Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства
Шрифт:
Как никто, пожалуй, другой, Берия знает, как много накопилось в стране, и особенно в руководящих слоях, обюрократившейся или шкурной дряни. Берия знает, что уже скоро Сталину, ему и всей стране предстоят большие изменения — крупные кадровые замены, усиление роли Советов, перестройка партийной работы…
Берия устал и замотан — он хотя и отдыхал в этом году, но кажется, что это было так давно.
И вот тут при обсуждении делового вопроса кого-то не вовремя потянуло на «лирику» и «философию» с митинговым оттенком. Вместо того чтобы конкретно обсудить качества
Собственно, никакого криминала в этих словах нет, но что, если в этот момент Берия был чем-то раздражён, устал, издёргался, и свет ему был не мил, а совещание вести надо.
Ведь бывает и так…
К тому же Берия был человеком, а не богом, у которого в запасе вечность.
Вот он и бросил в сердцах: «Нет людей, работающих за совесть, все работают только за страх».
Может быть, он в этот момент как раз вспомнил какого-то руководящего стервеца, не оправдавшего доверия и шкурничавшего.
Может, к слову, Лаврентий Павлович вспомнил и нескольких таких стервецов — ведь и тогда таких хватало.
А тут некстати высунулся возражающий, да ещё кто — собственный сын, и стал в манере бездарного секретаря партбюро рассказывать отцу о том, что у нас ведь все идейные.
Отец ему и бросил в ответ: «Молод ещё, жизни не знаешь»…
Оно бы всё так и забылось, однако через полгода Берию-старшего арестовали. А Берия-младший смалодушествовал (не я ему здесь судья) и стал лихорадочно припоминать — чтобы такое-этакое об отце сообщить.
Вот и сообщил.
Но нельзя же, простите, господа-товарищи, одну, неизвестно точно в какой обстановке и в каком настроении брошенную фразу вырывать из общего контекста всей жизни крупного, самобытного, через край занятого и изо дня в день непрерывно занятого огромной государственной работой человека!
Или кто-то здесь думает иначе?
Я горд и удовлетворён тем, что моя, хотя не только моя, конечно, работа по исторической реабилитации Лаврентия Павловича Берии привела к тому, что современным фальсификаторам истории пришлось рассекретить ещё несколько закрытых страниц нашей советской истории.
И оказалось, что не было палача, не было развратника, не было морально разложившегося человека и шпиона, а был действительно выдающийся государственный деятель, который не стал народным героем именно потому, что вполне был этого достоин.
Оказалось, что даже из, надо полагать, сфальсифицированного — вопрос лишь в том, в какой мере, — следственного дела Берии и его соратников (пусть и сломленных соратников) видна очень непростая, порой да, не очень прямая, но в целом достойная и привлекательная человеческая и историческая судьба.
И последнее…
Даже на фоне «дела Берии», целью которого было не воздать Берии по положительным заслугам, а обляпать его грязью, какими мелкими, серыми и подлыми выглядят судьбы нынешних якобы вершителей судеб нашей великой в прошлом страны.
Какими
А что уж говорить о том, как выглядят они, эти якобы вершители судеб, на общем фоне эпохи Сталина и Берии?
Тема VII
Почему дневники Берии были переданы Кремлёву так, как они были переданы
Этой темой я полностью обязан статье профессора Козлова. Не появись она в печати, вряд ли я бы задумался над вопросом так, как я задумался над ним после знакомства со статьёй, и вряд ли бы понял то, о чём ниже намерен сказать.
Итак, после выхода в свет уже первого тома дневников Берии «Сталин слезам не верит», в предисловии к которому я подробно рассказал, как у меня появился текст дневников, мне пришлось столкнуться с недоверием относительно обстоятельств передачи мне этого текста таинственным «Павлом Лаврентьевичем».
Недаром и профессор Козлов дал первому варианту своей статьи, опубликованному в журнале «Родина», ироничное название «Реабилитация подлогом — «как в кино».
Действительно — всё произошло как в кино, но почему всё произошло так, как произошло?
Почему дневники Берии были переданы мне так, как они были переданы?
Этот вопрос не оставлял в покое и меня. Периодически возвращаясь к нему, я раз за разом искал ответ и раз за разом его не находил.
Только обдумывая ответ академическому профессору Козлову и его коллегам, я стал догадываться, почему умудрённый долгой жизнью «Павел Лаврентьевич» не дал мне на руки ни одного листа фотокопии оригинала, хотя и дал подержать в руках целую стопку таких листов.
Только сейчас я начал это понимать, и, думаю, моя догадка верна.
Многомудрый «Павел Лаврентьевич» совершил блестящий ход: он обеспечил дневникам Берии презумпцию невиновности!
И вот как он, скорее всего, рассуждал..
Оригиналов дневника почти наверняка не найти сегодня даже в самых засекреченных архивах, что вполне объяснимо. Берия, безусловно, — вторая по созидательной и человеческой значимости после Сталина историческая фигура эпохи Сталина. Но тотальная дискредитация Сталина вряд ли возможна. Роль и значение Сталина сквозь зубы приходилось признавать даже такому историческому негодяю-фальсификатору, как Никита Хрущёв. Замолчать и исказить роль и значение Сталина оказалось не по зубам даже нынешним, вовсе уж бесстыжим и бессовестным, негодяям-фальсификаторам.
Поэтому тотальное уничтожение архивных материалов, которые дают объективный облик Сталина, не имеет особо принципиального значения — за Сталина свидетельствует та эпоха, которую называли его именем.
А вот тотальная дискредитация наиболее яркой фигуры эпохи Сталина — Лаврентия Берии оказалась для хрущёвцев и их последышей по разрушению СССР возможной. Однако объективный масштаб Берии был ведь тоже очень и очень немал.
И сегодня общими усилиями честных исследователей эпохи Сталина это выявляется всё более и более.