Доблесть со свалки
Шрифт:
Вся система безопасности челноков была спроектирована для того, чтобы не дать всему грузу или его части исчезнуть во время перелета. Но она никак не рассчитана на то, чтобы вдруг груза на челноке станет больше. Поэтому, когда летящая по инерции фигура пересекла траекторию движения челнока, подправила свой полет короткими выхлопами холодного газа из встроенных в скафандр сопел, выпустила трос из мононити, подтянулась к шарообразному корпусу челнока и распласталась на нем, не сработал ни один тревожный датчик в оперативном центре «Хели». Объяснялось это тем, что скафандр неожиданного гостя был покрыт расположенными под разными углами тысячами чешуек, которые рассеивали и отражали лучи скэнов в хаотическом порядке, так что на мониторах наблюдения скафандр выглядел абсолютно пустым местом. В самом скафандре были отключены все энергопотоки. Не работали ни система терморегуляции, ни регенерации воздуха. Владелец скафандра очень сильно рисковал, он мог изжариться под действием тепла собственного тела или банально задохнуться. Или то и другое вместе.
Так бы оно и было, если бы внутри скафандра не находился мастер Домино, человек по долгу службы которому положено сначала максимально глубоко вляпаться в плохую историю, а потом с честью и без единой царапины из нее выбраться. Мастером Домино был просчитан каждый метр, каждая секунда полета. Маска из тонкой пленки, надетая на лицо, должна вырабатывать кислород на полчаса полета, а вот тепло... нагрев внутри костюма просто приходилось терпеть. Но что-что, а терпение было краеугольным камнем философии мастеров. Ведь Домино нанимали тогда, когда необходимо было нанести точно выверенный удар по структуре конкурента. Во времена, когда крупные корпорации обладали собственными армиями и звездными флотами, любое открытое противостояние между ними выливалось в кровавые баталии. Самый затрапезный орбитальный комплекс строился в течение нескольких лет, а мог быть разрушен за секунду с помощью бомбы с крупицами антиматерии. Поэтому корпорации Земной Сферы избегали прямой агрессии друг против друга и частенько проворачивали темные делишки с помощью мастеров Домино.
Домино являются одновременно и элитными убийцами, и непревзойденными диверсантами. Смерть конкурента от рук Домино всегда выглядит естественной, а авария несчастным случаем. Мастера Домино всегда тщательно и терпеливо анализировали любой заказ, чтобы найти тот самый слабый кирпич в стене, потянув за который, можно обрушить все строение. Или костяшку домино, щелкнув по которой можно вызвать цепную реакцию тотального разрушения. На планирование операций у Домино уходят месяцы, на исполнение часы, а иногда и минуты. Мастер, прикрепившийся к челноку, как раз собирался поставить красивую точку в том шедевре разрушения, который он разрабатывал.
Мастер перебрался по шарообразному корпусу челнока к двум гондолам двигателей и свернулся между ними в какой-то невообразимой позе. Черные чешуйки его скафандра, торчавшие во все стороны под разными углами, зашевелились и сложились в плоскость без единого зазора. Скафандр, скрывающий Домино, сначала стал серым, потом пошел разводами и стал матово-белым и неотличимым от остального материала челнока. Появившийся наплыв на корпусе полностью повторил дополнительный сенсорный блок, который устанавливался на новой модификации челнока, и даже родная мать в лице разработавшего его инженера не смогла бы обнаружить отличие хоть на миллиметр.
Все эти точно высчитанные и дозированные мастером секунды и миллиметры привели челнок с незваным наездником точно по графику к еще одному техногенному монстру, висящему в пустоте. Челнок на автопилоте пролетел между связующих ферм, огромных вращающихся цилиндров цехов и труб пневмоконвейеров и остановился возле причального дока перерабатывающего завода «Хели». Мастер уже готов был влететь в шлюзовую камеру, стащить с себя душащий скафандр и полной грудью вдохнуть затхлый, но такой сладкий воздух станции. Но одна из главных насмешек судьбы состоит в том, что даже отшлифованный до зеркального блеска план может полететь к черту из-за какой-нибудь незначительной мелочи. Хотя мелочь в этот раз была довольно внушительной. Опередив челнок к доку в сопровождении двух перехватчиков «Хиро», подошел курьерский корабль. Этот корабль принимали с таким уровнем безопасности, что док перекрыли на пятнадцать минут.
