До боли… До крика..
Шрифт:
– Да че ты гонишь! – напустился на нее вернувшийся с кухни Егор. Он все прекрасно слышал, однако, посчитал, что данная информация не должна быть принята на веру его девушкой. – Это твой косяк, ясно?
Его сестра внутренне сжалась в ожидании худшего. Но на лице не дрогнул ни один мускул. За чашкой подстывшего чая девушка прятала губы, искривившиеся в горькой усмешке. Кто ее тянул за язык? Почему не сдержалась, как это было обычно? Видимо, тупая боль в сердце толкнула на столь необдуманный поступок. Шутка ли, Егор умеет общаться с девушками нормально. А не потребительски, как часто наблюдала за ним Даша.
– Зая! –
– А что я такого сказал? – брови молодого человека поползли вверх, а руки, уже было сжавшиеся в кулаки, расслабились.
В отличие от Соколовой, Даша точно знала, чего только что избежала. Егор был готов распустить руки. Но при своей подружке почему-то делать этого не стал. Странно… Он впервые при ком-то сдержался. Раньше ни его друзья, ни прошлые пассии не могли, да и не делали попыток, сдержать парня во время очередного психоза. Точнее, вспышки ярости, направленной на ту, с которой он с малого возраста вынужден был делить все: родителей, игрушки, еду и внимание окружающих. Несмотря на то, что мама и папа никогда не баловали свою младшую, Егор воспринимал все с точностью до наоборот.
– Ты грубишь, – принялась отчитывать Спирина Софи. – Пускай, Даша тебя огорчила, но это не повод так с ней обращаться. Она же девочка, понимаешь?
– Угу, – сделал вид, что все понял и осознал молодой человек.
Дарья сидела и пребывала в прострации. Почему эта девчонка решила ее защитить? Что ей с того, что брат и сестра при ней ссорятся? Другим было плевать. И только маленькая комната хоть немного, но спасала ее от несправедливости. А Егор чувствовал, что сильнее. Он знал, что его пакости останутся безнаказанными. Отец не обращал никакого внимания на Дашкино кислое выражение лица. А вот сына он изредка любил наставлять на путь истинный. В глубине души старшенький хотел походить на «батю», как он его называл. А мать… Она никогда не смела перечить. Правильно, родила себе второго ребенка, и никого не спросила.
Но не прошло и получаса, как Егор вновь стал хамить. Он на пустом месте принялся задирать сестру, благополучно позабыв о том, что обещал Соне вести себя нормально.
– Ну че ты уселась на жопу? – не выбирая выражений, вопросил молодой человек.
Даша только углубилась в чтение учебника по географии. Она мало, что понимала, однако это было лучше, чем просто следить и ожидать, какую еще пакость выкинет ее брат по отношению к ней. Учительница не нравилась всей школе, и ее предмет совершенно не цеплял, как, например, та же биология. Девушка в тайне хотела стать ветеринаром. Однако родители ясно дали понять, что путь ей только один: в Финансовый Университет. Экономист, бухгалтер, менеджер, коих и так было уже предостаточно.
У Спириной никогда не лежала душа к математике. Она ее попросту не понимала. Однако, мама все равно считала, что ее дочь должна учиться там, где хотят старшие. Поэтому девчонка старалась ни с кем не заговаривать о личном. Зачем, если никому нет дела до ранимой, но закрытой на десятки замков души подростка?
– Географию читаю, – припомнив, что совсем не отвечать нельзя, сказала Дарья брату.
Как есть избалованный мальчишка. Ему бы все гулять, отрываться и ни в чем себе не отказывать. А если что не по его, сразу психует. Вот, к примеру, не ответишь ему, и сразу же огребешь по полной. Бывало всякое: пощечины, пинки, тычки, обидные слова. Но девочка, а теперь уже девушка научилась на них не реагировать. Пускай… Главное, чтобы не так больно.
– Ты читать умеешь? – заржал парень.
– Представь себе, – не отрывая взгляда от учебника, чтобы не дай бог не вызвать новую вспышку гнева, отозвалась Дарья.
И вроде ничего такого не сказала, а брат не успокоился, а только еще больше разошелся:
– Ты че сказала, мелкая? – возмутился молодой человек. – Осознаешь, с кем разговариваешь?
– Ну, Егор! – из маленькой комнаты вышла Соня. – Опять и снова?
– Ну, да, – развел руками парень. – Но она выбешивает! Сама, небось, слышала.
– Слышала, – хмуро откликнулась Софи и сложила на груди руки, выказывая тем самым свое недовольство. – Ничего такого, за что Дашутка могла бы удостоиться подобного обращения.
Ей было дико видеть семью, члены которой общаются между собой подобным образом. Но это еще далеко не все. Девушка совсем не ожидала увидеть своего парня таким грубым и жестоким. Возможно (опять же, только по словам Егора) Даша не подарок… Но зачем же ставить ее на место, когда это совершенно не нужно? А ведь Спирин готов был снова ударить сестру. Но в этот раз Соня этого не заметила.
– Она грубая, дерзкая и не уважает старших, – надменно произнес Егор, подходя к Софии и проникновенно заглядывая ей в глаза. – Сейчас ничего не сделаешь – потом очень сильно пожалеешь.
Даше было очень обидно. Несмотря на то, что она годами училась не принимать слова брата близко к сердцу, сейчас стало очень больно. Не от ударов ногами или руками, а от простых слов, сказанных при человеке, который искренне хотел помочь. Которого так подло и гадко пытались разуверить в том, что Дашка ни в чем не виновата.
Соня увела Егора в соседнюю комнату, и вскоре оттуда послышался тихий смех девушки вперемежку с поцелуями. «Только не здесь и не сейчас…» – подумалось Даше, когда она поняла, что молодые люди в любой момент могут перейти грань дозволенного, забыв о ее присутствии. Она прекрасно знала, что Егору плевать, а вот что в голове у Софии понятия не имела. Забыла ли уже о «мелкой», которая, между прочим, является ее ровесницей? Или пока помнит?
Соколова помнила и намеренно отвлекала Спирина от его сестры. Она уже поняла, что может вить из парня веревки, и потому активно пользовалась этим, чтобы задобрить. Ну, и попутно «раскрутить» на поход в кино. Или на бижутерию. В отличие от Дарьи, Софи было можно многое. Главное, не показывать, что ты из того же теста, что и он сам. Одной крови, с одной фамилией и предками. Что можешь у него что-то отнять или быть конкурентом. Да, слабая, но женственная и красивая. Такую нельзя было унижать на глазах у друзей, а только целовать.
– Зай, ну давай… – послышался из комнаты чуть ли не мурчащий голос Егора. – У меня все с собой. Она не увидит. А если увидит, то даже не поймет, что происходит.
В глазах Даши стояли слезы. Обидно, черт побери. До боли в сердце. Которое у девчонки с детства являлось самым слабым местом в организме. Подъемы по лестнице, бег на физре да и простая, но интенсивная ходьба, заставляли своеобразный моторчик учащенно биться. Мерцательная аритмия – штука весьма неприятная.
– Я так не могу, – тем временем отвечала молодому человеку Соня. – Не готова еще. Давай хотя бы у меня дома?