До конца времен
Шрифт:
– Леони!
Сэм. Не может быть! Неужто это он зовет ее из темноты?
– Сэм! – воскликнула она. – Сэм!
Он бегом пересек комнату и заключил ее в объятия, осыпая поцелуями.
– Ты перепугал меня до смерти! – призналась Леони.
– Прости, я не хотел.
– Пустяки. – Леони похлопывала его по спине, как ребенка.
– Я должен быть рядом с тобой, – повторял Сэм, – мы должны быть вместе.
Позднее, когда Сэм задремал, уткнувшись в ее плечо, Леони задумалась об иронии судьбы. Какой бы трудной и полной скорби ни становилась жизнь, любовь
Но на сей раз радость не вызвала у Леони улыбки.
Уже не в первый раз она ломала голову над мучительным вопросом: что это – начало или конец?
Глава 24
Уик-энд тянулся бесконечно, плелся еле-еле под знаком изнуряющего ожидания – но чего? Сэм и Леони понятия не имели, что их ждет.
В субботу и воскресенье Леони работала в саду и в доме как заведенная, старательно отгоняя мысли, которые исподволь точили ее. Она отмеривала ткань, подбирала отделку, смешивала краски, пропалывала цветы. Но несмотря на все старания, тревога то и дело охватывала ее, угрожая разрушить недавно обретенную уверенность в себе.
Еще недавно ее мир был переполнен счастьем и надеждой, а теперь от них остались одни осколки. Леони доводила себя до изнеможения, делала все возможное, лишь бы сдержать болезненные всплески беспокойства и сомнений. Только по ночам, рядом с Сэмом, сомнения и страх развеивались, чтобы вновь как ни в чем не бывало возникнуть утром.
Дни Сэм проводил в Ван-Вехтен-Мэноре, слоняясь по огромному особняку – святилищу смерти, как он стал называть его. Он отвечал на звонки друзей и родственников Минит и ждал известий из полиции. Однако эксперты не спешили. Агония реальности, скорби, угрызений совести и парализующего страха заполнила пустоту, оставленную смертью Минит и разлукой с Леони.
Блаженное оцепенение первых часов после трагедии давно исчезло. На смену ему явилась грызущая тревога, от которой Сэму никак не удавалось отделаться. Она преследовала его во сне и наяву.
Каждое утро он приезжал в Октагон-хаус, отдавал распоряжения рабочим, осматривал дом и уезжал.
Прошло несколько дней, прежде чем однажды в полдень к нему нагрянула полиция. Сигнал селектора застал Сэма врасплох. Бигнер, детектив из отдела убийств, прибыл без сопровождения. На его лице сохранялось то же самое усталое выражение, что и в предыдущую пятницу.
– Я получил предварительные результаты вскрытия, – произнес он деловитым тоном.
Они устроились в библиотеке. Сэм никак не мог заставить себя войти в зимний сад, которым раньше так гордился. Вид бассейна за стеклянной стеной сада придавал этой комнате нечто зловещее.
– И что же вы узнали? – спросил Сэм, вглядываясь в непроницаемое лицо детектива.
Бигнер ответил ему вопросом:
– Ваша жена злоупотребляла спиртным?
Сэм изумленно воззрился на него.
– Нет. Разумеется, иногда она выпивала бокал-другой, – объяснил он. – Чаще всего в гостях, иногда – дома, перед ужином. А почему вы спрашиваете?
Бигнер тут же задал следующий вопрос:
– А таблетками? Она принимала транквилизаторы?
– Нет! – решительно ответил Сэм, подавляя раздражение. Его терпение было на исходе, вопросы детектива казались нелепыми. – Послушайте, что все это значит?
Припухшие веки Бигнера дрогнули.
– В крови миссис Николсон обнаружено смертельное сочетание алкоголя и седативного препарата секобарбитала. И большая концентрация оксикодона – это вещество содержится в болеутоляющем препарате перкодане.
Сэм ошеломленно уставился на детектива.
– Не могу поверить… – наконец выговорил он. – Это немыслимо. Я никогда не видел Минит пьяной. – Сэм поморщился. – Уже несколько лет… С тех пор как мы стали встречаться. Спросите кого угодно – всем известно, что она не пила!
– А как же таблетки?
– Она почти ничего не принимала – с тех пор как мы попали в аварию. Минит терпеть не могла лекарства. Даже аспирин она пила в самых крайних случаях. – Замолчав, он испытующе вгляделся в глаза Бигнера. – Это какая-то ошибка.
– Ошибка исключена, мистер Николсон, – возразил Бигнер. – Патологоанатом утверждает, что она умерла от передозировки. Конечно, если ее не утопили.
Утопили!
От этого слова по коже Сэма поползли мурашки. Он вдруг осознал всю ужасную реальность происходящего. Мысленно он видел, как легкие Минит заполняются водой, как руки молотят по воде, как рот раскрывается в призыве о помощи.
Желчь подкатила к горлу так внезапно, что Сэм стиснул зубы, чтобы его не стошнило. Вскочив, он бросился в ванную, но в этот момент ожил телефон. Он остановился, сглотнул и снял трубку.
– Алло! – Выслушав ответ, Сэм передал трубку детективу. – Это вас.
Бигнер поблагодарил его кивком.
– Да? – произнес он в трубку. Сэм молча наблюдал за ним. – Доставьте ее сюда. – И он отдал трубку Сэму. – Нашли женщину, которая служила у вас.
– Эрминду Гомес?
– Да. – Бигнер вздохнул. – Сейчас ее привезут в Ван-Вехтен-Мэнор.
Леони торопливо достала с дальней полки шкафа толстую воскресную газету, которую они с Сэмом решили не читать. Пока они были вместе, им не хотелось вспоминать о трагедии, а тем более знакомиться с домыслами падких на скандалы газетчиков.
Но теперь, оставшись в доме одна – несколько рабочих уехали обедать, другие расположились в саду с бутербродами, – Леони испытала неудержимое желание просмотреть злополучную статью.
Разложив газету на кухонном столе, она с трепетом уставилась на нее. Искать статью не понадобилось: заголовок прямо-таки бросался в глаза – «Наследница Ван Вехтенов утонула в роскошном поместье».
Далее шли подробности трагедии и большая фотография Минит Николсон.
Затаив дыхание Леони принялась разглядывать фотографию. Минит была снята в роскошном бальном туалете, с украшениями, которые наверняка стоили целое состояние. Ничего кричащего – все скромно и со вкусом. Тем не менее драгоценности казались баснословно дорогими.