До встречи с тобой
Шрифт:
Я пару секунд мозгую вопрос, что я знаю, но она начинает сама рассказывать:
— О медицине Оля бредила с детства. Болела ею, ей хотелось быть врачом и лечить людей, спасать жизни, дарить людям радость. Но, что мы думаем об этой профессии в детстве? Врач и все. Айболит. Из мультиков и фильмов.что то такое романтическое и обязательно с счастливым финалом истории. Потом она уже четко понимала каким врачом она хочет быть и в этом тоже есть причина.
Вы же знаете что у нее нет мамы? — я как прибитый сижу на твердом матрасе кровати. Слушаю, слушаю…— Так вот, решение быть гинекологом осознанное. Репетиторы,
Света замолкает на мгновение, дает мне возможность понять о чем она… и я понимаю…
— После этого она вообще с головой ушла в книги. Ну, правда, потом появился спорт из развлечений. И… все.
Она опять замолкает. Дает мне возможность переварить услышанное.
— Она папина дочка. Мама у нее умерла при родах. Оля ее только на фотографиях видела. Папа в ней души не чает. Они близки очень. Как Ляля уговаривала его, что хочет жить отдельно… целая эпопея. Согласился. Девке двадцать два, а она с папой живет. Все самостоятельности хотела. Она же умница, красавица. Он все боялся, что ее обидит кто. — Глаза на меня поднимает и смотрит внимательно, — Гера. — только имя называет, а у меня в груди уже ярость пышит, — Никто от него не ожидал, что он так с ней поступит. Но, спасибо Вам. — Вновь замокает, задумывается и глаза уводит от меня, — Вы понимаете для чего я вам это рассказываю? Лялька молчунья. Папина девочка. Они единственные друг у друга. Она не переживет… — Света не договаривает, смаргивает слезы.
— Она со второго курса в вас … по уши. — И это я тоже вспоминаю, — Но, то что было в феврале, совсем не спланировано. Не ищите подводных камней там где их нет. Она не подлая и не ушлая. Добрая, хорошая девочка. И … Лялька боится остаться одна. Ее всегда все бросают. Мама ушла. Папа сейчас неизвестно где и что с ним. Ну и… — осекается, — Ладно. Извините, что я вам столько наговорила. Пойду я, — поднимается на ноги. — Не провожайте, я сама.
Прислоняюсь головой к прохладной стене. Мне нужно переварить услышанное, понять как действовать дальше. Только за грудиной волнуется сильно что-то. Покоя не дает. Ноет и ноет…
В ординаторской завариваю чай, кладу в него два кусочка сахара и достаю шоколадку из стола, в карман ее перекладываю.
Только до Ольки я дойти не успеваю, меня останавливает зазвонивший телефон с номером нового знакомого на экране.
Глава 49. Завтрак.
Оля.
Я провожу в больнице одну ночь и часть вчерашнего дня. Сегодня мне намного легче, но чувство тревоги и неизвестности просто убивает. Я в информационном вакууме. В новостях тишина. Крестный недоступен. Тетушка тоже не в курсе происходящего и находится не в России, но купила билет на ближайший рейс и будет тут. Хоть кто-то из моих родных скоро окажется рядом.
Подтягиваю ноги ближе. Кутаюсь в одеяло и вновь смотрю на серое небо сквозь окно.
Меня не оставляют одну. Вчера рядом девочки крутились постоянно. Даже своей едой подкармливали, причитая, что худенькая.
Я мне нравилось, что я стала такой.
Только
Утром, когда меня разбудила санитарочка, занося завтрак я почувствовала его запах в палате. Смесь кедра и чего-то свежего. Так от него пахнет. Может быть мне показалось, а может быть он заглядывал когда я спала. Не знаю. И не знаю где он сейчас.
— Доброе утро Оля, — Аня заносит штатив с препаратами, — Последняя капельница.
— Аня, а Илья Валентинович тут? — аккуратно спрашиваю.
— Тут, куда ж он денется, еще со вчерашнего дня. Ночевал тоже тут. Уставший и очень занятой чем-то. Все нормально, не дует?
— Нет не больно, — отвечаю оценив свое состояние.
И вновь остаюсь одна.
Достаю телефон из-под подушки и в который раз листаю ленту новостей. Звоню по тому номеру, но в ответ слышу механический бездушный голос.
Прикрываю глаза в попытке сдержать подкатившие рыдания. Дышу глубоко и пытаюсь вспомнить что-то отвлекающее…
Но вздрагиваю когда ощущаю чье-то присутствие рядом и руки у себя на сгибе локтя.
Резко открываю глаза. Илья.
Молча смотрю на него. Проверяет капельницу, закручивает колесико и вынимает иглу из моей вены, пластырь сверху.
— Спасибо, — сиплю в ответ.
— Ляль, ты как? Почему ничего не поела? Давай вместе поедим? А то уже обед скоро, а ты…
— Илья, — обрываю его, — Скажи ты знаешь что-то про папу? Умоляю тебя, — ловлю его за руку, пока он рядом с тумбочкой кружит, срывая крышки с упаковок еды.
— Ляль, мы с тобой сейчас будем кушать и я все расскажу, хорошо?
Я с облегчением выдыхаю. Ведь если бы плохо было, то он не был таким спокойным, не смотрел в мои глаза так отрыто и честно. И не предлагал бы вместе позавтракать. Ну вот точно!
—Да, хорошо, — соглашаюсь и мой желудок тоже, его сигнал даже Илья слышит.
Он садится рядом на кровать, придвигает тумбочку и выдвигает у нее столешницу вперед, преобразуя из нее столик. Ставит на нее йогурт, кашу, чай. И достает из кармана маленькую шоколадку.
— Ешь, и я наблюдаю за тем как ты ешь, Оля. — тоном врача проговаривает и смотрит пристально на меня. Протягивает ложку и контейнер с кашей. — Вся информация только после завтрака.
Он берет стаканчик с кофе, отдельно себе принес? Я даже не заметила и запах не услышала.
Активно уплетаю кашу. Беру бутерброд с сыром. Ем. Наплевав на то что там обычный хлеб. Я ем! Все, что угодно съесть готова. А Илья напротив не сводит с меня внимательных глаз.
Пьет один кофе.
— Возьми, — достаю и протягиваю ему еще один бутерброд. — Мне девочки сегодня с утра принесли.
Мы едим в тишине. И у меня есть время чтобы насмотреться на этого мужчину. Вот так близко и … наедине.
У него уставшие, покрасневшие глаза с лопнувшими капиллярами. Он оброс и трехдневная щетина торчит в разные стороны непослушными каштановыми колючками.
Между бровей складка будто увеличилась, такое бывает когда человек много хмурится.
— Я все, — выдаю когда мой желудок полон. — В меня уже не лезет.
Ерзаю в нетерпеливом волнении на кровати в ожидании его расказа. Но Илья н спешит. Доедает свой бутерброд, допивает кофе, аккуратно убирает столик обратно и выкидывает упаковки в урну.