До кончиков пальцев
Шрифт:
– Мама, пусть она соберётся и отвези её до метро, – подойдя к машине, обратился он к матери.
Женщина кивнула. Артём сел в автомобиль и, даже не прогрев её, понёсся прочь, словно желая поскорее уехать из места, где был так невероятно счастлив и где счастье разлетелось словно карточный домик от лжи, вечно преследовавшей его.
Ксюша в отчаянии побежала вслед за машиной.
– Артём!
Споткнувшись, она упала на колени и так и застыла в этой неподвижной позе.
Очнулась девушка, только когда услышала за спиной голос Натальи:
– Видишь, как ты прогадала?! Я давала тебе пятьсот тысяч, но ты, видно, рассчитывала получить Джекпот, а в итоге осталась у разбитого корыта! На будущее не жадничай! Синица в руке лучше журавля в небе! – поучительно произнесла ей она.
Ксюша ничего не ответила и даже не посмотрела в её сторону, а та продолжила:
– Кстати, не думай, что я тебя куда-то повезу! Тут ходят электрички, так что сама! Соберёшь вещи, закроешь дверь, а ключ положишь на крыльце в сапог. Всё поняла?!
Женщина пренебрежительно посмотрела на девушку и ушла, оставив Ксюшу наедине с её горем.
– Бро, ты прости, что назвал матери этот адрес! Просто она сказала: у неё есть неоспоримые доказательства, что Ксюша – аферистка! – начал оправдываться Никита, как только они тронулись.
– Слушай, давай не будем развивать эту тему. Проехали, – кинул молодой человек.
– Не сердишься?!
– Нет.
– А с Ксюшей что?
– Ничего. Забуду! – Артём со всей силы, до боли сжал руль.
– То есть всё?! Точно разбежались?! – не унимался Никита.
– Ник! – молодой человек сердито посмотрел на друга. Большего всего сейчас он хотел не думать о ней, выкинуть из головы всё то, что с ним произошло в последние три недели.
– Ладно, не трогаю больше! Кстати, ты видел, сколько на спидометре?
– Не бойся, не убью тебя!
Ксюша вошла в дом и грустно посмотрела вокруг. Всё словно поблёкло, и только воспоминания преследовали её, куда бы она ни взглянула.
Девушка направилась в спальню за своей сумкой и увидела на трюмо одиноко лежащее проволочное колечко Артёма. Дрожащими пальцами она взяла его и сжала в ладони.
По щекам снова потоком побежали реки её боли.
Ксюша пошла на кухню и села у окна. Сил собирать вещи не было совсем. Она разжала кулак и снова посмотрела на реликвию.
«Я сохраню твоё проволочное колечко на всю жизнь», – откуда-то издалека услышала она свой голос.
«Хорошо, а я сохраню твоё», – так же явственно прозвучал ответ Артёма.
Девушка глянула во двор. На глаза попались качели, и снова память вернула её в прошлое. В тот вечер, пронизанный любовью и счастьем. Она почти ощущала его объятия, его долгий глубокий взгляд, который и без слов говорил ей о чувствах, и фразу, которую она будет помнить всегда: «Я не вижу своей жизни без тебя. Я хочу, чтоб ты стала моей женой, родила мне детей».
Ксюша тяжело вздохнула и, положив руки на стол, легла на них.
«Если бы ты не была такой трусихой, если бы ты призналась во всём и объяснила ему всё сама, то, возможно, не страдала бы сейчас и не лила слёзы», – корило её внутреннее «я».
Она с грустью подумала о том, что эта история началась с обмана и разоблачением его закончилась. Всё было логично и закономерно. От этих мыслей слёзы снова начали душить её.
«Нужно постараться ни о чём не думать! – твердила девушка, набирая воздух в лёгкие, чтобы успокоиться. – Надо прийти в себя, отдохнуть. Мне нужны силы, чтобы собраться и уйти из этого незабываемого дома».
Когда Ксюша открыла глаза, то не поверила им. Было уже почти восемь. Она почувствовала, как всё её тело ныло от неудобной позы, но после трёхчасового сна появилось немного сил.
Девушка встала и пошла в комнату собирать вещи, стараясь не думать ни о чём и ничего не вспоминать, поскольку душа по-прежнему кровоточила от малейшей милой её сердцу мелочи или дорогих отголосков прошлого, которыми был напичкан каждый уголок этого дома.
Собрав сумку, Ксюша устало села на кровать. Взгляд упал на его подушку, и она снова не удержалась от слёз.
Девушка обхватила её руками, прижала к себе, как самое дорогое, и прошептала:
– Тёма…
Где-то глубоко в подсознание закрался предательский страх: он никогда не простит ей, что она скрыла от него настоящую историю их знакомства.
«Для меня ложь – это единственное, наверно, что я не могу простить никому, даже самому дорогому человеку. Это для меня очень важно!» – вспомнила она его слова.
«А ты струсила и ничего не рассказала ему. А это такая же ложь!» – снова обвинила себя Ксюша.
– Всё! Надо ехать! – положив подушку на место, где та лежала, скомандовала девушка и встала с кровати.
Она машинально переоделась. Кинув в зеркало невидящий взгляд, пригладила волосы, потом взяла сумку и вышла на крыльцо.
Ключ был уже в двери, и Ксюша собиралась её закрывать, но посмотрела на лестницу, ведущую на чердак.
«Картина!» – вспомнила девушка.
Оставив сумку на крыльце, она быстро поднялась наверх, отмахиваясь от преследующих её воспоминаний.
Мольберт стоял на том же месте, где оставил его Артём.
Ксюша подошла и посмотрела на рисунок. Акварельная девушка была похожа на неё, и она легко находила в ней свои черты, но та улыбалась, и глаза светились от счастья, а Ксюша сейчас являлась олицетворением печали.
Она хотела снять его, но услышала чьи-то шаги и остановилась.
Первая мысль: это вернулся Артём, и девушка с надеждой обернулась, но увидела Никиту.
Собралась снять картину с мольберта, но тот попросил:
– Подожди, дай посмотреть.
Она убрала руки от листа, а он подошёл ближе и, оглядев рисунок, сказал ей: