Дневники Бота-Убийцы. Неестественная среда
Шрифт:
Мне пришлось открыть еще один защитный барьер, но за ним я обнаружил вход в грузовой туннель и смог открыть раздвижную дверь. Небольшой пассажирский цилиндр все еще был там. Его уже давно не использовали, так давно, что вода и разбросанный по полу мусор объединились, превратившись в нечто топкое. Я пробрался в передний отсек, где имелось ручное аварийное управление. В батареях все еще оставалась энергия, хотя и немного. Его просто бросили здесь, забытого, медленно умирать в темноте под размеренно утекающие часы.
Не то, чтобы я испытывал психологический дискомфорт или что-то такое.
Я
Наконец система сканирования цилиндра обнаружила впереди какое-то препятствие и выдала предупреждающий сигнал. У меня было пять эпизодов из разных драматических сериалов, две комедии, книга об истории исследования инопланетных артефактов и художественный конкурс во многих частях, стоявшие на паузе в очереди на просмотр, но на самом деле я смотрел 206-й эпизод «Храмовой луны», который уже видел двести семь раз. Ну да, я немного нервничал. Когда цилиндр стал замедляться, я оживился и выпрямился.
На барьере из металлических баррикад сияли огни. Напыленные на поверхность светящиеся маркеры выдавали очереди предупреждений в мой канал. Радиационная опасность, опасность обвала, опасность токсического и биологического загрязнения. Я взломал аварийную блокировку и спрыгнул на твердую почву. Я просканировал окружение на предмет наличия источников энергии и настроил свое зрение так, чтобы яркая краска маркеров мне не мешала. Метрах в трех, черной заплаткой на металле барьера, зияла брешь. Небольшая, но выламывать суставы, чтобы проскользнуть сквозь нее, мне не придется.
По туннелю я вышел к платформе для посадки пассажиров. Дальше виднелось несколько десятиметровой высоты дверей, достаточно просторных для маневров транспортных средств, плоть до самых больших ботов-тягачей, и для выгрузки минерального сырья. Погрузочная клеть на пассажирской платформе все еще была выдвинута, и я воспользовался ей, чтобы вылезти на верхнюю платформу. Все было покрыто слоем влажной пыли, без малейших признаков свежих следов. Ящики с грузами обеспечения все еще штабелем стояли на платформе. За ним валялась сломанная дыхательная маска. По человеческим частям моего тела забегали неприятные холодные мурашки. От этого места бросало в дрожь. Я напомнил себе, что тем ужасным, что здесь случилось, был, скорей всего, я сам.
Как-то это не очень помогло.
Энергии на то, чтобы сдвинуть двери, уже не хватало, но ручная разблокировка пассажирского доступа все еще работала. Нормального освещения в коридоре тоже уже не было, но на стенах имелись светоизлучающие маркеры, указывающие маршруты эвакуации в случае аварий. Некоторые, правда, уже отслужили свое, некоторые только начинали тускнеть. Отсутствие какой-либо активности в канале, за исключением предупреждений от маркеров, вызывало смутное беспокойство. Я продолжал думать об обиталище «ДельтФолл» и порадовался, что СИТ внес изменения в мой порт данных.
По коридору я дошел до центрального узла комплекса. Это было огромное куполообразное пространство,
Аварийная разблокировка дверей на случай отключения питания открыла все, но, кто бы здесь потом не прибирался, он все позакрывал, и мне пришлось открывать каждую из них. За станциями техобслуживания ботов-погрузчиков я нашел комнату боевой готовности. Я зашел вовнутрь и застыл. В почти полной темноте, среди пустых оружейных шкафов и недостающих напольных панелей на месте переработчика, я рассмотрел знакомые формы. Кабинки все еще были здесь.
Их было десять, гладких белых коробок, выстроенных в ряд вдоль дальней стены, и едва различимые отблески маркерного света отблескивали на их потертых поверхностях. Я не понимал, почему снижается моя операционная надежность, почему мне так трудно двигаться. Затем понял, что это, наверное, из-за того, что я думаю, что там внутри все еще кто-то есть.
Совершенно нелогичная мысль, которая лишь подтвердила бы невысокое мнение СИТа об умственных способностях конструктов. Они бы не оставили здесь БЕзопсов. Мы стоили слишком дорого, и бросать нас было слишком опасно. Если я не заперт в одной из этих кабинок, если это не сон органической части моего мозга, то там внутри никого нет.
Мне все было трудно заставить себя пересечь комнату и открыть первую дверь.
Пластиковое ложе внутри было пустым, питание давно отключено. Я открыл каждую, но там было то же самое.
Я отступил назад от последней кабинки. Мне хотелось закрыть лицо руками, опуститься на пол и погрузиться в свою медиатеку, но я не стал. Спустя долгих двенадцать секунд интенсивность переживания спала.
Я даже не знал, зачем пришел сюда. Мне нужно было искать хранилища данных, забытые записи. Я проверил шкафчики для оружия, чтобы глянуть, нет ли там чего-нибудь полезного, но они были пусты. На стене остались жженые следы от перестрелки и рядом с одной из кабинок был кратер от разрывного реактивного снаряда. Затем я отправился назад к офисам.
Я нашел центр управления комплексом. Среди разбитых экранов, перевернутых кресел и кусков интерфейсов на полу я увидел стоящую на пульте пластиковую чашку, целую, словно ждущую, что вот-вот кто вернется и снова возьмет ее в руки. Люди не могли работать в каналах с многими входами так, как это мог я, или боты вроде СИТа. У некоторых расширенных были имплантированные интерфейсы, которые такое позволяли, но, поймите, далеко не каждому захочется запихивать себе в голову такую кучу железяк. Так что для групповой работы им нужны были поверхности, куда можно было проецировать визуальные данные. И внешнее хранилище данных должно быть где-то к этому всему привязано.