Добро пожаловать в Рай
Шрифт:
– Да...
– И мне нравится. Очень нравится.
Роберт накрывает губами второй сосок и чуть потягивает губами, заставляя меня хрипло стонать.
– Я мечтал об этом всю церемонию. Дождаться не мог. Невыносимая пытка эти смокинги.
– Тебе очень идет твой костюм.
– Он меня убивает. Хочу, чтобы ты раздела меня.
Ох, вот это заявочки! Но кажется, я еще о чем-то хотела поговорить, спросить... Но все улетучилось, стоило моему дорогому мужу бросить на меня страстный взгляд. Разрываюсь между желанием обнажить своего мужчину и задать волнующие меня вопросы. Например, поедем ли мы на Кубу. Или сдадим билеты.
Но делаю выбор в пользу обнажения.
Снимаю с него пиджак, развязываю галстук. Расстегиваю пуговицы на кипельно-белой рубашке, аккуратно и сосредоточенно. Распахиваю ее и целую грудь своего мужчины. Ласкаю соски, покусываю, посасываю, медленно спускаясь ниже, к поясу классических черных брюк. Дыхание Роберта становится тяжелым, хриплым.
Прогибаюсь как кошка, едва не мурлыкая от удовольствия, расстегиваю молнию на брюках. Спускаю их до колен, а следом и черные трусы. Разглядываю красивый член Роберта, прижимаюсь к нему губами, обхватываю головку и вбираю в рот. Одновременно сжимаю тяжелые яички. Чувствую себя бесконечно бесстыдной. Никогда не делала ничего подобного. Ласкаю его возбужденную плоть, играю с ней языком и губами, слегка прикусывая и дразня. Какая разница, что никогда раньше не делала этого, сейчас не могу противостоять этому желанию. Никогда не думала, что мне настолько понравится это занятие. Касаться губами, доставлять мужчине наслаждение - ни с чем не сравнимо.
Стон Роберта разрывает тишину спальни.
Он отстраняется от меня, а я еще не наигралась - снова тянусь руками к его члену. Но муж занят другим, он сосредоточенно расстегивает оставшиеся крючки на моем платье, торопясь обнажить меня.
– Мира, - выдыхает страстно.
– Ты с ума меня сводишь. Можно я разорву это чертово платье? Не стал бы спрашивать, но оно свадебное...
– хрипло выдает тираду.
– Нет, прости. Хочу оставить его на память, - протестую срывающимся голосом. Умираю от желания, начинаю помогать мужу с застежками. Наконец нам удается сбросить с меня это произведение искусства. Падаем сплетенные объятиями на постель.
Роберт разводит мои ноги, так торопится - даже трусики снять не успевает, лишь отодвигает в сторону и вот он уже во мне. А я жду, готова, безумно жажду почувствовать его внутри себя. Начинает двигаться во мне, в неумолимом, жестком темпе.
– Да-а, милый, - жарко шепчу ему на ухо.
– Мне так хорошо, только не останавливайся. Прошу, прошу...
Задыхаюсь от желания, от потребности в нем, сметающей все на своем пути. Все страхи, комплексы и сомнения. Так бесконечно сладко чувствовать его в себе. Слившись в безумном порыве, в старом как мир танце страсти. Мои ноги подняты вверх, чтобы облегчить более глубокое проникновение. Жадно встречаю каждый толчок внутри себя, двигаю навстречу бедрами. Чувствую, что близка к краю. Наши взгляды встречаются и вижу в глазах Роберта плещущуюся любовь, тону в голубой пучине его зрачков. Чувствую, как он взрывается внутри меня, заполняя все мое существо, и взлетаю вслед за ним, с криком. А потом замираю в его объятиях, бесконечно счастливая.
– Ты потрясающий любовник, Роберт. Тебе кто-нибудь говорил об этом?
– говорю, когда дыхание приходит в норму.
– Мне очень приятно это слышать, Мира.
– Муж целует меня в макушку, буквально чувствую, что улыбается, хоть и не вижу его лица.
– У тебя было много женщин?
– Не особенно. С чего вдруг такой вопрос.
– Просто так... Почему немного? Это странно.
– Мне нужно для начала узнать женщину. Прочувствовать ее энергетику, чтобы захотеть. Не понимаю слепого совокупления лишь бы с кем.
– И сколько их было?
– вырывается у меня и тут же жалею об этом вопросе.
– Извини. Забудь. Это не имеет значения...
Помолчав немного, Роберт тихо отвечает:
– А ты, Мира. Знаю, мужчин у тебя было немного. Но твоя одержимость Василием - она прошла?
– Давно... ты прав, это была глупость, одержимость... Удивительно, как ты понял, что я заинтересована Василием?
– Ты рассказала.
– Я?
– Помнишь вечеринку, первую, по случаю моего вступления в должность...
– Конечно. Я тогда...
– Напилась, - усмехается Роберт. Мне пришлось отнести тебя на руках в гостиничный номер.
– Мне так стыдно! До сих пор ничего не помню о той ночи... Неужели мы с тобой...
– Нет конечно! За кого ты меня принимаешь! Я лишь отнес тебя и попробовал уложить спать. Но ты сопротивлялась и все время бормотала про Ваську. Нахал редкостный, если честно. Ужасно поступил с компанией...
– Да... Я сначала не могла поверить... Мне так стыдно, что я столько лет идеализировала его.
– Мы все ошиблись в нем, что поделать. Не казни себя.
– Он развалил такую замечательную фирму! «РАЙ» многим был как второй дом.
– Я выкупил «РАЙ».
– Что?
– Мой свадебный подарок, дорогая. Теперь у нас есть свой «РАЙ». Не маленький, как у большинства молодоженов. Большой. Огромный. И целиком наш. Я даже все акции Агриппины выкупил.
– Но что мы будем с ним делать? Я мало что понимаю в индустрии красоты!
– Научишься.
– Но... я... О Боже, Елена Петровна с ума сойдет!
– Если она не нравится тебе, можешь уволить. Теперь ты не ее подчиненная. Ты - главный акционер.
Как же приятно слышать эти слова! Ни за что не уволю Елену! Вообще никого увольнять не собираюсь. Да и работа... нужно ли мне это теперь, когда я обрела свое женское счастье. Всегда считала, что карьера и работа для меня на первом месте. А сейчас, встретив мужчину своей мечты... настоящего, не обманку... Понимаю, что не так мне важно то, о чем я честолюбиво мечтала в юности. Гораздо важнее семья. Я хочу детей. Безумно хочу малышей от Роберта.
– Я не уверена, что вернусь на работу. Возможно, мне лучше заняться бытом. Семьей. Мы... не предохранялись. Возможно я беременна. Ты хочешь детей, Роберт?
В ответ он нежно проводит пальцем по моей щеке.
– Я безумно хочу детей от тебя, Мира. Хочу всю тебя, и все что ты можешь мне дать. Ты сводишь меня с ума... В первый же миг, когда я взглянул на твое лицо, ты вскружила мне голову. И всякий раз, когда видел тебя, мне хотелось затащить тебя в постель, быть с тобой, любить тебя. Ты была для меня невероятным, непреодолимым искушением. Иногда мне становилось страшно - когда я думал - вдруг ты приснилась мне.