До встречи наяву
Шрифт:
***
Это было хуже, чем вообще могло. Нет, всё честно, они тянули билеты, но Габриэль клял себя последними словами за то, что не попросил Анну вытянуть ему дипломный проект — подруга обладала удивительно счастливой рукой, да и помощь предлагала. Нет же, он решил её не ждать и пошёл за билетом первым. Его все одногруппницы возненавидели после того, как прозвучали четыре слова.
— Костюм жениха и платье невесты.
***
— Свадебный комплект, Бон-бон! Понимаешь? — выл Габриэль плачущей от смеха Анне, развалившись с ней на скамье возле университета. —
— Я думаю, ты зря разводишь панику, — выдохнула девушка, пытаясь успокоиться и утирая слёзы. — Что плохого в свадебном комплекте?
— То, что я никогда не занимался такой одеждой! То, что у меня нет моделей! Я не смогу!
— Ну-ка, отставить панику! С каких пор Гариэль Агрест говорит «я не могу», м-м? Ты учил меня никогда не сдаваться, а теперь сам опускаешь руки?
— Но где мне взять моделей, Бон-бон? — Анна полезла в сумочку и достала оттуда зеркальце, раскрывая его. А потом притянула к себе за шею Габриэля и лучезарно заулыбалась их отражению.
— Познакомься, Габриэль Агрест, двадцать три года, рост сто восемьдесят четыре, вес семьдесят девять килограммов. Глаза серые, волосы русые — идеальная модель! — Юноша не смог сдержать ответной улыбки. — И, если ты не возражаешь, Анна Бонне, почти девятнадцать лет, рост сто семьдесят сантиметров, вес пятьдесят восемь килограммов, но модель может и похудеть, если того потребует контракт. Глаза зелёные, блондинка — натуральная, между прочим. Всё получится, Габриэль.
В следующий момент Анну закружили в крепких объятиях.
***
Полгода Габриэль работал над эскизами. Анна старалась не думать о том, что в девятнадцатый день рождения ей приснилось то, как ей делают предложение в той самой комнате, где она стояла в потрясающей красоты свадебном платье, изученном за четырнадцать лет до последней рюшечки. Девушка отчаянно алеет щеками, когда подсказывает Габриэлю последние штрихи платья, которое, если верить его словам, он увидел во сне в ночь на двадцать четвёртый день рождения.
Оставшиеся полгода оба молча полыхают рядом друг с другом, как маков цвет, и тайно мечтают… друг о друге.
День защиты проекта наступает неожиданно. Мама Анны, смеясь, прогнала Габриэля, пришедшего помочь подруге одеться — женщина сказала, что жениху не положено видеть невесту до свадьбы. Агрест покраснел от шеи до корней волос, а Анна пшикнула что-то невразумительное и мгновенно испарилась из его поля зрения.
Костюм на Габриэле сидел как влитой; они с Анной подобрали чудесную ткань, словно специально созданную в цвет его глаз. На заключительной примерке друзья истратили целую плёнку на фотографии — Анна веселилась, а Габриэль снимал стресс. Он последний раз посмотрелся в зеркало, удовлетворённо кивнул и перевёл взгляд на стол — с фотографии ему улыбалась обнимающая его Анна.
Анна чувствовала себя принцессой из сказки — платье было действительно идеальным. Предложи ей сейчас Габриэль выйти за него замуж, она не раздумывала бы ни секунды… Мама помогла снять и упаковать платье, папа вызвал такси, и они уехали,
Габриэль нервничал, словно они и правда уже женятся. Стоящая под руку с ним Анна лучилась спокойствием — складывалось ощущение, что она каждый день выходит на публику в свадебном платье. Такая прекрасная…
— Габриэль Агрест и его проектная работа — костюм жениха и платье невесты!
«Кто придумал включить свадебный марш?!» — хором подумали молодые люди, но вышли из-за импровизированных кулис. И зал ахнул.
Кажется, никто не слушал, что там юноша вещал о своей проектной работе — ни о материалах, ни о швах и нитях никто и думать не думал. Весь зал замер в ожидании того, чем по законам всех жанров должен закончиться этот проект.
И Габриэль Агрест не подвёл.
— А теперь — самое главное: я хочу поблагодарить эту прекрасную девушку за помощь и поддержку, потому что без неё мой проект не стал бы таким, какой есть. Она провела со мной рядом весь этот год, и я хочу спросить: Анна, ты согласна провести со мной всю жизнь? Ты станешь моей женой?
Тишина звенела не больше секунды — зал взорвался аплодисментами, свистом и визгом присутствующих девушек.
Анна хлопала глазами и очень старалась им поверить. Она четырнадцать лет видела этот сон, в одно мгновение ставший явью, когда Габриэль опустился перед ней на одно колено и достал из кармана пиджака аккуратную коробочку. Его глаза были полны любви к ней — не дружеской, страстной, осознанной. Всё ещё не веря, что это правда, Анна кивает и шепчет тихое «Да!», которое Габриэль почти не слышит, но чувствует сердцем.
***
— В общем, сынок, домой твоя мама в тот день вернулась уже будучи мадам Агрест, — улыбается Габриэль, подмигивая маленькому Адриану. — Боже, не представляю, как бы я себя чувствовал, если бы эта принцесса мне отказала. О чём я только думал тогда? — мужчина улыбается ещё шире и не спешит выныривать из сладких воспоминаний.
— Да, мне тоже интересно, чем ты тогда думал! — Анна поглаживала пригревшегося на руках сына и мелодично смеялась. — Я в тот день была абсолютно не готова!
— Ага, конечно! — Габриэль снизил голос до шёпота, потому что глаза младшего Агреста уже совсем закрываются. — У тебя, между прочим, была авторская причёска — ну и что, что мамино авторство! — и эксклюзивное дизайнерское платье моего дизайна! А раз мой дизайн, то и невеста моя!
Адриан готов был бесконечно проворачивать в памяти тот вечер. Когда пропала мама, вместе с ней из отца исчезли блеск глаз, мягкость и счастье, которыми он был полон рядом с ней.
Сам Адриан с пяти лет видел очень странный сон — там он был весь в каком-то чёрном костюме и ходил туда-сюда по тонкой трубке, зачем-то протянутой между крышами домов. Ходил и ходил, пока не начинал слышать крик, приближающийся откуда-то сверху. Ему исполняется пятнадцать, когда кто-то испуганно кричавший в его сне целых одиннадцать лет падает прямо на него, как снег в мае.