До встречи в Лондоне

Звягинцев Александр Григорьевич

Она вдруг усмехнулась. А потом сказала нечто совершенно неожиданное:

–  Господи, а ведь я была уверена, что вы давно уже все поняли! А вы ни о чем до сих пор не догадались…

–  Валерия Олеговна!
– повысил голос Ледников. Ему уже надоела эта игра в спящую царевну.
– Может, вы будете выражаться более понятно? О чем я должен был догадаться?

–  Валерия Олеговна!
– передразнила она. И повторила: - Валерия Олеговна… Ну же, господин Ледников! Включите, наконец, ваши хваленые аналитические способности.

И вот тут до Ледникова дошло. Господи, неужели все так просто? Все откровенно, словно в насмешку, лежит на поверхности…

–  Вы хотите сказать, что нет никакого Валерия Олеговича, а есть… Валерия Олеговна?

–  Наконец-то сообразили! Эх вы, сыщик!

Обижаться Ледников не стал - не до того. К тому же если подследственный искренне убежден, что он умнее следователя, то следователю это только на руку. Если он, разумеется, на самом деле не глупее.

–  Вы знаете, я давно подозревал, что ваша роль в этой истории значительнее и серьезнее. Но вот на такую незамысловатую шутку, как переименование Валерии Олеговны в Валерия Олеговича, не рассчитывал. Как-то все это слишком легкомысленно, игриво и… чересчур откровенно.

–  А это и была игра, - грустно сказала Валерия.
– Однажды Леня вдруг спросил: а что делать, если его задержат? И я сказала в шутку: говори тогда, что тебя принудил к этому Валерий Олегович, по твоему мнению, бывший сотрудник КГБ. Ну и рассказывай, какой он ужасный злодей… Англичанам такая сказка будет только в радость, потому что она очень удачно ложится в их схемы. И вообще, это как раз то, что им нужно! Не правда ли?.. Мы потом часто веселились, придумывали: а что сделал бы Валерий Олегович? А как бы посмотрел на это Валерий Олегович?.. Мы даже придумали ему внешность - вылитый Пол Ньюмен!
– манеры, словечки…

–  Типа атамана Кудеяра?

–  И это тоже. Значит, Леня рассказал вам эту мистерию, а вы поверили? Ну, господин Ледников, не ожидала! Не рассчитывала, что мои скромные фантазии произведут такое впечатление даже на вас.

В ее голосе прозвучал некоторый избыток превосходства и насмешки, и это уже нельзя было оставить без последствий. К тому же она дама впечатлительная и «чувствительная», настоящая героиня готического романа, и потому надо попробовать как раз на ее чувствах и сыграть. Пришла пора пробежаться и по этим струнам, решил Ледников. Посмотрим, как вы держите удар, дорогая Валерия Олеговна. Вряд ли нервишки у вас железные.

–  Да, Леня вас не выдал, - многозначительно сказал Ледников.
– Во всяком случае, он очень старался, чтобы я ни о чем не догадался. Он вас очень любил, Валерия Олеговна. Любил по-настоящему. А вот вы? Вы к нему как относились? Любили хоть немного? Или просто использовали в лучших традициях семейства Муромских? Использовали, не брезгуя никакими средствами? Включая постель?

Ледников сразу понял, что просчитал все правильно. Валерия явно смутилась, ей уже было не до торжественных усмешек. Удар пришелся в самое болезненное место.

–  Боюсь, вы не поймете, - пробормотала она.

–  А вы расскажите… - сбавив тон, почти миролюбиво предложил Ледников.
– Уверяю вас, я не настолько тупой и бесчувственный тип, как это может показаться. К тому же нам с вами надо договориться о том, как мы будем жить дальше. Но для этого я должен знать правду. Попробуйте-ка не лгать. Правда бывает выгоднее и полезнее.

Валерия задумалась. Ледников спокойно ждал. Он видел, что она не колеблется, а просто решает, с чего начать.

–  Хорошо, я вам все расскажу… Черт, умеете вы влезать в душу… Так вот. Однажды я случайно услышала разговор Муромского с сыном. Он был пьян, а потому всячески задирал Рафу, тупо, однообразно и монотонно издевался над ним.

–  Он что - очень его не любил?

–  Тогда они уже все ненавидели друг друга. К тому же в пьяном виде Муромский был омерзителен, ему надо было кого-то обязательно обидеть, оскорбить. А в Рафе он тогда уже стал видеть черты его матери, с которой давно был на ножах.

В тот раз он неожиданно стал пугать Рафу тем, что у него может быть старший брат, с которым ему придется по-честному поделиться… Сначала я решила, что это просто пьяные фантазии, но Муромский как-то уж очень слезливо рассказывал о своей юношеской любви в родном городе, о том, как нехорошо он себя повел тогда, соблазнив и бросив замечательную чистую девушку…

–  Как говорил Валерий Олегович, прямо раскаявшийся атаман Кудеяр, - не удержавшись, опять зацепил ее Ледников.

Валерия не стала реагировать на его колкости. Ей было не до них.

–  Рафа тогда пришел в бешенство, а Муромский просто заснул и, судя по всему, утром совершенно забыл, что рассказывал сыну. А вот Рафа не забыл… На него перспектива делить деньги не только с матерью, но и с неведомым братом произвела неизгладимое впечатление. Однажды он даже пристал ко мне с расспросами: не знаю ли я чего о прошлом отца? Про каких-то там чистых девушек и сопливых детишек?.. Так что он эту сказку воспринял всерьез. И даже прошипел что-то вроде того, что, может быть, есть смысл во всем этом окаменевшем дерьме покопаться. А вот это уже не забыла я… И обратилась к своему приятелю, работающему в частном сыскном агентстве.

–  И каков же был заказ?

–  Отправить человека на родину Муромского, чтобы он провел основательные раскопки в его прошлом. Причем не брезговал и разными слухами. Человек съездил. Так я узнала про Леню Горегляда. Потом я нашла время и поехала туда сама.

–  План уже был готов?

–  Нет. Для начала я должна была посмотреть на Леню. А вдруг он оказался бы каким-нибудь тупым продажным ментом или вовсе бандитом?.. Но он оказался очень симпатичным парнем, с которым вполне можно было иметь дело. Мы познакомились и…

–  И он влюбился в вас до безумия. Потому что таких женщин, как вы, в его жизни до этого не было и не предвиделось.

–  Думаете подействовать на меня лестью?
– осведомилась Валерия.

–  Да нет, я действительно так считаю.

–  Да, это было несложно… В постели он просто светился от счастья. Это было даже трогательно.

–  А вы? Что вы испытывали к симпатичному, но безнадежно провинциальному милиционеру?

–  Он уже работал в службе безопасности местного банка, - уточнила Валерия.
– А я… Вы не представляете, в каком я была тогда состоянии. Я уже точно знала, что Муромский способствовал смерти отца и обобрал его. Я уже знала, что он приложил руку к гибели матери. А еще я поняла, что он никогда не даст мне денег на собственное дело и уже готов выкинуть меня из компании ради какой-то совсем юной девицы… Он предложил мне ехать в Лондон к его сыну в этой оскорбительной, унизительной роли. А Рафа при встрече потирал ручонки и говорил, что в Лондоне нам никто мешать не будет, что хозяин - барин… Я привезла Леню в Москву, заставила провести генетическую экспертизу и, когда заключение было у него на руках, сказала, что надо действовать, если он хочет, чтобы мы были вместе и жили где-нибудь в Европе, не нуждаясь в деньгах.