Добродетельная женщина
Шрифт:
— Я узнал ее платье, — признался поваренок, — темно-красное, из атласа. Она все время его носила.
— Она часто сюда заходила? — спросил де Рохан.
— Я работаю в «Проспекте» уже четыре года и знаю всех. Она постоянно бывала здесь, — гордо заявил мальчик. — У нас всегда полно моряков, портовых грузчиков и матросов. Иногда даже джентльмен-другой забредает — обтяпать по-тихому какое-нибудь дельце.
Де Рохан снова взглянул на Ратлиджа.
— У тебя есть комната наверху? Томас понял
— Мэг ею не пользовалась. Она жила в доме, в котором работала.
— А ты кого-нибудь знаешь из ее обычных клиентов?
— Я никого из них не видел. — Он нагнулся чуть ближе к Дэвиду и кивнул головой в сторону Ратлиджа. — Спросите вон у него. Кажется, он знаком с кем-то из ее дружков — иногда подсаживался к ним и задавал странные вопросы.
Дэвид с удивлением поднял брови, но де Рохан молча смотрел на реку — туда, где в тумане сгрудились баржи и торговые суда.
— Скажи мне, Томас, — попросил он задумчиво, — как она была привязана?
Томас посмотрел на него, словно не совсем уяснил смысл вопроса, потом ответил:
— У нее на шее была окровавленная веревка.
— Но как эта веревка была завязана? — настаивал де Рохан. — Каким узлом?
Внезапно в глазах паренька засветилось понимание.
— Морским, — быстро ответил он. — Добротным, крепким морским узлом. И веревка была совсем новая.
— Молодец, — похвалил его де Рохан. — А когда в последний раз Мэг заходила в трактир, не помнишь?
— Дня три назад, — спокойно ответил мальчик.
— Три? — с сомнением переспросил Дэвид. — Ты уверен?
Томас задумчиво наморщил лоб.
— Был понедельник. Она пришла рано, около одиннадцати. Пратт уехал на рынок за овощами, и здесь оставались только я и Нелли.
— Она приходила одна? — осведомился де Рохан. — Как она была одета?
Мальчик слегка растерялся.
— В темно-красное платье, как обычно. Она кого-то искала.
— Может быть, клиента? — настаивал де Рохан.
— Не знаю, — ответил Томас. — Она мне сказала: «Томми, проследи за человеком, который зайдет сюда и будет меня спрашивать». Потом она подмигнула мне и дала целый шиллинг, но никто не заходил — она ни на кого не обратила внимания. В полдень я выходил и больше не видел ее — ну, только уже мертвую.
Де Рохан молча барабанил пальцами по столешнице. Руки у него были такие же худые и смуглые, как и лицо. «Интересно, откуда он родом?» — спросил себя Дэвид.
— Итак, у нее в кармане была приличная сумма, — задумчиво проговорил инспектор. — Она всегда давала тебе деньги?
— Нет, никогда не давала, — признался мальчик. — Я, ей-богу, здорово удивился. И вообще она была похожа на кошку, которая объелась сливками. Но может быть, мне показалось.
— Может быть, — мягко отозвался де Рохан.
Томас ушел к себе на кухню. «Если у Мэг появились деньги, значит, она кого-то шантажировала», — предположил Дэвид. Оглядев зал, он заметил, что Ратлиджа уже нет в трактире.
Его исчезновение не слишком огорчило Дэвида. Найти такого человека, как Бентам, проще простого — достаточно лишь заглянуть на ближайшие петушиные бои или в самый азартный игорный притон.
Пробило десять утра. Сесилия, бродя по дому, не находила себе места. Сегодня на нее одно за другим сыпались разные несчастья. Несмотря на лихорадочные поиски, таинственно исчезнувший чулок так и не нашелся. Она вернулась к себе в спальню и вопреки своему обыкновению заказала завтрак наверх, представив насмешливые взгляды слуг, которые наверняка обо всем догадались. Пока Этта готовила ей ванну, Сесилия попыталась съесть тост, но, подавившись, закашлялась, опрокинула чашку с чаем и засыпала крошками всю постель.
Этта выбежала из ванной, чтобы похлопать ее по спине. На лице ее было лукавое, понимающее выражение. Слабо отмахнувшись от еды, Сесилия пошла к ванне в надежде утонуть — или хотя бы облегчить душевные раны долгим сидением в горячей воде.
Все тело ее ужасно болело. Раздевшись, она обнаружила на ноге с внутренней стороны маленькое пятнышко крови. Ничего, пустяки. Странно, что при том, сколько времени она проводила в седле, у нее вообще потекла кровь. И все-таки это было неопровержимым доказательством — с этой ночи ее девственность наконец-то утрачена.
С мучительным стоном Сесилия опустилась в обжигающую воду. Нет, она ничуть не жалела о потере невинности, но Боже правый, кому она ее отдала? Делакорту! Убрав с лица мокрые волосы, Сесилия откинула голову на край ванны и уставилась на высокие, обшитые дубовыми панелями стены.
В конце концов, это даже забавно! В течение шести лет она старалась избегать Делакорта, а он — ее. И вот насмешница судьба — правда, при некотором содействии мистера Амхерста — забросила ее в постель именно к нему!
Нет, неправда. Никуда судьба ее не забрасывала. Она, поддавшись вожделению, сама схватила Дэвида за руку и притащила наверх, в спальню. А когда он начал ее отговаривать, предлагал остановиться, все же настояла на своем.
Ну что ж, выходит, она всегда питала нездоровое пристрастие к зеленоглазым распутным красавцам. Во всяком случае, не она единственная совершила такой грех — Дэвид одним лишь взором мог заставить женщину раздеться и броситься в его объятия. Если верить слухам, многие пали жертвами его чар. Неожиданно мысль эта больно кольнула ее в сердце. Что, если она стала всего лишь очередным пунктом в длинном списке его любовных побед?