Дни Единства

Эта книга была написана необычным образом. Сначала ко мне пришла мысль о том, что, может быть, я напишу книгу о человеке, который духовно пробудился и, почувствовав внутренний зов, отправился на поиски своего Учителя. И в один прекрасный день я понял – пора начинать писать эту книгу. Я с удивлением сел за компьютер – о чем писать? У меня же нет никакого сюжета, кроме этой общей мысли!

Но я начал – и появилась идея о том, что события книги происходят в мире, где царит особый порядок, существует одна религия и любые отклонения от общепризнанной идеологии считаются преступлением и наказываются. Появилось начало… И далее, каждый раз, когда я садился писать, нередко после медитации, для меня это было настоящим приключением. Часто я не знал, о чем будет следующий абзац, и мне самому было интересно, что же произойдет дальше?

Например, я шел с главным героем по лесу, испытывал вместе с ним все его трудности и не знал, сколько времени он будет искать Учителя, что встретится ему на пути… Я понимал, что он его найдет и будет жить рядом с ним, получать вдохновляющие опыты, но что будет до и после встречи, я не знал. Ни сюжетной линии, ни концовки…

Название

Место, где жил Альен, точно находилось на нашей планете, на Земле. Вот время определить затруднительно. То ли это было настолько далекое прошлое, что его можно отнести к временам давно ушедших цивилизаций, от которых до нас не дошло практически ничего, то ли далекое будущее (а может, и не столь далекое), одна из тупиковых веток развития человечества. Как бы там ни было, мир этого времени представал в не столь радужных красках, как хотелось бы от мира будущего. Но говорить, что мир этого времени был плох, можем мы с вами, ведь нам есть с чем сравнивать. И, наверное, самым ценным в своей жизни мы считаем свободу. Свободу мысли, свободу действий, свободу религии и так далее. Но мир Альена был устроен так, что все в нем было не так уж и плохо, но неплохо ровно настолько, чтобы люди не пытались в нем что-то изменить к лучшему. Те, кто правил этим миром, использовали человеческую природу, которой свойственна инертность, лень и тому подобные качества.

Альен не знал, что мир может выглядеть иначе, потому что он родился и вырос в таком мире. Это был его мир, но что-то внутри ему подсказывало, что мир мог бы быть лучше, совершеннее. И к нему иногда даже приходили мысли о том, что мир можно было бы как-то изменить. Он отгонял эти мысли, потому что вся окружавшая его система не поощряла такого вольнодумства. Он, как и большинство его друзей и знакомых, искренне верил, что существующая система государства и религии делает все возможное, по-настоящему старается уберечь мир от скатывания к хаосу.

Внутри у него что-то иногда шевелилось, указывая на существование другого мира, но Альен снова и снова гнал прочь эти мысли, сбивавшие его с проторенного жизненного пути и ведшие к тому хаосу, от которого оберегали мир государство и религия.

История изменения в сознании Альена началась в этот воскресный день, когда он и другие жители города Банзен отправились в церковь на службу. Религия была обязательной для людей в те времена, и большинство на самом деле были людьми религиозными. Наверное, были и те, которые совсем не верили и ходили только потому, что это было обязательным. Альен шел в этот день к церкви, что возвышалась вдалеке, и снова ловил себя на смутных шевелениях внутри. Он ощущал их как побуждение что-то изменить, но не смог бы сказать, к лучшему или к худшему привели бы эти изменения. Город, в котором жил Альен, был не очень большим, и в нем было три огромных церкви, где помещались многие тысячи людей. Церкви по форме были похожи на католические костелы нашего времени, но они все были черного цвета и грандиознее, чем самые известные нам церкви. Все они еженедельно проводили три службы в разное время, и каждый житель города был приписан к определенной церкви и конкретному времени службы. Это было необходимой дисциплиной – поддержание сознания и духа граждан на определенном уровне, и многие люди считали такой порядок совершенно правильным. Иногда находились такие, кто пытался пропускать воскресные службы, но если они не могли предоставить в соответствующие органы документ, объясняющий причину отсутствия, на этого человека налагался штраф, а в случаях постоянного уклонения дело могло закончиться тюрьмой. Ну что же, люди, которые не могли или не хотели дисциплинировать свою жизнь, могли плохо повлиять на других. Жизнь была организована так, что в большинстве своем люди понимали: в обществе все устроено разумно и правильно, и в этом заслуга тех, кто стоит у власти.

