Дни барабанного боя
Шрифт:
Сам Кепплер находился в шести футах от стола секретарши президента. На стене, над фотографией ее семьи с главой государства, горел красный огонек, указывающий, что у президента кто-то есть и его нельзя беспокоить. Впоследствии Кепплеру казалось, что Смит пробыл в Овальном кабинете пятнадцать — двадцать секунд, прежде чем замигал второй, янтарный огонек.
Кепплер понял, что сработали электронные замки. И пока, хмурясь, поворачивался к дверям кабинета, услышал резкие, назойливые гудки тревоги.
— Опущен колокол! — крикнул
И окинул взглядом коридор. Все агенты выхватили оружие и дослали патроны в патронники. Секретаршу президента, двух помощников и курьера из Капитолия подняли на ноги и, подталкивая, погнали в глубь коридора.
Один из агентов втиснул летчика с чемоданчиком в нишу и прикрыл собой; его напарник поднял ствол автомата.
— Видео! — крикнул Кепплер.
— Выключено! — отозвался кто-то. Овальный кабинет оснащен четырьмя скрытыми видеокамерами, включить которые может только президент. Когда они включены, за происходящим можно наблюдать по монитору.
Кепплер понимал, что президент не станет записывать на пленку встречу со Смитом.
— Продолжительность тревоги? — рявкнул он.
— Пятьдесят две секунды.
Кепплер встал перед двумя агентами, которые навели оружие на замки и ручки дверей. Опустился на колени, провел пальцами по гладкому вишневому дереву, подергал ручки, поднялся и отступил.
— Заряды, — спокойно сказал он.
Укрепленные стальными плитами двери в Овальный кабинет снабжены наилучшими замками. Выстрелы в упор только расщепили бы шпон.
Двое агентов, ежемесячно отрабатывавших эту операцию, заняли места по обе стороны дверей. Из выложенного изнутри пенопластом контейнера достали заряды пластиковой взрывчатки размером с двадцатипятицентовую монету. Прикрепили их к восьми дверным петлям, затем подвели провода к взрывному устройству. Через двадцать пять секунд один из агентов вставил в него двенаддативольтовую батарейку. Потом глянул на Кепплера, тот кивнул.
Убедившись, что все находятся в безопасности, закрыли руками уши, отвернулись от двери, агент нажал кнопку.
Заряды оглушительно взорвались. Двери покосились и с грохотом упали на пол. Кепплер, у которого в ушах звенело от взрыва, ринулся в кабинет. Когда он увидел трещины на плексигласе, ему чуть не стало дурно. Но пули засели в колоколе. Внутри его президент выкрикивал слова, которых Кепплер не мог расслышать, и неистово указывал пальцем на что-то.
Потом Кепплер увидел Смита, кровавую полосу на плексигласе, оставленную тем, что недавно было его головой. Теперь Смит лежал на боку, будто спящий.
Кепплер взмахом руки велел входящим агентам вернуться на места. Пистолет Смита валялся в нескольких футах от трупа. Кепплер понял, что Смит покончил с собой. Расколоться так череп мог только от выстрела в рот.
Кто-то находился в туалете; слышно было, как бежит вода в раковину. В приоткрытую дверь Кепплер разглядел пистолет на мраморном туалетном столике.
Он
— Назовитесь!
Голос его перекрыл шум воды из открытого крана. Кепплер шагнул вперед, потом сигнал радиотелефона заставил его замереть. Не отводя от туалета глаз, он потянулся за трубкой.
Говорил Джонсон. По отдаленному шуму Кепплер догадался, что тот еще в Капитолии. Джонсон сказал о потерях, спросил, что происходит в кабинете, в безопасности ли президент, жива ли Тайло. И что со Смитом?
— Президент в безопасности, сэр, — негромко ответил Кепплер. — Пожалуйста, подождите минутку. — И обернулся к своим людям: — Опасности больше нет. Перекройте все входы. Если кто-то спросит — мы испытывали новое приспособление, произошла авария.
Потом Кепплер распахнул дверь туалета и увидел склонившуюся над раковиной женщину. Она поглядела на него в зеркало, и он увидел, что лицо ее растерто докрасна. Затем она снова наклонилась над раковиной и принялась тереть лоб и виски. Когда отняла руки, пальцы ее оказались в крови; в раковину падало что-то похожее на белые песчинки. Кепплер догадался, что это: осколки черепа Смита.
Он отвернулся, глубоко вздохнул и сказал в трубку:
— Жива, сэр. Мы о ней позаботимся.
Эпилог
Открыв глаза, Холленд пришла в недоумение. Благоухание букета на столике не заглушало больничного запаха. Комната была очень большой, окрашенной в мягкие пастельные тона, с креслами и маленьким холодильником под столом. На одной из стен была эмблема больницы Джорджтаунского университета.
Повернув голову, она увидела Мег, сидящую в шезлонге возле кровати.
— Привет, закадычная.
Голос ее походил на карканье.
Мег поднялась и обняла подругу. Ощутила дрожь руки Холленд, капли слез у себя на шее. Протянула ей бумажную салфетку, отвернулась, пока подруга сморкалась, потом подала стакан холодной воды.
— Давно я здесь?
— Уже шесть часов. Медики сделали тебе укол, потому что ты не хотела уходить из того туалета.
— Там был какой-то мужчина...
— Джерри Кепплер. Он привез тебя сюда, обращался, будто с хрустальной. Не хотел уходить, пока врачи его не вытолкали.
— И?
Мег переступила с ноги на ногу и подняла взгляд к потолку:
— И попросил номер моего телефона, пригласил в пиццерию.
— В пиццерию...
— Можешь пойти с нами.
— Угу.
Холленд улеглась повыше на подушки. Глаза ее затуманились, и Мег поняла, что она вспоминает.
— Президент?
— Все в порядке. И с ним, и с Джонсоном. Собственно говоря, Джонсон тоже здесь, скандалит из-за того, что ему не позволяют тебя видеть.
— Смит?
— Джонсон сказал, что поговорит об этом с тобой, как только ты очнешься. Просил передать, что, если бы не ты, президенту пришел бы конец.