Добрая Старая Англия

В глазах закона женщина была всего-навсего придатком своего мужа. Она не имела права заключать контракт от своего лица, распоряжаться имуществом или представлять себя в суде. Из-за этого случались различные казусы. Например, в 1870м году воришка на лондонской улице стащил кошелек у Миллисент Гаррет Фосетт, суфражистки и жены либерального члена парламента. Когда женщину пригласили в зал суда, она услышала что вора обвиняют в "краже у Миллисент Фосетт кошелька с 18 фунтами 6 пенсами, являющегося собственностью Генри Фосетта." Как сказала потом сама пострадавшая, "Мне казалось, будто меня саму обвиняют в воровстве." Правовая грамотность была низкой, так что многие женщины узнавали об ущемлении своих прав лишь когда оказывались в суде. До этого они считали что уж в их-то жизни все благополучно и беда никогда их не коснется.

Поход в суд зачастую был тяжким испытанием для женщин. За правонарушения представительниц слабого пола нередко наказывали строже, чем мужчин. Взять к примеру такое преступление, как двоеженство (двоемужие), т.е. брак мужчины с двумя женщинами или женщины с двумя мужчинами. Бигамия была противозаконной, но встречалась часто. Например, в 1845 году рабочего

Томаса Холла привлекли в суд по этому обвинению. Его жена сбежала, а поскольку кто-то должен был присматривать за его маленькими детьми, Холл женился вторично. Чтобы получить развод, требовалось разрешение парламента – дорогостоящая процедура, на которую у подсудимого не хватило бы денег. Принимая во внимания все смягчающие обстоятельства, суд приговорил его к одному дню заключения. Женщины, обвиненные в двоемужии, не могли отделаться таким легким приговором. Например, в 1863 году перед судом предстала некая Джесси Купер. Ее первый муж покинул ее, а после пустил слухи о своей смерти чтобы обмануть кредиторов. Поверив этим сообщениям, Джесси вышла замуж вторично. Когда ее первого мужа арестовали и обвинили в растрате, он в свою очередь донес полицейский на жену. Новый муж Джесси поклялся, что на момент заключения брака считал ее вдовой. Поэтому расплачиваться пришлось ей одной – женщину признали виновной и приговорили к нескольким месяцам тюремного заключения.

Как упоминалось выше, бесправность женщины проявлялась еще и в том, что она не могла распоряжаться собственными заработками. Кажется, не так все и страшно – ну и пусть кладет честно заработанные деньги в общий котел. Но реальность была куда мрачнее. Одна женщина, проживавшая на севере Англии, открыла дамский магазин, после того как ее муж потерпел крах в делах. Много лет супруги жили безбедно на доходы от этого заведения. Но когда муж умер, предприимчивую модистку ожидал сюрприз – оказывается, покойник завещал всю ее собственность своим незаконнорожденным детям! Женщина осталась прозябать в нищете. В другом случае женщина, брошенная мужем, открыла собственную прачечную, а заработанные деньги хранила в банке. Прослышав что у жены дела пошли в гору, изменник отправился в банк и снял с ее счета все до последнего пенса. Он был в своем праве. Супруг так же мог отправиться к нанимателю своей жены и потребовать, чтобы ее жалованье выплачивали непосредственно ему. Так поступил муж актрисы Гловер, который оставил ее вместе с маленькими детьми в 1840м году, но объявился позже, когда она уже блистала на стене. Поначалу директор театра отказался выполнить его требование, и дело было передано в суд. Выражая свое сожаление, судья все же вынес решение в пользу мужа, потому что права последнего защищал закон. Настоящим кошмаром обернулась семейная жизнь Нелли Уитон. После нескольких лет работы гувернанткой, она накопила денег и купила коттедж, приносивший ей годовой доход в размере 75 фунтов. В 1814 она вышла замуж за Аарона Стока, владельца маленькой фабрики в Уигане. В 1815 Нелли родила дочь, но в том же году написала в дневнике "Мой муж это мой ужас, моя беда. Не сомневаюсь, что он станет и моей смертью." Три года спустя мистер Сток выгнал ее на улицу, когда она пожаловалась на невозможность распоряжаться своим доходом. За этой сценой последовало недолгое примирение, но вскоре мистер Сток добился ареста своей жены, якобы потому что она посмела поднять на него руку. Если бы не помощь друзей, уплативших залог, Нелли коротала бы дни в исправительном доме. В 1820 году женщина получила разрешение на раздельное проживание. Теперь муж обязан был выплачивать ей 50 фунтов в год – меньше, чем ее доход до брака. В обмен на это Нелли должна была жить не ближе трех миль от Уигана и видеться со свой дочерью лишь три раза в год, потому что опека над ребенком опять таки доставалась отцу.