Альен наконец подошел к церкви и отметился в специальной пристройке. Он был записан на самую раннюю утреннюю службу (время в большинстве случаев можно было выбрать самому, и Альен считал время первой службы самым удобным, чтобы выходной день не разбивался этим обязательным мероприятием). В тот день служба проходила как обычно и началась с песнопений. Все люди могли удобно расположиться на сиденьях в огромном зале и погрузиться в атмосферу духовного мира. В кармашке впереди стоящего кресла можно было взять песенник и присоединиться к коллективному пению. Песни, насколько знал Альен, были написаны в большинстве своем давно, и на них воспитывалось не одно поколение. Служители церкви пели в микрофон, и все могли подпевать в меру своих талантов. Мелодии песен, плавные, протяжные, в общем-то были неплохи. Тексты говорили о послушании Богу, о послушании служителям Его, то есть Церкви. Также о страхе перед Ним. Пелось о райской Обители, куда попадают все, кто ведет послушную жизнь, кто боится грехов и старается их не совершать. Затем наступало время молитвы. В кресле напротив можно было достать священное писание и читать коллективно молитвы, которые также призывали к послушанию, благочестию и так далее. Это было скучновато, но все понимали, что это необходимая дисциплина сознания и основа жизни общества. Проводились молитвы во здравие и процветание свое и близких; многим эти молитвы нравились. Потом через усиливающие системы транслировалась церковная музыка, прославляющая служителей Господа и тех, кто повинуется Ему. Затем некоторое время проводилось чтение из Священного Писания.

В этот день во время последней части службы – чтения Священного Писания – Альен вновь услышал слова о райской Обители после смерти для тех, кто ведет жизнь, послушную Богу и особенно Его представителям – служителям Церкви и Государственной Власти. А также о том, куда попадают люди, не придерживавшиеся этих принципов во время жизни на земле. Вновь в его уме появились противоречивые мысли: как за дела одной жизни человек может попадать в какое-то конкретное место, хорошее или плохое, и уже ничего не может исправить! Если раньше он отгонял противоречивые мысли, то в этот раз он удивился, насколько сильно они пронзили его ум. И в этот раз он не смог избавиться от них так быстро.… Когда он вышел из церкви, солнце уже поднялось высоко. Была весна. Сквозь разрывы в облаках проглядывало голубое небо, текли ручьи, таял снег, и его сердце вдруг наполнила необъяснимая радость. Эта радость не была связана с какими-то внешними событиями – ему никто ничего не подарил, не сказал чего-то приятного. Но радость была такой явной, что он вдруг неожиданно расплылся в улыбке и чуть не пустился в пляс, желая обнять весь мир от радости и любви ко всему вокруг. Вдруг Альен ясно ощутил контраст между всем тем, что происходило в церкви, и тем, что он почувствовал сейчас. Вот эта любовь и эта радость – вот что по-настоящему ценно, вот что мерило истинности чего бы то ни было! Он тут же попытался понять, что послужило причиной такого дивного, необыкновенного внутреннего переживания. Служба в церкви – нет, нет и нет! Мрачная черная церковь со своими молитвами о послушании не могла дать ему это! Что же тогда? И он вдруг отчетливо понял, что же вызвало эту радость: прежде всего, сомнение по поводу истинности того, что говорилось в Писании о жизни после смерти. А еще соприкосновение с красотой природы: после мрачной церкви синее небо в разрывах облаков, звенящие ручьи и опьяняющий своей свежестью воздух – все это пробудило его сердце и вызвало чудесное переживание. Альен и раньше испытывал внутренние переживания, но это было таким сильным и ярким, что радость не покидала его по дороге домой и озарила весь оставшийся день.

