До начала
Шрифт:
— Это называется «болты», а не «пули». И, думаю, мы сможем придумать для твоего арбалета имя получше.
— Как? Тебе не нравится «Убийца Кроликов»?!
— Это глупо, — произносит Джуно, дотянувшись до рюкзака и расстегивая молнию.
— Тогда как тебе «Истребитель Зайцев»? — предлагаю я.
— Еще глупее, — отвечает она, пряча улыбку и вытягивая из сумки связку деревянных колышков.
— Ну а какое имя у твоего? — спрашиваю я, забирая у нее один болт, и начинаю вертеть его в руках.
— Мой предыдущий арбалет я звала «Скорострел». С новым
Джуно поднимает на меня глаза и ждет реакции.
— Ты хочешь назвать арбалет в честь По? — на всякий случай уточняю я.
— А что не так? — Джуно, видимо, решила сразу обороняться.
— Ну, когда я вспоминаю ту птицу, слово «смертоносный» – не первое, что приходит мне на ум. «Неуклюжая»? Возможно. «Раздражающая»? Определенно.
Джуно в притворном ужасе открывает рот.
— Да как ты смеешь? — взрывается она. — По – мой благородный посланник. Мой верный помощник. Думаю, ты просто ревнуешь.
— И какой же он верный, если сейчас прикидывается домашней зверушкой той женщины? — отвечаю я, игнорируя ее слова о ревности.
— По благороден, — не уступает девушка. — Как и «Полет Ворона».
— Ты ведь просто хочешь мне досадить, — заявляю я.
— Конечно.
— Вот и отлично. Раз уж мы используем птичью терминологию, я назову свой арбалет «Уханье Букли».
Джуно, кажется, сбита с толку.
— И что, во имя всего святого, это значит?
— Это отсылка к произведению, которое знают практически все.
— Кроме меня, разумеется, — бормочет Джуно.
— Вот именно, — отвечаю я. — Раздражает, не правда ли?
— Вовсе нет, — произносит она, задрав подбородок, и начинает вглядываться в темноту, делая вид, что это ей нисколечко не интересно. Потом вздыхает и, достав из рюкзака болт, вставляет его в углубление моего арбалета.
— Это литературное произведение? — уточняет она, не отрываясь от оружия.
— Думаешь, вот так возьму и все тебе расскажу... любительница воронов? — подкалываю я ее.
Джуно громко хохочет. И выражение истинного счастья, появившееся в ее глазах, определенно стоит того, что с нами случилось, и того, что еще только произойдет.
ГЛАВА 15.
ДЖУНО
После непродолжительной, но крайне продуктивной тренировки Майлс сразу же отрубился, хотя и утверждал, что вряд ли сможет заснуть. Оставив его в палатке, я сажусь у костра, чтобы вновь попытаться Прочесть его.
На этот раз я решаю пройтись по всему своему списку. По всем, кто меня интересует. Когда я произношу имя отца, то снова оказываюсь в той хижине из необожженного кирпича. Он лежит на кровати и смотрит в потолок, а на полу горят свечи.
В хижине Талли темно, только сквозь окна чуть-чуть пробивается лунный свет.
Отец Майлса сидит за компьютером в офисе на верхнем этаже своего небоскреба. Огни Лос-Анджелеса отбрасывают блики сквозь стеклянные стены комнаты.
Уит
Я называю имя Номы, моей подруги: они с Кенаем разговаривают, сидя под ночным небом.
— Я скоро приду, — шепчу я. Как же мне хочется, чтоб они услышали меня! Может, если нам с Майлсом повезет, я смогу их увидеть уже завтра. Я тоскую по ним, а сейчас, когда до них уже рукой подать, эта боль становится лишь острее.
Я отвожу взгляд от потухающего костра и внезапно чувствую себя совершенно разбитой. Будто раньше я позволяла своим чувствам лишь потихоньку просачиваться через маленькую дырочку, а теперь плотина прорвалась, и меня с головой накрывает одиночество. Но я не заплачу. Потому что если я позволю хоть единой слезинке скатиться по щеке, то уже не смогу остановиться.
Я крепко обхватываю себя за плечи, накатывают воспоминания о жизни в общине. Там я никогда не была одинока, пока сама того не хотела. А сейчас... Я одна против целого мира, против всех плохих парней, и, если не одержу победу, то больше никогда не увижу свой клан.
Я вспоминаю вооруженных до зубов людей Уита и вдруг осознаю - меня могут убить. С другой стороны, за мной все охотятся. Всем от меня что-то надо. Возможно, я слишком ценна для них, чтобы меня убивать. Такие мысли немного успокаивают.
Бросаю взгляд на палатку, я напоминаю себе - я не одна. Со мной Майлс. Он захотел пойти со мной, хотя в то время никто из нас толком не понимал, во что мы ввязываемся. Я ему настолько дорога, что он решился пойти против отца. Решился уйти из дома.
Я разбрасываю угли палкой и направляюсь к палатке. Заглядываю внутрь – Майлс растянулся на земле. Он спит в футболке и боксерах, а окровавленные джинсы лежат в углу. Его лицо такое умиротворенное, словно Майлса ничто в этом мире не тяготит. Словно он обычный восемнадцатилетний парень, выбравшийся с друзьями на пикник.
Как же я хочу такой же свободы! Быть обыкновенным человеком, а не тем, от кого зависят жизни сорока человек. Не тем, за кем гоняются по всему миру, потому что только у меня есть знания, за которые люди готовы убить. От этих мыслей вся тяжесть моего бремени ощущается еще сильнее. Как же хочется заснуть и не просыпаться! Но мне такое даже не светит. Не для того я наделена особым даром.
Пригнувшись, я забираюсь в палатку и застегиваю за собой молнию. Сажусь рядом с Майлсом и провожу кончиками пальцев по его каштановым кудрям. Если б я могла все ему объяснить. Рассказать об ответственности перед кланом и отцом. Хоть с кем-то разделить свою ношу.