Несмотря на вопиющую несправедливость, многие защищали такое положение дел – "Зачем жаловаться? Лишь один муж из тысячи злоупотребляет своими полномочиями." Но кто даст гарантию, что одним из тысячи не окажется именно твой муж? Благодаря стараниям как женщин, так и мужчин, в 1870м году парламент принял "Акт об Имуществе Замужних Женщин," позволивший женам распоряжаться своими заработками, а так же имуществом, полученным в качестве наследства. Все остальное имущество принадлежало мужу. Но была еще вот какая загвоздка – раз уж женщина как бы растворялась в своем супруге, она не отвечала за свои долги. Иными словами, приказчики из модного магазина могли явиться к мужу и вытрясти из него все до последнего гроша. Но в 1882 году еще один парламентский акт даровал женщинам право владения всей собственностью, принадлежавшей им до вступления в брак и приобретенной после замужества. Теперь супруги отвечали за свои долги раздельно. Многие мужья нашли это обстоятельство удобным. Ведь кредиторы мужа не могли потребовать, чтобы жена продала свое имущество и расплатилась с его долгами. Таким образом, собственность жены выступала в роли страховки от возможного финансового краха.

Помимо финансовой, существовала и еще более мучительная зависимость – отсутствие прав на детей. Рожденный в браке ребенок фактически принадлежал своему отцу (в то время как за незаконнорожденного несла ответственность мать). При разводе или раздельном проживании ребенок оставался с отцом или с опекуном, опять же назначенным отцом. Матери разрешались редкие свидания с ребенком. Разделению матерей и детей сопутствовали душераздирающие сцены. Так в 1872 году преподобный Генри Ньюэнхэм обратился в суд с ходатайством об опеке над своими дочерьми, которые проживали с их матерью, леди Хеленой Ньюэнхэм, и дедушкой, лордом Маунткэшлом. Старшей девочке уже исполнилось 16, так что она могла принимать самостоятельные решения и предпочла остаться с матерью. Но судья распорядился, чтобы младшую, семилетнюю девочку доставили отцу. Когда исполнитель привел ее в зал суда, она кричала и вырывалась, повторяя "Не отсылайте меня. Когда я вновь увижу маму?" Судья заверил, что мама будет видеться с ней очень часто, а когда малышка спросила "Каждый день?", он ответил "да." Но лорд Маунткэшл, присутствовавший при этой сцене, сказал, "Зная то что я знаю, это невозможно. Он [т.е. его зять] настоящий дьявол." Тем не менее, девочку передали отцу, который и унес ее из зала суда. Статья в газете, посвященная этому делу, растрогала многих матерей, который даже не знали о существовании таких законов.

Чтобы защитить своего ребенка, женщина могла пройти через законодательные перипетии или же просто сгрести его в охапку и пуститься в бега. Последний путь был проще, но опасней. В частности, так поступила главная героиня романа Анны Бронте "Незнакомка из Уайлдфелл-Холла" (Tenant of Wildfell Hall). Анна наименее известна из триады Бронте, но ее роман ничем не уступает сочинениям ее старших сестер. "Незнакомку и Уайлдфелл-Холла" зовут Элен Грэхам. В молодости она вышла замуж на очаровательного Артура Хантингтона, который на поверку оказывается алкоголиком, вертопрахом и удивительно аморальной личностью. После рождения их сына Артура, мистер Хантингтон начинает вдобавок ревновать жену к ребенку. С годами конфликт между супругами лишь обостряется. Но если Элен еще может переносить постоянные любовные интрижки мужа, его отношение к маленькому Артуру становится последней каплей. Когда Элен замечает, что Хантингтон не только учит ребенка сквернословить, но еще и начинает его спаивать, она решается бежать. Поскольку в романах все чуточку благополучней чем в жизни, побег ей удается, но Элен вынуждена скрываться от мужа. В этом ей помогает ее брат. Кроме того, Элен зарабатывает на жизнь продажей картин. Тем не менее, если бы не помощь брата – а как мы увидим в дальнейшем, не все братья были столь милосердны – одними картинами она вряд ли бы прокормилась. В конце романа муж Элен умирает, получив ее прощение, а сама женщина обретает любовь и семейное счастье. Она его заслужила.