Этих пятнадцати минут хватило на то, чтобы мастер Домино, скрывающийся на корпусе челнока, начал задыхаться. Встроенные в его тело импланты, отключали кровоснабжение мышц и внутренних органов, направляя весь оставшийся в его крови кислород в мозг. Возросшая температура внутри скафандра тоже не способствовала выживанию мастера, но он понимал - стоит ему только запустить систему сброса тепла, как его засекут и турели, установленные над доковой станцией, развернутся и перечеркнут его тело лазерными импульсами. Поэтому мастеру оставалось только проклинать курьера и думать над тем, за каким чертом его принесло на грузовой причал.
Когда челнок оказался внутри комплекса, у мастера не осталось сил даже на проклятия. Попав на склад, где к челноку автоматически подключились магистрали для откачки гелия, мастер буквально скатился с его обшивки, грохнулся на пол и попытался отползти и найти безопасный угол. Мышцы, подверженные жесточайшему кислородному голоданию, отказывались подчиняться, перед глазами стелился багровый туман. Он дополз до ряда баков, стоявших вдоль переборки, втиснулся в щель между ними и тяжело привалился к стене спиной. Домино провел рукой по лицевой поверхности шлема. Чешуйки покрытия скафандра затрепетали и расползлись в стороны, открывая под собой гелеобразную основу. Она тоже разошлась, обнажая смуглое лицо молодой девушки. Черные кудрявые волосы, карие раскосые глаза и широкие скулы выдавали в ней уроженку Делии. Делийка судорожно сорвала с лица прозрачную пленку рециркулятора и глубоко, со всхлипом вздохнула. Потом еще и еще раз. Она покачнулась и начала заваливаться на бок. Кислородное голодание сменилось кислородным опьянением, с которым не справлялись ее импланты, впрыскивающие все новые дозы адреналина в ее кровь. Организм, доведенный до грани и даже перешагнувший ее на эти экстренные меры не отреагировал. Глаза делийки закрылись, и она сделала то, чего ни в коем случае не стоило делать, будучи «зайцем» на чужой станции. Она потеряла сознание.
Звездная система Каптейн, планета Ирус, орбитальная станция Стражи
В комнате Решений было настолько тесно, что Рох, отличавшийся немалыми габаритами, чувствовал себя как бегемот в детском бассейне. Он упирался макушкой в серый пластовый потолок, а его широкие плечи пытались раздвинуть стены. Где-то там внизу в ребра врезалась бедовая голова Питера. И Рох, и Питер взирали на парящую перед ними голограмму головы уорент-офицера Звездной Стражи. Голова имела нездоровый землистый цвет, презрительно оттопыренную губу и тяжелый взгляд, который буравил стоящих перед ним нарушителей.
– Вы обвиняетесь в нарушении правил космической навигации. Штраф...
Рох уперся в потолок сильнее и набычился.
– За что штраф? У меня есть лицензии на перевозку грузов военного назначения. Вот.
Рох потянул за цепочку на шее и вытянул из-за ворота своего комбинезона черный глянцевый кубик Персонального Помощника и коснулся одной из его граней. Из кубика вырвался тонкий зеленый проекционный луч, быстрыми росчерками начертивший перед лицом офицера голограмму лицензии. Чиновник покосился на документ, потом пренебрежительно взмахнул рукой и лицензия исчезла.
– Ваш тягач с выключенным двигателем и тендером набитым военным оборудованием, находился возле оживленной трассы. Естественно, что вы были приняты за пиратов.
Говоря о наличии военного оборудования в пристыкованном к тягачу тендере, голова офицера сильно кривила своей голографической душой. Папаша Рох перевозил барахло, снятое со списанных боевых кораблей Стражи на «Свалку Сурового сержанта» на переработку. Конечно, маркеры этой техники на скэнах Стражи высвечивались как «военное оборудование», но вред этот хлам мог причинить, разве что свалившись кому-нибудь на голову.