До конца времен
Шрифт:
На своем веку Элен хлебнула горя и не представляла, как ее дочь будет жить в каком-то захолустном Мьюзе, который не на каждой карте отыщешь. В Нью-Йорке Дженни вращалась в мире высокой моды, среди знаменитых кутюрье, художников и манекенщиц и при этом сама была достаточно известна, а главное – востребована. Что она будет делать в Мьюзе? Сидеть у очага, дожидаясь возвращения мужа, да проливать горькие слезы, оплакивая увлекательную, интересную работу, которой лишилась?
– Билл сказал, что для начала мы можем перебраться туда на год. Если мне не понравится, мы вернемся. – Дженни изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал уверенно, но на самом деле она очень боялась того, что ждало ее впереди. Мать разделяла ее страхи и, озвучивая их, невольно
– В мире моды нельзя исчезать со сцены даже на месяц, не говоря уже о целом годе, – сказала Элен. – Дожидаться тебя никто не будет. Как только ты уедешь, твои клиенты быстро найдут себе других консультантов, и тогда… В общем, если ты вдруг надумаешь вернуться, может оказаться, что твое место уже занято. Тебе придется очень постараться, чтобы восстановить хотя бы то, что у тебя было. В любом случае твой бизнес серьезно пострадает, и…
– А если мы никуда не поедем, пострадает мой брак, – решительно возразила Дженни. – Билл на пределе, я это чувствую. Он даже сказал, что, если до конца года не найдет место, ему придется вернуться в отцовскую фирму. Представляешь, чего ему это будет стоить? Нет, я не хочу, чтобы из-за меня Биллу пришлось страдать. Кроме того, эта вакансия в Вайоминге выглядит очень и очень… соблазнительно. Билл всегда мечтал о чем-то подобном – за исключением расстояния, естественно. Но ведь он, в конце концов, не виноват, что единственный приход, который нуждается в священнике, расположен не в том месте, где нам хотелось бы. А может, как раз наоборот – в том… Быть может, мне там даже понравится!
Элен слушала Дженни и не верила своим ушам. Нет, она всегда знала, что ее дочь – человек порядочный, но ей и в голову не приходило, что Дженни способна на подобное самопожертвование. Ее отвага и ее любовь были поистине неисчерпаемы, если ради мужа она готова пойти на столь рискованный шаг – да еще с непредсказуемыми последствиями. Билл тоже это понимал и был очень благодарен Дженни за то, что она для него делала. Однажды он сказал ей об этом, но Дженни даже рассердилась. «При чем тут благодарность? – спросила она. – Разве мы не одна семья? Разве мы не любим друг друга? Эх ты, а еще священник!.. Ведь даже в Библии написано «да будут двое одна плоть». По-моему, это значит, что мы всегда должны быть вместе: куда ты, туда и я. Ведь не может же быть так, что твоя правая рука скажет: «Я поеду в Вайоминг», а левая ответит: «Ну а я останусь в Нью-Йорке, потому что у меня там интересная работа». Между ними просто не может быть никаких разногласий. И мы с тобой должны вести себя так же!»
Это был исчерпывающий ответ, и Биллу даже стало немного стыдно. Дженни была совершенно права, и он больше об этом не заговаривал.
Тем временем Дженни начала готовиться к отъезду. В первую очередь она рассказала о своих планах Азайе. Вместе с помощницей они подробно обсудили, что та должна делать, чтобы сохранить бизнес, пусть и в несколько урезанном виде. Азайя, конечно, не могла полностью заменить Дженни, однако вдвоем с Нельсоном они должны были справиться. Образцы тканей, каталоги, фотографии и наброски новых моделей Дженни могла получать по почте, а свое мнение сообщать по телефону. Конечно, в этом случае о постоянном оперативном консультировании речь не шла, но многих клиентов могли устроить даже подобные советы «с задержкой». Немаловажно было и то, что таким образом Дженни оставалась в курсе событий и продолжала, так сказать, «держать руку на пульсе». Что касается февральской Недели моды, то она могла приехать в Нью-Йорк заранее, а потом снова вернуться в Вайоминг.