Еще несколько дней Альен находился под впечатлением своего внутреннего переживания. Он не понимал его природы, его сути, но он безошибочно чувствовал, что за ним стоит истина. Такая истина, которая способна разбить любые сомнения. Он чувствовал: это то, чего стоит придерживаться, что стоит сохранять и оберегать. Но постепенно, со временем переживание поблекло и стало стираться из памяти. Прошло несколько недель, и осталось лишь воспоминание о беспричинной спонтанной радости, объяснения которой он так и не нашел. Альену недавно исполнилось двадцать восемь. У него была неплохая работа на заводе. Он работал в механическом цехе на сборке деталей для станков по обработке металла. Недавно он окончил курсы повышения квалификации, и планировался его переход на новое рабочее место, с зарплатой в полтора раза выше прежней. В последнее время работа стала ему порядком надоедать. Она давала необходимые средства к существованию, но он не чувствовал от нее радости и удовлетворения. Сейчас же его ждал переход на работу, где будет еще больше ответственности, где придется смотреть за работой нескольких бригад, обучать… в общем – головная боль. А ему теперь стала казаться милее и привлекательнее самая простая работа. Почему-то потянуло устроиться работать дворником. Простота этой работы пришлась ему по душе намного больше, чем сложная и ответственная должность. Нельзя сказать, что Альен боялся ответственности или сложностей в работе и просто искал жизнь полегче. Причиной было внутреннее чувство, которое ему подсказывало: если пойти по проторенному пути и продолжать работу на заводе, материально он будет в выигрыше, но будет ли он счастлив? Сердце говорило, что простая работа дворником освободит в нем внутренние резервы, незагруженный ум успокоится и позволит проявиться той радости, которую он пережил, выходя из церкви. Но одно дело – подумать об этом, другое дело – решиться и сделать.

Близилось время перехода на новое рабочее место на заводе, и его ум с новой силой атаковали сомнения. Доводы «за» были убедительными: зарплата, положение в обществе, мнение родителей – они просто запрещали ему и думать о безумной идее работать дворником. Но, когда он думал о работе дворником, внутри возникала радость, и она была сильным аргументом. С приближением даты перехода эта внутренняя борьба ума и сердца в нем усилилась и не оставляла его нигде; смотрел ли он фильм или любовался красотой природы – за всем стояла борьба, и она не прекращалась даже во сне. Не то чтобы он спорил сам с собой как сумасшедший, но ум впивался занозой и мучил его. Это было очень тяжело. Напряжение, которое висело где-то внутри на заднем плане, медленно отравляло его существование. С другой стороны, он ощущал, что борьба – это жизнь. В борьбе рождается истина. Лучше бороться и страдать, чем жить всем довольным в сознании камня. Когда он сдавался доводам ума, все будто бы становилось на свои места, приходил покой, но внутри оставалось ноющее чувство: а может, это неправильный выбор? Когда он вновь задумывался о том, не пойти ли работать дворником, в нем поднималась буря, и внутри все восставало, но глубоко в душе он ощущал, что восстает не его истинная суть, а воспитанное обществом внешнее существо.

День перехода на новую работу еще не настал, но чудо свершилось: он принял решение пойти работать дворником. И он сам удивился тому, насколько изменился мир! Он расцвел новыми красками. Альен ощущал радость во всем. Все дышало этой радостью. Даже глядя на стены домов, он чувствовал радость. В жизни появилась простота. Радость от того, что он принял решение сердца, была настоящей. И она ощущалась длительно и устойчиво. Если раньше она была редкой, спонтанной и необъяснимой, то сейчас он отчетливо сознавал, что причина ее в том, что он последовал голосу сердца. В нем, пока смутно, начал складываться важный принцип жизни. Есть внутренний голос сердца, и есть голос разума, который сегодня говорит одно, завтра противоречит самому себе, постоянно сомневается и полон безрадостных мыслей. Первая задача – уловить этот правильный голос внутри, и вторая – последовать его совету. К Альену пришла мысль, что радость может сохраниться, если научиться следовать этому принципу – слушать голос сердца. И у него не просто так сложилось понятие «голос сердца». Он явственно ощутил, что этот истинный голос исходит откуда-то из глубин его существа, откуда-то из груди. Ну, а так как и в поэзии, и в жизни иногда говорили – «сердце подсказало, сердцем чувствую…», он определил этот внутренний голос как голос сердца. И Альен умом, до некоторой степени любящим научный порядок, предположил, что если всегда слышать этот внутренний голос и всегда его слушать, то радость будет сопровождать его всегда! От этих мыслей на душе становилось еще радостнее.