Дневники исследователя Африки
Шрифт:
6 марта 1867 г. После короткого перехода пришли в деревню на реке Молиланга, текущей на восток к Лоомбе. Здесь впервые увидели бананы, их называют, как и в Лунде, нконде. Вывешены немногочисленные трофеи, отнятые у мазиту. У Читапангвы частокол украшали двадцать четыре черепа. Племя бабемба, несомненно, воинственнее всех племен, живущих к югу от них. Деревни бабемба обнесены частоколами и окружены глубокими сухими рвами.
Наш проводник от Моамбы отказался идти дальше. Вождь деревни указал нам неправильную дорогу, и мы прошли через три болота, каждое шириной не менее полумили. В первой деревне, к которой мы подошли, жители заперли перед нами ворота,
8 марта. Прошли дальше в деревню на Лоомбе, где жители проявили противоположное отношение: в деревне не было ни души, все ушли на свои участки. Когда пришла добрая хозяйка, она отвела нам всем хижины, что спасло нас от проливного дождя. Мальчики, пасшие коз, не трогались с места, когда мы проходили вдоль края этой очаровательной долины. Издали течение реки Лоомбе кажется медленным. Пастух, пасший стадо, сказал нам: «Добро пожаловать» – и обещал на следующий день показать переправу. Он также приготовил нам поесть.
Наша радушная хозяйка проводила нас, и мы пошли на запад вдоль Лоомбе, пока не дошли до моста (довольно шаткое сооружение). Ширина главного русла Лоомбе шестьдесят шесть футов, глубина шесть футов, разлилась она не менее чем на двести футов от берега. На мосту воды было по колено. В затопленной разливом части, по ту сторону реки, воды было по пояс, течение быстрое.
Все население сейчас занято пересадкой табака с участков, засеянных у хижин под навесами крыш, на поля. Видимо, табак не в состоянии выдержать сильную летнюю жару. Здесь сажают также какой-то вид лиранды, подходящий для холодной погоды. Мы думали, что облагодетельствуем жителей, раздавая им горох, но оказалось, что он уже широко распространен по всей стране, притом растет и в холодный период. Прошли вдоль реки Диолы до старой хижины и развели костер, оттуда без дороги – к другой реке, Лоэндаве, шириной в шесть футов и глубиной в девять.
10 марта. Со времени выхода из деревни Моамбы болею лихорадкой. Каждый шаг отдается у меня в груди, чувствую сильную слабость. С трудом удается не отставать, хотя раньше я всегда шел впереди и должен был сдерживать шаг, чтобы не оторваться совсем от людей. Все время звенит в ушах, и я почти не слышу громкого тиканья хронометров. Аппетит хороший, но у нас нет настоящей пищи: едим главным образом муку из маэре и бобы или мапембу (земляные орехи), изредка курицу.
Вся местность покрыта изгородями хопо, но животные запуганы, и мы их совсем не видим.
11 марта. Задерживаемся из-за непрерывного дождя.
По пометкам на грудах доломита установили, что когда-то сюда приходила партия кузнецов из Лонды для выплавки железа и соорудила свои мастерские. Видели старую железноплавильную печь и кучи гематита. По-видимому, этой рудой пользуются здесь повсеместно.
12 марта. На некоторое время нас задержал дождь, но вскоре мы пришли в обнесенную частоколом деревню Чибуэ. Как и все другие здешние деревни, деревня вождя Чибуэ стоит на реке. На берегу густая рощица деревьев – какой-то вид мангровых. Эти деревья достигают больших размеров, древесина мягкая, листья сочные, корни переплетаются в грязи, и нужно следить, чтобы не ступить на такое место, где их нет, не то погружаешься в грязь по бедро. В деревнях жители считают, что мы находимся на их земле, и толпятся у нас, причиняя нам неудобства. Но вне деревни, где обычно мы строим свои шалаши, они иначе смотрят на нас, мы на равной ноге, и они себе ничего лишнего не позволяют.
Племя балунгу делает отметины на висках в виде трех-четырех маленьких шишечек; мочки ушей растянуты вставленными в них кусками дерева, украшенными бусами. Поперек лба идет полоса бус, поддерживающих поднятые кверху волосы.
Деревня Чибуэ стоит у истоков реки Локвены, текущей на север-северо-восток. К северо-востоку от нас тянется длинная гряда невысоких гор, это Мамбве или часть их. Оттуда, но чуть южнее, начинается Чамбези. Локвена, вокруг истока которой мы обошли, и все другие речки к северу и западу от нее текут в Лофу, или Луву, и далее в озеро Льемба. Реки, стекающие с гор по правую сторону от нас, текут на восток, впадают в Лоанзу, а она – в озеро.
15 марта. Идем в деревню озерного вождя Касонсо, владеющего также окружающей большой страной.
Пересекли Лочендже, ширина ее пять ярдов, глубина по колено; дальше вышли к Чаньюмбе. Сейчас течение всех этих речек очень быстрое, они полноводны, вода в них чистая. Все жители носят с собой топоры, как будто воюют все время с лесом. Из-за затянувшейся лихорадки я мало расположен наслаждаться прекрасным пейзажем. Мы, очевидно, на хребте водораздела, но у населения нет ясного представления о том, куда текут реки.
19 марта. Из деревни, около которой мы расположились, пришла партия молодых людей, чтобы заставить нас уплатить что-нибудь за то, что мы не пошли в их деревню: «Нужно приветствовать сына большого вождя…» – и т. д. Они были вооружены луками и стрелами и были готовы к бою. Я объяснил, что мы остановились близко от них, ибо они сказали, что мы не сможем сегодня достигнуть владений Касонсо. Вождь их не дал нам ничего. Немного поговорив с нами и пригрозив, что завтра примут меры, они, слава Богу, ушли, не пытаясь ничего предпринять. Продвигаясь дальше лесом на северо-запад вдоль зеленых, поросших деревьями склонов, тянувшихся по правую руку, пришли в одну из деревень Касонсо, расположенную в очаровательной долине. Здесь реки углубили большие зеленые долины; многие из речек, как, например, Каканза, впадают в Луву.
20 марта. Характер местности тот же, невозможно сосчитать все речки, текущие на северо-запад. Деревня вождя Касонсо расположена в месте слияния двух речек. Вождь долго жал нам руки; кажется, у него открытый характер. Прошел дождь и заставил муравьев-эцитонов начать переселение. Часа через два, после того как мы улеглись, нахлынули муравьи. Их называют каланду, или нкаланда.
Совершенно невозможно описать их нападение. Я проснулся, весь покрытый ими, в волосах было полно муравьев. Один за другим они вгрызались в тело, и, чем больше их отгонять, тем злее их укусы, муравьи наглеют. Я вышел из хижины, но и там они кишели повсюду, взбирались мне на ноги, бешено кусались. Они оставляют человека в покое, только когда устанут.
У здешних горных племен балунгу есть хорошая черта: когда они видят, что кому-нибудь принесли еду, они удаляются. Ни у бабиса, ни у макоа этой деликатности нет. Бабемба так же вежливы, как балунгу.
Спустились уже довольно далеко в широкую долину озера Танганьики; здесь теплее, чем в горах. Ткани тут ценятся больше, поскольку тканей из коры не хватает. Жители пользуются шкурами коз и диких животных, юбки женщин очень короткие.
22 марта. Пересекли Лоэлу, ширина ее тридцать футов, глубина один фут. Появились мухи цеце, которых мы совсем не видели после ухода от Читапангвы. Касонсо устроил нам грандиозный прием, на котором присутствовали люди с озера Танганьика. Видел здесь касаву, но ее не очень много.