Увы, в жизни все не так романтично. Реальным примером битвы за своих детей является случай с Каролиной Нортон (1808 – 1877). Красавица Каролина в 18 лет вышла замуж за аристократа Джорджа Нортона. Ее муж не только обладал невыносимым характером, но был еще и юристом, так что прекрасно разбирался в своих правах. В течение 9 лет он избивал ее, причем в некоторых случаях Каролина убегала в отчий дом. Тогда Нортон умолял ее о прощении и ей не оставалось ничего иного, как вновь с ним воссоединиться. Ведь на карте было благополучие ее сыновей, которые по закону должны были оставаться с отцом. Мужу постоянно не хватало денег, так что миссис Нортон стала зарабатывать значительные суммы литературной деятельностью – редактировала модные дамские журналы, писала стихи, пьесы и романы. Все заработки она тратила на домашние нужды. В конце 1835 года, когда вновь избитая Каролина гостила у родственников, Нортон отослал сыновей к своей двоюродной сестре и запретил жене с ними видеться. Затем он подал иск против премьер министра, лорда Мельбурна, обвиняя его в любовной связи с Каролиной. Тем самым он надеялся отсудить хоть сколько-нибудь денег, но ввиду отсутствия доказательств, дело было закрыто. Супруги разъехались, но Джордж отказался сообщить жене, где находятся их дети. Он уклонился от английских законов, разрешавших матери хоть изредка навещать детей, уехав в Шотладнию, где не подпадал под юрисдикцию английского суда. Каролина не сдавалась. Она начала кампанию с целью изменить правила опеки над несовершеннолетними. Отчасти благодаря ее усилиям, в 1839м году парламент принял акт, разрешавший женщинам опеку над детьми до семи лет (женщины, виновные в прелюбодеянии, утрачивали эти права). По крайней мере, теперь матерям стало легче добиваться свиданий со своими детьми. К сожалению, когда закон все же был принят, один из сыновей Каролины Нортон уже умер от столбняка. Мальчик проболел целую неделю, прежде чем Джордж удосужился сообщить своей жене. Когда она приехала, то нашла сына в гробу. На этом ее беды не кончились. Коварный муж не только присвоил все наследство Каролины, но еще и конфисковал у издателей ее гонорары. Каролина тоже не осталась в долгу и отомстила ему по-женски – по уши влезла в долги, выплачивать которые обязан был Джордж. По закону. Можно только представить себе, с каким наслаждением она покупала самые дорогие наряды!

Акт 1839 года позволял женщинам видеться со своими детьми, но в завещании муж мог назначить опекуна по своему усмотрению. Иными словами, даже после смерти супруга-тирана, женщина не могла забрать детей. Как тут не впасть в отчаянье! Но в 1886 году был принят Акт об Опеке над Несовершеннолетними, принимавший во внимание благополучие ребенка. Отныне у матери появилось право опеки над детьми, а так же возможность стать единственным опекуном после кончины мужа.

Помимо психологического и экономического насилия, мужья не брезговали и насилием физическим. Причем колотили своих жен представители разных сословий. Избиение жены считалось делом заурядным, чем-то вроде шутки – вспомнить хотя бы Панча и Джуди, которые гоняются друг за другом с палкой. Кстати, о палках. Широко известно выражение rule of thumb (правило большого пальца). Например, в экономике это "правило принятия решений, в соответствии с которым решения принимаются, исходя из лучшего имеющегося на данный момент варианта." В других случая "правило большого пальца" обозначает упрощенную процедуру или же принятие решений, основанных не на точных, а на приблизительных данных. Считается, что эта фраза восходит к судебному решению сэра Фрэнсиса Буллера. В 1782 году он постановил, что муж имеет право бить жену, если палка, применяемая для вразумления, не толще его большого пальца. Острые языки тут же окрестили Буллера "Судья Большой Палец."

В некоторых случаях родственники жены пытались защитить ее от жестокости домашнего деспота, но материальные соображения часто превалировали над моральными. В 1850м году лорд Джон Бересфорд так сильно избил свою жену Кристину, что ее братья сочли нужным заступиться. Но по прибытию в имение Бересфорда, они узнали что его брат, маркиз Уотерфорд, только что сломал шею на охоте, так что титул переходит к Джону. Призадумались братья. Теперь родственник самодур выглядел куда привлекательней. В конце концов, они развернулись на 180 градусов и убедили сестру терпеть побои в обмен на титул маркизы. Кристина вымещала обиду на детях. Ее сын, лорд Чарльз Бересфорд, клялся что на на ягодицах у него навсегда остался отпечаток от золотой короны, украшавшей мамину щетку для волос.

Частым поводом для побоев была слишком тесная дружба с соседками. Ведь если женщины собираются вместе, то жди беды. Наверняка начнут перемывать кости мужьям да отлынивать от работы. Мужья часто объясняли в суде, что были вынуждены колотить жен, чтобы удержать их от общения с другими женщинами, в частности, с их сестрами и матерями. Но хотя викторианские законы были неласковы к прекрасному полу, кое-какую защиту женщины все же получали. Так, в 1854 годы был принят Акт по Предотвращению Нападений на Женщин и Детей, благодаря которому мировые судьи могли сами разрешать дела, связанные с членовредительством. Прежде подобные дела направлялись в вышестоящий суд. Но помня что "милые бранятся – только тешатся", судьи со снисходительной улыбкой выслушивали избитых жен. Один судья посоветовал жертве нападения больше не раздражать мужа. Другой отказался выносить приговор пока не удостоверится, заслужила ли женщина побоев потому что изводила своего мужа, или же вина лежит только на нем.