те же ноты, что и Пушкин, но музыка иная выходит из-под моего пера.
Подумал и написал, как если бы я был на месте женщины.
Объявление: Женщина с прошлым ищет мужчину с будущим.
Мое сравнение. «Свобода, как первая любовь; кто вкусил ее однажды, тот не забудет ее уже никогда».
2001
Март
К написанным стихотворениям возвращаюсь как к своим старым верным мне друзьям.
Июль
Стихотворение без названия, что ребенок без имени.
2002
Январь
Даже пожилая немка Frau Hondscheidt сказала как-то: «Frau Chartschenko-Drugg, вы ведете двойную жизнь» (слова, направленные в адрес Аннекарины).
Сегодня получил еще один удар ниже пояса. Коснулся темы взаимоотношений. А. говорит: «Представь, если ты погибнешь в аварии, например; что будет со мной? Я разведенная женщина, останусь ни с чем». На что я, собрав все свое спокойствие, ответил: «Именно поэтому ты делаешь все возможное, чтобы отношения твои с Вольфгангом были самыми теплыми, ибо в случае (о котором ты говоришь) ты моментально с ним вступишь в брак (если он на то согласится). Она молчала.