Дневники серого цвета

Ткачёв Сергей Сергеевич

— Тогда тост, за все хорошее в этой жизни, и что бы оно случалось с нами как можно чаще. Кстати, а чем займемся утром? — Разлив по бокалам шампанское, произнес я.

— Я хотела бы сходить в храм вместе. Если ты конечно не против, остаться у меня сегодня. Тем более, какое-то время мы не сможем здесь встречаться.

— Загадаем двойное желание, я только за! А почему не сможем, что-то случилось? — Я немного испугался, что у Хикари снова какие-то проблемы с жильем.

— Ничего такого, о чем надо было бы волноваться Раин. Просто моя подруга, ну с которой я на курсах английского летом познакомилась, поживет у меня недолго. У нее проблемы со старым

жильем, и пока не найдет себе что-то, побудет у меня. — Объяснила она.

— Ясно, ну ничего, мы что-нибудь придумаем. — Подмигнул я Хикари.

* * *

«Номер 6: Небольшая удача. Ваша судьба: Желание не будет исполнено, но загадайте новое и оно обязательно сбудется».

— Мда… ну не расстраивайся сильно Раин, лучше порадуйся, мне выпала большая удача! — Произнесла Хикари, сравнивая наши свитки с предсказаниями.

В храм мы попали без приключений. Погода стояла солнечная и не слишком холодная, так что людей в это рождественское утро было довольно много.

— Поздравляю, очень рад за тебя Хикари.

— Это не моя, а наша удача Раин. — Она взяла меня под руку, и мы зашагали вдоль прилавков со всякой всячиной. Здесь была и еда, и разные амулеты.

— Может, купим Якисобы? — Предложил я. — Все же мы так и не позавтракали, когда выходили из дома.

— С удовольствием. Я ее очень люблю, — с этими словами Хикари достала из кармана телефон. — Алло. Привет дорогая, да мы с моим парнем сейчас у храма. Ты тоже, здорово, можно тогда встретиться и погулять вместе? Да, давай у главных ворот через пару минут.

— Раин, пошли скорее к главным воротам. Я хочу тебя кое с кем познакомить. — Сказала она после, и потянула меня следом, по направлению к выходу.

У ворот было много народу, но нужного человека, судя по лицу Хикари тут не оказалось. Я уже было хотел спросить, кого же мы ищем. Как за спиной раздался до боли знакомый голос.

— Хикари — Тян, Хикари — Тян. Я здесь.

Мы обернулись, и я увидел перед собой Микаэллу. По телу пробежала мелкая дрожь и сразу выступила испарина, а к горлу подступил комок. Она тоже узнала меня, и я понял, что с ней происходит то же самое. Мне показалось, что несколько секунд взаимного оцепенения длились вечность. Это состояние оборвала Хикари.

— Ой, Микаэлла — Сан прости, что не заметила сразу.

— Н… ничего, я сама только что подошла. — Сказала она тихим, ровным голосом.

— Это Раин, мой парень. — Представила меня Хикари.

— Р… рада познакомится с Вами Раин — Сан. Спасибо за заботу о моей подруге. Меня зовут Микаэлла.

Глава третья

Пешеходная улочка парка купалась в мягком электрическом свете фонарей. Мощеная плиткой дорожка, со скамейками по бокам, пропускала редких одиноких пешеходов, прячущих свои лица за воротниками курток и теплыми шарфами. Деревья, росшие вдоль нее, раскачивались под холодным январским ветром. И хотя зима в Токио не такая холодная и снежная, как в моей родной Канаде, но чувствовал я себя довольно зябко. Это и понятно, ведь находился я здесь с самого обеда, а уже стемнело.

Упаковка из шести банок пива уже закончилась, но я все продолжал сидеть и всматриваться в ночное небо. Звезд на нем не увидеть из-за огней большого города, сейчас оно, как и всегда ночью, казалось темно-голубым. Я уже давно открыл для себя этот парк, и мне нравилось проводить свое свободное время, размышляя о чем-нибудь здесь. Он находился всего в пятнадцати минутах ходьбы

от моего дома, так что перед отъездом я не мог не зайти сюда напоследок.

Сотни лет назад люди, жившие в этом городе, должно быть, смотрели с этого же места на небо. Но тогда оно казалось им совершенно другим. Черным с мириадами ярких точек, то тут, то там образующих вместе причудливые формы созвездий. И еще сотни лет пройдут, и в совершенно другом уже мире кто-то будет смотреть на такое же, но в то же время совершенно другое ночное небо, мысленно устремляя в высоту свои надежды и мечты.

Закончив с переездом и обстановкой своей новой квартиры я стоял и всматривался в ночной пейзаж Токио, открывавшийся с тринадцатого этажа многоквартирного высотного дома. Город как всегда переливался множеством огней, неоновых вывесок, и прочего света разрезающего темноту, страх перед которой человек испытывал еще с зари цивилизации.

Квартира имела форму студии, величиной в двадцать татами. В половину восточной стены было большое окно, которое и открывало мне этот замечательный пейзаж. Отделка была в западном стиле, уголок-диван, большая круглая кровать, бар, в общем, все, что было бы нужно человеку для удобства. Стены были окрашены в черный цвет и в совокупности с темно-красной подсветкой давали поистине мрачную атмосферу. Светильники дневного света тоже были предусмотрены, но ими я не пользовался. Ведь темнота давала мне настоящий комфорт. У противоположной от окна стены располагалась кухня, а в северной стороне, в углу, стол с компьютером и доска с маркерами. Последнее мне требовалось для работы, ведь мне надо будет внести еще три платежа раз в квартал каждый, чтобы полностью рассчитаться за квартиру.

Еще несколько месяцев назад, после того случая с Чисой, когда мы всей компанией пошли на бейсбол, у меня родилась эта идея. Все победы и поражения, все события плохие они или хорошие, могут чему-то научить. К чему-то подтолкнуть. Все это время я старался тратить как можно меньше, а работать как можно больше. И наконец, смог приобрести это жилье. Свое жилье. Пусть мне и пришлось вывести порядка семидесяти процентов своих активов, но теперь у меня есть своя крепость, о которой никто не знает. В которую я сбежал от всех. Снова сбежал…

* * *

Заполненное мраком помещение было пустым, хотя из-за темноты, стен различить было невозможно. Но ему, почему-то казалось, что это была именно небольшая комната. Лишь посередине стоял комод с несколькими ящиками, его силуэт был, как бы подсвечен снизу. Взявшись ладонью за ручку верхнего из ящиков, он потянул на себя, и увидел лежащий в нем нож. Вот он взял его в руку, тот был достаточно легок, чтобы его можно было провернуть вокруг своей оси, подкинув в воздух одной рукой и поймав другой. Но все равно казался неподъемной ношей, придавливающей его к полу. Нож стал потихоньку нагреваться, забирая тепло у тела. И в наступающей со всех сторон темноте он мог чувствовать лишь безысходность.

Пульс подскочил за один миг в несколько раз. Разогретая кровь все быстрее разгонялась по телу, стучала в висках, заставляя терять чувство ориентации. Голова закружилась, и пол с потолком стали меняться местами, кружась как на детской карусели. Но это он видел лишь боковым зрением, так как не мог оторвать взгляд от ножа в своей руке. Он приковывал не только его тело, но и поглощал все мысли.

Когда, казалось бы, предел уже должен был наступить, в его сознание ворвался оглушительный крик.