Добро пожаловать в Рай
Шрифт:
Вот это да, наговорил такого, а теперь забудь и расслабься! Как он себе это представляет? Но я вынуждена снова скрывать свои эмоции и подчиняться:
– Хорошо... Проходите в гостиную. Тапочек к сожалению, у меня нет вашего размера. Придется в носках... Но у меня чисто, не волнуйтесь.
– Я совершенно не взволнован, в отличии от вас, Эльмира. Вот вам бы следовало успокоиться. Вы живете здесь с родителями?
– Нет, с подругой... И только в этот момент до меня доходит, что Гутман уже знаком с Зойкой, она ж ходила к нему на собеседование! И если подружка сейчас появится здесь - нас ждет довольно неловкий момент... Хотя, в конце концов,
– Эльмира, вы опять отвлеклись - вырывает меня из лихорадочных самокопаний голос босса. Давайте приступим.
– Прошу за стол, - показываю жестом.
– Отлично. Кофе сделаете?
– Опять?
– возмущаюсь.
– Может вам еще и борща погреть?
– Было бы неплохо, - спокойно отвечает босс.
– Очень люблю домашнюю кухню. Вы сами готовили, или подруга?
– Сама...
– С удовольствием оценю ваш талант.
– Ну ладно...
Отправляюсь на кухню. Мне нужна эта передышка. Но Гутман отправляется следом! Места тут совсем немного, поэтому, двигаясь туда-сюда, доставая кастрюлю из холодильника, ставя ее на плиту, накрывая на стол, чувствую новый приступ удушающей паники, как в лифте. Нет, с меня достаточно!
– Вы мне, вообще-то, мешаете, - обращаюсь как можно вежливее.
Гутман сидит за кухонным столом и недоуменно смотрит на меня.
– Каким образом?
– так же вежливо произносит в ответ.
– Слышали выражение: «Кухня - это женская территория»?
– Нет... Совершенно не согласен с таким утверждением. Я, между прочим, неплохо готовлю. Но больше по итальянской кухне. Даже на курсы как-то ходил...
Вот и чего тогда не поехал домой и макарон себе не сварганил?
– напрашивается ехидный ответ. Вместо этого ограничиваюсь фразой:
– Жаль, что не слышали.
Не слишком остроумный ответ, знаю. На который Гутман лишь возводит глаза к небу и тяжело вздыхает. Разливаю по тарелкам борщ, и в этот момент в квартиру влетает Зойка. Хорошо, что кастрюлю я успела вернуть на плиту... Немая сцена. Впрочем, Гутман невозмутим, как всегда. А подружка в соляной столб превращается.
– Мне пришлось взять работу на дом, - обращаюсь к Зойке. Как же объяснить, чтобы не брякнула чего?
– А. Ну, ясно, - бормочет та, топчась на пороге кухни.
– Не буду вам мешать.
– Зоя разворачивается к нам спиной и скрывается в своей комнате.
– Ваша подруга, наверное, тоже голодная, - предполагает Гутман.
– Но видимо решила, что гость прежде всего. Мне неловко...
Сообразителен и галантен. И совершенно прав - на шести квадратах за стол больше двоих не влезет...
– Ничего, кушайте. Сметаны?
– Да, спасибо.
Гутман зачерпывает ложку борща и прикрывает глаза - будто от удовольствия. А меня от этого вида горячей волной прошибает. И почему меня так взволновало это его отношение к моей стряпне? Буквально до глубины души.
Чтобы стряхнуть наваждение, наливаю и себе тарелку. И правда, вкусно получилось. Мамулин рецепт никогда не подводил меня. Некоторое время едим в полной тишине. Странно, но нет никакой неловкости, наоборот, некое ощущение уюта. Но вот это то меня и беспокоит больше всего.
– Большое спасибо, Эльмира, было очень вкусно. Вы меня спасли от голодной смерти.
Ага, так я и поверила. Но все равно слышать такие слова невероятно приятно.
На кухню заходит Зойка,
– Ммм, как вкусно пахнет, Эльмира, ты гений.
– Тем временем хвалит меня подруга. И мне становится еще более неловко, что пусть и мысленно, но сучкой обозвала.
– Позже поешь, мне нужна твоя помощь, - тихо цежу сквозь зубы подходя вплотную к Зойке. Но кажется, та меня абсолютно не слышит, очарованная и оглушенная мужчиной, что царит сейчас за кухонным столом.
– Садитесь, обедайте, - гостеприимно предлагает мой босс.
– Мы уже закончили. Может быть, теперь займемся работой?
– последняя фраза адресована естественно мне.
Обреченно киваю. Чего уж там. Умирать... так хоть с подругой под боком.
– Не буду вам мешать, - кричит нам вслед коварная Зойка.
– Приятного тебе аппетита, - шиплю в ответ.
– Неужели не могла догадаться, что не хочу оставаться наедине с этим тираном!
Последующие три часа проходят в напряженной плодотворной работе. Наконец, начинаю понимать, чего хочет от меня шеф. Нет, не могу сказать, что проникаюсь этой работой. Но когда тебе понятны задачи и цели, средства начинают выглядеть по-другому. Мы обсудили концепцию ряда статей, набросали несколько вариантов. Хотя у Елены Петровны, как заметил Гутман, могут быть свои идеи, и я прежде всего должна согласовывать свою работу с ней. Тогда какого, спрашивается, он со мной сегодня столько времени потратил? Для чего все это, подвозы, борщ... Я не могла этого понять. И главное - ни словечка про ночной клуб. А я ведь более всего боялась, что начнет разговор о моем поведении, моральном облике и так далее. И что бы я ответила, как бы защищалась? Тем более, что ничегошеньки до сих пор не помню.
– Ну, рассказывай, милочка.
– Как только Гутман оказывается за порогом, Зойка налетает на меня как стая голодных коршунов.
– Знала ведь, что все твои игрища неспроста! Зачем ты меня к нему подсылала, я тогда в твой дурацкий предлог ни капли не поверила! И правильно сделала.
– Ты это о чем?
– Думаю, ты его проверяла. Изменит тебе или нет.
– Типун тебе на язык, как это, изменит?? Да мы едва знакомы, пару недель всего.
– Ну и что? Можно подумать кому-то это когда-то мешало!
– Я его и не думала ревновать, ты что?? Зой, ты меня поражаешь!
– Это ты меня поражаешь. То шифруешься как заправский агент КГБ, проверяешь -непонятно только на что начальство свое, а потом, прихожу домой - объект у тебя на кухне борщ хлебает! Это как понимать?
– Сам попросил... Сказал, что голодный.
– Так пошел бы в ресторан, чай не бедный родственник, а шишка вполне себе успешная.
– Я сама не знаю, что произошло, Зой. Он меня водой облил, в кабинете своем... на работе... а потом сказал, что домой отвезет, и поработает со мной над статьей. И знаешь, здорово помог. Вот прям от сердца отлегло. Думаю, завтра удивлю нашу грымзу.