ДНЕВНИКИ 1973-1983
Шрифт:
Сан-Франциско Четверг, 3 февраля 1977
В мотеле в Saratoga. Прилетел вчера в три часа дня в Сан-Франциско. Почти пустой аэроплан. Прочел в связи с субботней лекцией "Сердце смятенное" М.Курдюмова (о Чехове). Встречали о.Г.Бенигсен и о.Сергий Глаголев, с которыми сидели час, обсуждая здешнее церковное положение. Едем через Сан-Франциско, залитый послеобеденным солнцем, бесконечно красивый и праздничный. Ужин у Оли Раевской, разговоры, как всегда, о литературе, о "третьих" и т.д. В восемь часов лекция в Graduate Theological Union, много народу, старые знакомые…
В семинарии два последних дня исключительно суетные заседания с владыками и т.д. Твердо решил по возвращении обсудить свое положение: дальше в такой
Саратога. Пятница, 4 февраля 1977
Целый день в Саратоге у Бенигсенов. Вечером лекция "Spirituality: an Orthodox Perspective"2 , около восьмидесяти человек! Как всегда, радостно видеть "своих": о.Войчик, о.Прокурат, о.Глаголев, о.Гизегти… Ужин с "дис-
1 Комитета по студенческим стипендиям (англ.).
2 "Духовность: православный подход" (англ.).
сидентами": [новоприезжий] Виктор Соколов и его жена [американка]. Очень интересные рассказы. И все же, слушая его, думал: как трудно узнать и почувствовать всю картину того, что делается "там"…
Днем в мотеле читал Michel Foucault, первый том его "Histoire de la sexualitй"1 . To же чувство, что и при чтении [его] "Mots et choses"2 : бесконечно умно, блестяще и, по всей вероятности, частично верно. Но как-то ненужно, рядом, не о том… Автор блестяще анализирует и "разоблачает". Но неизвестно, во имя чего он это делает или, проще, для чего ? Что-то предельно безблагодатное и потому безрадостное, подавляющее… Все та же игра ума. Слепая игра в мире, в жизни – власти и отказа. Ни та, ни другой при этом тоже не знают, во имя чего и для чего они действуют…
Сейчас едем в Сан-Франциско: к вл. Иоанну Шаховскому и на заседание Епархиального совета.
Солнце, тепло, благословенная Калифорния.
Сан-Франциско. Суббота, 5 февраля 1977
Перед отъездом в Русский центр на лекцию. Вчера – целое после-обеда на заседании Епархиального совета. До этого – час у вл. Иоанна. Знакомые "церковные дела", но внутреннее умиление при виде всех этих молодых священников (и мирян), "в малом верных"3 … Вечером длинное "поповское" сидение у о. Глаголева.
Сегодня утром проезд с о. С. и его женой по San Francisco Fisherman's Wharf, пересекаем Golden Gate Bridge, потом по старому городу с его крутыми холмами. Это, несомненно, самый красивый город Америки, и я всегда с удовольствием "погружаюсь" в его непередаваемый шарм.
Завтра – возвращение домой, и уже – радостно отсчитываю часы.
Crestwood. Вторник, 8 февраля 1977
В субботу в Сан-Франциско лекция о Чехове: человек сто шестьдесят (это, по-моему, успех). Потом всенощная. Очень хороший, молитвенный английский хор. Ночевал у друзей, но сначала – длинное действие. Литургию – с двумя проповедями – служил в соборе, очень намоленном, в котором хорошо "служится". В 4.30 отлет в Нью-Йорк. Дорогой дочитывал Фуко. Все то, да не то, но в чем "не то", определить трудно. Пожалуй, просто в неверии. Он развенчивает мифы, теории, упрощения, и все это как будто верно. В целом, однако, впечатление такое, что вообще ничего нет , кроме совершенно бессмысленного копошения людей, выдумывающих все время новые discours4 … Никакого воздуха, ничего, о чем можно было бы порадоваться или о чем попечалиться…
Все тот же лютый мороз, от которого начинаем порядком уставать. Вчера днем в Goshen на похоронах [Льяниной подруги по Spence] Kit Wallace. Cypo-
1 Мишеля Фуко ‹…› "История сексуальности" (фр.)..
2 "Слова и вещи" (фр.).
3 3Лк.16:10
4 рассуждения, дискурсы (фр.).
вая пресвитерианская служба. Два прекрасных
В Сан-Франциско исповедовал о.Н.Н. Он мне говорит: "Я так волновался, что с Вами что-то случится и Вы не долетите, что, пока Вы летели, пошел и отслужил молебен…"
В субботу утром "проезд" по Сан-Франциско – через Golden Gate Bridge и потом по городу. После многонедельного нью-йоркского мороза поражаешься этой солнечной благодати, льющейся с неба
Самое страшное в современном закате культуры – это иссякание вместе с культурой скромности, чувства иерархичности, знания пропорций. Торжество дешевой гордыни во всем, включая Церковь, почти полная невозможность, неспособность разгадать подделку (в литературе, в искусстве…). Словно каждый залез на крышу и оттуда вопит. И потому что он сидит на крыше, все слушают.
Среда, 9 февраля 1977
Исповедь сегодня утром [одной] нашей "семинаристки". Говорит о том, как ее изнутри, на глубине "шокирует" преувеличение, тональность многого в нашей "мариологии" – "девственную осветил еси утробу" и т.д. В ответ говорю ей о бесплодности восстаний, протестов и т.д., всего того, что извращает "женское движение", делает его, в сущности, карикатурой того "мужского мира", против которого движение это якобы восстает… Гибельность, слепота, низость всякого "в борьбе обретешь ты право свое…"3 . Искать нужно только истину, а она не открывается бунтующему уму и сердцу. Вряд ли можно со мневаться, что "женская тема" рано или поздно докатится и до Православия.
Вчера целый день заседаний. Вдруг удивился тому, как близко под кожей у каждого – агрессивность, как легко человек показывает когти, так же легко, как и зверь. Только в отличие от зверя – это человек, да еще христианин…
Четверг, 10 февраля 1977
Общее собрание студентов вчера вечером. Говорил им то, что от всей души считаю правильным и нужным. Доходит ли? Не знаю. Так "забронированы" они в свои подрясники, в уверенность в том, что все знают и все могут, в свою молодую самоуверенность .. Я давным-давно пришел к выводу, что сам ин-
1 "Такой, какой я есть " (aнгл.)
2 отсутствием внешнего (фр.).
3 Лозунг русских социал-революционеров (эсеров).
ститут "семинарии" есть институт в каком-то смысле порочный, в чем-то в корне неверный. Мы, православные, унаследовали его (как и многое другое, в том числе "научное богословие") от Запада, от посттридентского католичества, а теперь убеждены, что это часть нашего Предания. Однако именно семинарии и "клерикализуют" Церковь и богословие, не говоря уже о невозможности двадцатилетних парней учить "пресвитерству". Увы, даже самая лучшая семинария в какой-то степени не может не портить студентов. Она их замыкает в искусственную жизнь, учит отвлеченному максимализму, наполняет комплексами "вождизма", "духовного руководства", "авторитета", отрывает от жизни. Я не очень знаю, чем заменить этот институт, в котором прошла вся моя жизнь, но знаю, что в настоящем своем виде он далек от того, к чему он призван. Доказательством этому является тот почти постоянный "невроз", что пропитывает собою всю семинарскую жизнь.