Добро пожаловать в Детройт. Часть 2
Шрифт:
Клац. Я вижу, как уголок бетонного блока на моей контрольной зоне с едва слышным в какофонии сухим щелчком взрывается фонтанчиком не с нашей стороны. Не целясь, успеваю выдать два полных выстрела, отвлекая внимание на себя и не давая засевшему за укрытием противнику понять, что по ним пристреливается снайпер, прежде чем меня снова заставляют спрятаться.
И они не понимают, даже когда спустя десять секунд один из них роняет винтовку, падая животом на бетон. Лишь когда третий выстрел снайпера превращает плечо одного из стреляющих по мне в кроваво-костяное крошево и он, заходясь
Грохот дробовика из-за фургона. Падающее назад тело. Седьмой продолжает обстреливать видимую ему часть между баррикадой и мордой машины, после чего отступает внутрь, ближе к багажнику, коротким жестом указывая мне за спину и перезаряжаясь. Я, не поднимая головы, перебрасываю себя за водительское кресло и, вжавшись в угол, жду. Дверь со стороны пассажира открывается, но противник действует аккуратно и, прежде чем сунуться внутрь, методично, сквозь просвет между сидениями, простреливает салон.
Я терпеливо жду, пока дорожки пуль не начнут проходить через пассажирское сидение. Седьмой опускается на пол фургона – для него выстрел в стоящего возле двери человека невозможен из-за того, что того почти полностью закрывает ступень подъема в водительскую часть.
Два выстрела сквозь сидение, пауза. Я считаю до трех и только после этого, резко схватившись за «плечо» пассажирского сидения, подтягиваю себя вперед, на вскидку прицеливаясь в уже наступившего на подножку неприятеля.
Двойной выстрел отбрасывает его, заваливая на стоящих за ним людей. Те пытаются дернуться в фургон, но там их встречает Седьмой.
Я отшатываюсь обратно в салон, отталкиваясь руками от кресла, на доли мгновений успев разминуться с разносящими приборную панель выстрелами засевших вдалеке.
Кажется, их стало меньше?
– В… Восьмой сказал идти сюда, – слышу я за спиной голос Девятого.
Долго же ты добирался, ну да ладно, всё же тащить без привычки щит весом в пятьдесят девять фунтов [1] – та еще задача.
– Сиди тут. Щит вот так поставь. Слушай меня. Сейчас ты пойдешь первым, я сразу за тобой. Нам надо дойти до левого бетонного блока. Идти надо достаточно быстро. По нам будут стрелять, идти будет тяжело, но у нас мало времени. Чем дольше мы тут находимся, тем опаснее тут становится. Ты идешь, я стреляю, стреляют Шестой, Седьмой и Первая. Доходим, ты садишься за баррикаду и отдыхаешь. Понял? – Я пристально смотрю в глаза вцепившегося до побеления костяшек в ручку щита парня.
– Идти. Быстро идти. Дойти и сесть отдыхать, – чуть заторможено повторил он.
– Щит в твоих руках выдерживает винтовочный патрон, ничего более серьезного там нет. Готов?
– Нет, – Девятый замотал головой, глядя на меня сжавшимися в точку зрачками.
– Ладно, подождем, – хмыкаю я, встаю и, дождавшись, пока он тоже начнет вставать, хватаю его шкирку и выкидываю из фургона, одновременно с этим придерживая за пояс, чтобы он не нырнул вниз головой.
– Писд-е-е-ец! – обнаруживает знание аж целого одного русского слова Девятый, но я, перехватывая с пояса за плечо, с силой толкаю вперед, не давая время на раздумья.
– Пошел-пошел!
Первые пару-тройку метров он от страха берет такую скорость, что чуть ли не тащит меня за собой, как заправский спецназовец. Потом, конечно, выдыхается, но этого внезапного (для всех) спринта хватает, чтобы выйти на оптимальную для меня дистанцию выстрела. Пользуясь тем, что мы отвлекли на себя внимание, за нами пробегает Шестой. Из-за левого укрытия его пытаются подстрелить, но одного снимает Первая, одного – Седьмой, и еще одного забираю я. Мы с Девятым добираемся до баррикады, в этот момент Шестой по очереди разряжает оба ствола в прячущихся по ту сторону его блока. За нашим остается еще два человека и они, ощутив всю тяжесть своего положения, бросают оружие.
– Сдаемся, мы сдае… – его крик прерывается выстрелом. Первая.
И я понимаю, что она права. Мы не можем оставить их за спиной. Мы не можем оставить кого-то их охранять.
За те мгновения, что я думал, последний противник попытался убежать, но пуля на такой дистанции всегда быстрее.
Окинув взглядом парковку, я замечаю машину Раттаны, а за ней – какое-то движение. Аккуратно обхожу машину, держа револьвер на уровне живота, и останавливаюсь возле багажника.
– Выходим с поднятыми руками.
– Si, Senor, – звучит голос Майкла, а затем он встает, показывая пустые ладони, и пинком поднимает своего товарища. Я продолжаю целиться в него, и мы некоторое время смотрит друг на друга.
– Где груз? – тихо спрашиваю я.
– Там же, где курьер, – зло отвечает бандитос и аккуратно показывает пальцем в сторону здания, откуда всё еще раздаются звуки перестрелки. Уже не такой ожесточенной, как в начале, но всё же.
– Идете с нами. Вперед! – я указываю им на вход, и они идут в ту сторону. – Возвращаемся! – Я взмахиваю пустой рукой остальной своей команде, зная, что Первая наверняка это увидит. Шестой и Седьмой подходят к Девятому, и аккуратно забирают у него щит, подхватывая его с двух сторон. Майкл и его товарищ – Кайен Андреотти, внесенный в офлайн-базу по причине известности фамилии, которую он носил – достаточно споро дошли до нашего фургона и обернулись на меня.
– В хвост салона. Там сумка с оружием и патроны. Ждите нас тут и не высовывайтесь, – тихой и короткой командой загоняю я их в фургон. Кайен сразу отходит, но Майкл упрямо качает головой и показывает пистолет на поясе.
– Я иду с вами.
– Голый? Лишней брони нет, – злюсь я оттого, что приходится тратить время на разговоры.
– Я не буду отсиживаться тут, пока она… – с пол-оборота заводится мальчишка.
Вот так вот. На тебе на старость лет полный, мать его, мексиканский сериал. Внезапная взрослая дочь, влюбленный в нее бандит…
– Хочешь быть полезным – найди нам транспорт на парковке, – перебиваю я. – Нужно две машины. Отсюда надо будет как-то уезжать. Выгони сразу на дорогу перед зданием. И ни на кого не нарывайся, даже если они будут идти внутрь. Наш снайпер на «Вратах», она может появиться тут совсем скоро.
– Si, Senor. Человека, который здесь главный, зовут Старым Оаком,– с мрачной рожей выдавливает из себя он. Мне остается только вздохнуть и, пройдя сквозь фургон, высунуться в атриум.