Добрики спасают мир

Киселёв Александр Константинович

Это действительно была земля, тоже остров, как у добриков, только меньше. С одного края был виден другой. Остров был скучный. На нём ничего не было, кроме колючих кустиков. Тусик даже испугался. Неужели он ошибся, и Пузик здесь не приземлялся? А может быть, он дождался утра и полетел дальше? Бедный Пузик! У него даже еды не было!

Идти искать было некуда. Ничего, кроме низких колючих кустиков, на маленьком острове не было. «Куда я попал?» – сам себя спросил Тусик. И вдруг неизвестно откуда послышалось:

– Ты попал.

– Кто здесь? – крикнул Тусик.

И услышал:

– То.

– Кто говорит?

– То.

Здесь Тусик увидел,

что за это время кустики его окружили. Бегающие растения он уже видел у себя на острове, а вот говорящие – первый раз.

– Ладно, – сказал он, стараясь говорить громким храбрым голосом. – Вы Пузика видели?

– Видели, – ответили кустики.

– Где он?

– Там.

– Где там?

– Здесь там.

«Ну и глупые», – подумал Тусик. Лучше самому поискать. «Остров маленький, найду». И он хотел сделать шаг, да не тут-то было! Кустики не просто окружили Тусика, они вцепились в него своими колючками. Положение было, как говорится, безвыходное. Вообще неходячее было положение. Хорошо, что он вспомнил про нож, который ему дал Фантик. Нож был большой, острый, блестящий. Увидев нож, кустики отскочили. Но сдаваться они не собирались. Наоборот, они угрожающе заворчали и ещё сильнее растопырили свои страшные шипы-иголки.

Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы не раздался новый голос:

– Фу!

Кустики спрятали иголки и отступили. К Тусику шла бабушка. Издалека она была похожа на обыкновенную бабушку. Поближе она была похожа на обыкновенную старушку. А когда подошла ещё ближе, оказалась необыкновенной старухой. Необыкновенного в ней был очень большой рост и очень большой рот, от уха до уха, как у лягушки. В одной руке у неё был мешок, в другой – какая-то перекрученная суковатая палка.

– Ещё один, – проворчала она. – Кто такой? Чего надо?

«Если она говорит «ещё один», значит Пузик здесь», – догадался Тусик и вежливо сказал:

– Здравствуйте, бабушка, я Тусик. (При этих словах старуху передёрнуло, и одна губа шлёпнулась об другую.) Ищу своего товарища Пузика. Он здесь?

Старуха поглядела на нож Тусика и пробурчала:

– Нож отдай.

– Пожалуйста, – сказал Тусик и протянул нож.

При слове «пожалуйста» старуху опять передёрнуло. Она схватила нож, и он исчез в сумке.

– Там твой Пузик. Туда иди, – она показала палкой, и кусты расступились. Получилась тропинка.

Тусик пошёл по этой тропинке. Он прошёл несколько шагов и провалился в глубокую яму. Это была яма-ловушка, которую сверху прикрывали тонкие веточки, присыпанные травой.

Убойная сила добра

Такая это была вредная бабка. Её звали Старая Грымза. Хотя её вообще никто не звал, потому что у неё не было друзей. И она сама забыла, как её звали. Вообще она была хищная и ела всё подряд. И на её острове не росли никакие растения, кроме таких же злых и хищных кустов с колючками. Все мысли старухи были заняты одним: как изловить кого-нибудь, а потом съесть. Говорить ей было не с кем, слов у неё было мало, и все эти слова тоже были злые, плохие. Хороших, добрых слов она совсем не знала.

Когда Тусик провалился в яму, он, конечно, испугался.

– Бабушка! – закричал он. – Бабушка!

Старуха подошла и заглянула в яму.

– Ну? – сказала она.

– Я в яму попал, – сказал Тусик, хотя это было и так видно.

– Ну? – сказала старуха.

– Помогите мне, – попросил Тусик, – пожалуйста!

Старуху ещё раз передёрнуло. Она не знала, что значат слова «помогите» и «пожалуйста», потому что никогда их не слышала и сама, конечно, таких слов не говорила. Но почему-то от них ей становилось плохо.

– Сиди молчи, – сказала она.

Тут только догадался бедный Тусик, что эта ловушка была придумана старухой. Стало ещё страшней. И он дрожащим голосом спросил:

– А… что вы со мной делать будете?

Старуха ответила честно:

– Съем.

– Как съедите? – ахнул Тусик.

Поскольку речь пошла о еде, старуха оживилась и произнесла целую речь:

– Вкусно съем. С приправами. Подержу в маринаде, а потом на костёр. Нет! Потушу. Тушёное мягче. А у меня зуб болит.

Старуха открыла рот и показала длинный острый клык.

– Это нечестно!

Старуху будто ударило электрическим током. Её голова не вмещала этого слова.

– Что ещё за «нечестно»?

– Не по правде!

Слово «правда» оказалось для старухи таким странным, что голова у неё распухла.

Она наклонилась над ямой и угрожающе зарычала:

– Что-о?

Тусик отчаянно крикнул:

– Некрасиво это! Вот! – теперь и он заметил, что от этих слов голова старухи стала распухать, а ей самой становилось плохо. И он выпалил все добрые слова, которые пришли на ум:

– Добрым надо быть! Справедливым! Других уважать! И… вот ещё: в человеке всё должно быть прекрасно! (Правда, это не Тусик придумал, а Мудрик когда-то сказал.) Человек человеку друг! Скромность украшает! Лежачего не бьют! Извините! Будьте добры! Спасибо! Не за что! Сердечно вас благодарю! Незваный гость… Нет, мы гостям всегда рады! Душа обязана трудиться!

И пока Тусик выкрикивал все эти слова, сначала распухла голова старухи, потом всё туловище, а когда Тусик дошёл до слова «душа», раздался громкий хлопок. Старуха лопнула, как воздушный шарик.

В яму опустилась цветущая ветка. По ней Тусик выбрался наружу. Он не узнал этот остров. Вместо колючих кустиков стояли высокие растения с гибкими ветвями, усыпанными цветами. Одно из них и протянуло руку… ой, ветку помощи Тусику. От старухи остались только палка и мешок. Тусик взял палку и стал ходить по острову, щупая землю. Неизвестно, сколько таких ям накопала старуха. Сначала он нашёл одну, закрытую деревянной крышкой, сверху засыпанной землёй. Из неё вылетела огромная птица удивительного цвета. Если она поднимала крылья, становилась красной, если опускала – белой. Когда она летела, то меняла цвет с каждым взмахом крыльев! На своём языке она сказала Тусику «большое спасибо» и стала искать ямы вместе с ним. Во второй они нашли большую черепаху. На её панцире был нарисован чёрный гроб. Но как только её освободили, гроб превратился в сердечко. Рисунок менялся вместе с настроением. Черепаха тут же побежала к морю, нырнула и скоро вернулась с куском морской пены. Пена оказалась очень вкусной, в сто раз вкуснее сладкой ваты. А третью яму Тусик и птица не нашли, а услышали. В ней сидел и громко плакал Пузик.