Добрая похоть
Шрифт:
Но потом.
Пока же нас ждет ловушка в виде труднопроизносимого острова-подземелья.
Интерлюдия
— Я знаю, где они! — раздалось под темными сводами некоего тайного подземелья, приспособленного под комфортабельный зал совещаний. Комфорт выражался в камине, коврах и стаканах с горячим чаем, но на бедность никто из присутствующих не жаловался. Более того, несмотря на острейшую актуальность произнесенной фразы, эти самые присутствующие (которых пригласили), куда больше внимания уделяли внешнему виду сказавшего. А точнее, изменениям, что с ним произошли.
Бодрый и крепкий
Ему туго пришлось, решила Ямиуме Кокоро, весело болтая ножками, не достающими до противно холодного пола. Бывшая верховная ведьма чувствовала себя счастливой и довольной.
Поиски подчиненных, на которые отправилась превращенная в ребенка ведьма, потерпели крах. Ни своих ведьм, ни серьезных медведей она найти не смогла за все месяцы странствий, но зато, предоставленная сама себе, со временем пришла к мысли, что такие подчиненные ей и не нужны. А какой с них толк? На фоне пусть и нелюбимых, но могущественных напарниц монстры 35-го уровня и слабосильные заклинательницы не котировались совершенно, так зачем ими себя обременять? Просто по привычке? Так нет давно уже деревни в глубинах Великого Леса Кубо, есть только она, Ямиуме Кокоро, ведьма 272-го уровня. Ну и зачем ей эти пустышки?
А вот возвращение в Аустоламб стало белой полосой. Её нашли, обласкали, привели со всем почтением сюда. За столом сидят как сестры Донкревиль, так и эта сисястая дура Тадарис, сумевшая сильно поднять свой собственный уровень. Могучая кучка в сборе, а скрежещущий зубами дёрганный старик, снедаемый жаждой мести, говорит, что знает, где сейчас Мач Крайм! Чего еще можно желать?!
— Мы будем рады узнать то, что знаете вы, Тсучиноко-сама! — медовым голоском пропела блондинистая стерва, сразу же начавшая вызывать у Кокоро приступы ревности и ненависти. У самой бывшей верховной ушло полтора десятка лет напряженного труда, интриг и рискованных решений, чтобы подняться от среднего 30-го уровня простой ведьмы до 65-го элитного, а бывшая богиня, вольготно развалившаяся на стуле и светящая своими безукоризненными формами сквозь полупрозрачную белую ткань, явно получила свой уровень не особо напрягаясь и за какие-то месяцы! Уж больно довольной и расслабленной выглядела сошедшая на землю небожительница!
— У этого знания есть цена, Святая Тадарис! — каркнул Странствующий Император, без особого восторга осматривающий присутствующих.
— Цена? — удивленно захлопала глазами полуобнаженная блондинка, мастерски проигнорировавшая укол старика, — О чем вы? Я думала, что вы хотите отомстить Мачу Крайму не меньше, чем мы! Он же лишил вас свободы, Тсучиноко-сама! Он же запер вас в дворце Аустоламба, унизил, ограничил, принудил… ой, да что я рассказываю! Об этом все знают!
«А она хороша», — невольно подумала Ямиуме, глядя, как лицо старца наливается фиолетовым, становясь похожим на маску демона гнева. Удар пришёлся точно в цель, отомстив за напоминание
Что же, паритет. Три герцога, в чьих руках сосредоточена вся власть Татарианской империи, медленно и неотвратимо подтачивают легенду дома Тсучиноко, позволяя окружающим узнавать о некоторых допускаемых Одаем ошибках. Странствующий Император, вынужденный править, пока его собственная престарелая мать в тягости, постепенно теряет как лицо, так и позиции, причем, исключительно по своей вине. Герцоги лишь смягчают этот процесс, покрывая старого глупца, от чего его падение становится долгой агонией. Вот дед и бесится.
Сестры-близняшки, переглянувшись, извлекли одинаковыми движениями длинные мундштуки с тонкими сигаретами, и задымили, явно не собираясь принимать деятельного участия в диалоге. Они тоже, можно сказать, потерпели неудачу в поисках чрезмерно везучего Героя, но в отличие от всех присутствующих, основной страстью сестер Донкревиль была мания превзойти друг друга, а вовсе не содрать кожу с некоего мерзавца.
— Плату… требую… не я, — глухо выдохнул взявший себя в руки старик, — А та, кто ко мне обратился.
Слегка спертый и задымленный воздух подземного зала заполнился веселым девичьим хохотом. Тадарис смеялась от души, хлопая себя по вкусно вздрагивающим бедрам так, что Кокоро даже вознесла немую благодарность высшим силам (ну должны же существовать разумные высшие силы?! В конце-то концов?!), что в зале нет ни одного полноценного мужчины, могущего оценить эти соблазнительные трепыхания. Аллеаллу бы сейчас сюда, злобно подумала маленькая волшебная девочка, наблюдая за весельем своей вынужденной напарницы, Аллеаллу бы. С её «обновкой» до коленок! Напомнить этой блондинке всё хорошее!
— Так это маленькая светленькая Ауми вам всё рассказала, да, Тсу-чи-но-ко-сама? — промурлыкала отсмеявшаяся Святая, — И что же она хочет?
— Смерти, — надтреснутый голос пожилого человека вытолкнул в воздух это слово так неожиданно, что бывшие Библиотекари закашлялись дымом, блондинка Святая нахмурилась, а Кокоро почувствовала себя не в своей тарелке.
Богиня света и добра хочет смерти Героя?! Это уже выходит за все возможные границы! Даже Тадарис, являясь куда более гадким, стервозным и самовольным небожителем, и то согласилась, что Рыцаря Прекрасной Дамы будет куда выгоднее пленить, но Ауми?! Что он с ней сделал такого, что враз и на порядок переплюнуло то, что проделала Аллеалла с Тадарис?!
Собравшиеся в зале могущественные женщины лишь могли хватать воздух ртами, обуреваемые одними и теми же мыслями. Одай, неторопливо оглядев каждую недобрым взглядом узких глаз с набрякшими веками, наконец соизволил разомкнуть губы, внося существенные дополнения:
— Герой Мач Крайм, — выдохнул он с подсердечной ненавистью, — Стал пиратом. Капитаном команды…
— Это отличные новости, — тут же отреагировала Ларисса Донкревиль, выпуская изо рта клуб белого дыма, — Теперь его можно атаковать где угодно!