Таким образом большинство вопросов было снято, и Азайя твердо обещала Дженни, что будет обслуживать ее клиентов, по крайней мере в течение года. Они договорились созваниваться как можно чаще – каждый день,
А Дженни действительно больше не колебалась. После того как вопрос с бизнесом уладился, она вдруг поймала себя на том, что ей не терпится отправиться в путь.
– Так когда мы переезжаем в Вайоминг? – небрежно спросила она примерно через неделю после того памятного первого разговора, и Билл удивленно вскинул на нее взгляд.
– Ты не шутишь? Ты правда решила? – спросил он, отодвигая тарелку с остатками жареного цыпленка, которого Билл купил на ужин в китайской кулинарии.
– Я абсолютно серьезна, – отозвалась Дженни. – Кстати, если не возражаешь, я бы предпочла не сдавать нашу квартиру в поднаем. Пусть она остается свободной на случай, если что-то пойдет не так и мы захотим вернуться. С работой я все утрясла: моими клиентами – теми, кто меня не бросит, – будет заниматься Азайя, а Нельсон ей поможет. Думаю, мне понадобятся еще две-три недели, чтобы как следует натаскать обоих. Сейчас октябрь. Думаю, в начале ноября я буду готова к переезду. А ты что скажешь? Мне кажется, мы просто обязаны попытаться.
Ее голос звучал абсолютно спокойно и уверенно, словно речь шла о чем-то совершенно обычном, и Билл снова поразился отваге и мужеству жены.
– Скажи, ты делаешь это только ради меня? – невольно вырвалось у него. Билл был на девяносто девять процентов уверен, что Дженни передумает: от переезда она ничего не выигрывала, а теряла очень многое. Он даже заранее пообещал себе, что не будет расстраиваться, если жена в конце концов откажется перебираться в Вайоминг.
– Я уже говорила тебе: я делаю это ради нас с тобой, – ответила Дженни без малейших колебаний. – Кто знает, быть может, нам повезет и мы обзаведемся маленьким. Даже врач говорил, что перемена обстановки пойдет мне на пользу. Попробовать, во всяком случае, стоит… Но самое главное, там ты сможешь служить. Ведь ты давно об этом мечтаешь, а в Вайоминге твоя мечта может наконец осуществиться.
Она улыбнулась, и Билл, вскочив, так крепко обнял ее, что чуть было не задушил.
– Обещай мне одну вещь, Дженни, – сказал он. – Если тебе там не понравится, если тебе будет скучно или слишком тяжело, через год мы вернемся. Даже раньше, если захочешь. – Тут Билл подумал, что Дженни правильно решила не сдавать в поднаем квартиру. Было разумно сохранить в Нью-Йорке место, куда они могут вернуться в любой момент.
– Я… я никогда не забуду того, что ты для меня сделала! – добавил он дрогнувшим голосом.
Весь остаток вечера они проговорили о будущем переезде, а на следующее утро Билл позвонил в Мьюз старосте прихода и сообщил о своем согласии занять место священника. Староста предложил ему приехать уже через неделю, и Билл не стал отказываться. Дженни могла присоединиться к нему и позже, после того как закончит дела в Нью-Йорке. В телефонном разговоре староста подтвердил, что дом для нового священника давно готов, а обстановку Билл рассчитывал приобрести на месте. Дженни уже сказала ему, что на всякий случай хотела бы оставить их семейное гнездышко в полном порядке, и Билл нашел это решение мудрым. Тогда они действительно смогут вернуться в любой момент, рассуждал он. Особенно если что-то пойдет не так и Дженни заскучает. Кроме того, ему импонировала идея начать с чистого листа. Ведь на новом месте все будет другим. Сама жизнь станет другой, так зачем тащить с собой старое барахло?