Дни искупления
Шрифт:
— Шейла...
— Но Аксельрод тоже не принадлежит к этому клубу! — Шейла снова сняла очки и стала по ходу разговора тыкать ими в Лорена. — Аксельроду платят большие деньги не для того, чтобы он просто поглумился, а для того, чтобы сжег этот клуб!
— Да не размахивай ты очками, словно саблей! Мы ведь с тобой по одну сторону баррикад.
Очки изменили направление движения, поражая невидимого противника где-то сбоку.
— Единственный способ выгородить тех двоих, — так же агрессивно продолжала Шейла, — это полностью дискредитировать арестовавших их полицейских, верно? Поэтому адвокат попытается подвергнуть сомнению ордер на арест, или же выдвинет иск против тебя от имени Робби, или подаст жалобу на нарушение прав человека.
— Права человека? — от сумасбродной болтовни Лорен здорово разъярился. — Да какого черта...
— Он ведь испанец, этот Робби, так? — снова перебила Шейла.
— Я бил его не за то, что он испанец! А за то, что он вор гребаный!
— Лорен. Следи за своими выражениями, когда разговариваешь со мной. — С недовольным лицом Шейла откинулась на спинку кресла. — Ты сказал, что бил Робби Киснероса потому, что тебе просто так захотелось, а не потому, что он сопротивлялся во время ареста.
Сдерживаясь из последних сил, Лорен сжал деревянные подлокотники так, что пальцы побелели.
— Потому что, если ты избил Робби за то, что он тебе не нравится, — трещала, не унимаясь, Шейла, снова наклоняясь к Лорену, — хотя я и не утверждаю, что ты бил его именно по этой причине, понимаешь, да? Так вот, если ты сделал так именно потому, что он тебе противен, тогда такой адвокат, как Аксельрод, обязательно воспользуется этим.
— Господи, какую чушь ты несешь!
— Стой, дай рассказать, что Аксельрод сделает. Он раздобудет такую медицинскую экспертизу, которая покажет, что Робби уже был в наручниках, когда его, беззащитного, избивали полицейские. Таким образом Аксельрод докажет, что Робби получил побои не во время задержания, наручники ведь оставляют следы на запястьях, вот что получится. Он обратится к своему врачу. Он заставит дать показания под присягой всех свидетелей, тебя, Коротышку и всех остальных полицейских, самые подробные показания, отчитаться о всех ваших действиях шаг за шагом, до тех пор пока не обнаружит расхождения в ваших свидетельствах.
Затем Шейла начала изображать судебный процесс разными голосами.
— А что произошло потом? — спросила она, подражая голосу Аксельрода. Потом другим голосом:
— Шеф надел наручники на подозреваемого. — И опять голосом Аксельрода:
— Как? Он надел наручники прежде, чем ударил Киснероса? — Наконец Шейла стала самой собой.
— Лорен, ты знаешь, на что он способен. Он разорвет нас в клочья.
Все это Лорен выслушивал молча.
— Если во время ареста произошло что-то противозаконное, — Шейла снова замахала очками, — ты должен мне все рассказать. Я поработаю с Робби и его людьми, и тогда все пройдет хорошо.
— Все было законно.
— Лорен, подумай хорошенько.
— С арестом все в порядке.
Шейла глубоко вздохнула.
— Странно. Во всем этом здании я единственная, кто не принадлежит к мужской ассоциации динозавров города Аточа, и я единственная, кто знает, как правильно вести себя на суде. — Шейла взяла ручку и начала что-то писать. — Прежде всего надо порепетировать со всеми свидетелями, чтобы знали, как и что говорить в суде. Я хочу сделать это раньше Аксельрода. — Оторвалась от записи и уставилась на Лорена. — Свидетели должны показать, что Робби Киснерос пытался бежать и сопротивлялся во время ареста, а телесные повреждения получил до того, как на него надели наручники.
— Свидетели подтвердят это.
— А что ты написал в своем отчете?
— Так и написал.
Шейла отметила что-то на бумаге.
— На днях я хочу встретиться со всеми причастными к делу полицейскими. А также поговорить со всеми, связанными с арестом Джорджа Джилено, потому что если Аксельрод затронет права человека, он заодно попробует доказать, что ты избивал и индейцев.
— Это все? — Лорен давно уже ерзал в кресле, ему не терпелось поскорее выбраться отсюда.
— Нет. Я случайно узнала, что Мак Боннивел собирается подать на тебя жалобу за избиение его сына.
— Хорошо хоть, что Лен Боннивел и Эй-Джей Данлоп англосаксы.
— Я уверена, что Аксельрод бесплатно предложит ему свои услуги.
У Лорена заныла поясница. Все ополчились против него. Вспомнилась шеренга Смертных Грехов под предводительством Серого хозяина в мультфильмах о Самуэле Кэттоне. Боннивел, Данлоп, Киснерос, Тимоти Джерниган, Вильям Пашиенс и Аксельрод... Вот так компания подобралась.
Аточа в осаде. Враги атакуют. Хотят сбить с пути истинного. Но Лорен будет сражаться до последнего.
— Аксельрод собирается устроить кровавую баню, — стращала Шейла.
— Пусть попробует.
— Нам нужны абсолютно честные полицейские до конца судебного разбирательства.
— Здесь полицейские всегда честны.
— А я слышала иное, — Шейла в растерянности забегала глазами по сторонам.
— Мало ли что говорят, — пожал плечами Лорен.
— К счастью, слухи — всего лишь слухи, и суду до них дела нет.
— К счастью. — Лорен встал. — Спасибо за кофе.
Нетронутая чашка по-прежнему стояла на столе.
— Заходи, когда выберешь время. Если тебе показалось, что я слишком давила на тебя, представь тогда, каково будет на суде с Аксельродом. Надеюсь, ты готов к этому.
— Поживем — увидим.
— Лорен, ты не должен сомневаться. Он только и ждет твоей ошибки, ждет ежесекундно. До самого конца процесса.
— Я всегда готов, Шейла.
— Очень надеюсь на это.
Лорен поспешил к выходу.
У пульта с телефонами Элой с кем-то весело трепался.
— Одну секунду, Глория, — Элой прикрыл микрофон рукой и повернулся к Лорену.
— Элой, есть дело.
— Сейчас, шеф.
Элой извинился перед некой Глорией, явно не своей женой, и положил трубку.
— Все утро звонят, — доложил он. — Те, у кого пропали дети. Прослышали, что у нас труп неизвестного, и теперь каждый думает, не его ли это ребенок. Печальная история.
— Шейла Лоури хочет поговорить с тобой об анонимном звонке, который навел нас на Робби Киснероса.
— Пожалуйста, — заулыбался Элой.
— Пока ты будешь с ней разбираться, я подежурю тут. Послушай, ты должен сказать, что звонил неизвестный тебе человек.