Добрым словом и пистолетом

Ковалев Сергей Алексеевич

– Оборотни… оборотни… – забормотал Хормин. Взгляд его маленьких глаз стал совершенно отсутствующим. – Оборотни… Ну конечно!

– Что?! – Я едва удержался, чтобы не вцепиться в его балахон и не встряхнуть как следует. Но унизительный опыт с Самуилом был еще слишком свеж в памяти. – Что ты вспомнил?!

Маг уставился на меня каким-то странным взглядом, словно, будучи на рынке, прикидывал, сколько весу в поросенке, сколько за него можно заплатить и сколько выйдет отбивных. Последняя мысль мне особенно не понравилась.

– Я никогда не общался с оборотнями, – медленно, явно параллельно думая о чем-то другом, произнес Хормин. – Они обладают всеми недостатками как людей, так и волков, при том лишены достоинств обоих видов. Лучше уж иметь дело с вампирами. Они хотя бы относятся к древней расе и наделены магическими способностями. Но я знаю, что Агата занималась какими-то исследованиями, связанными с оборотнями. Это было совсем недавно, лет десять

назад. И как ни странно, она сохранила хорошие отношения с их общиной.

Я приложил все усилия, чтобы мое лицо ничего не выражало.

– И что это были за исследования?

– Откуда мне знать? – рассеянно отмахнулся Хормин. Похоже, какая-то мысль полностью завладела им. – В нашем кругу не принято лезть в чужие исследования. Если маг достигнет успеха, он сам похвастается. Поскольку Агата ничего не рассказывала, видимо, успеха она пока не добилась. Или не захотела делиться знаниями. Она вообще скрытная стерва…

Я удивился, но промолчал. В самой этой характеристике не было ничего удивительного. То есть я хочу сказать, любому, кто общался с Агатой больше четверти часа, это слово неизбежно приходило на ум. А через полчаса общения так же неизбежно дополнялось прилагательным «безжалостная». Удивительным было то, что такой сухарь, как Хормин, его использовал. Причем с экспрессией, не оставлявшей сомнений – Агату маг почему-то внезапно сильно невзлюбил. Странно, всего пару минут назад он говорил о ней вполне спокойно.

Вообще, после упоминания оборотней в контексте расследования мага словно подменили. Его равнодушие превратилось в маску, под которой бушевали какие-то непонятные мне страсти. Дорого бы я дал за способность читать мысли! Увы, такого таланта у меня нет. Впрочем, можно долго перечислять таланты, которых у меня нет!

– Хормин, что произошло? О чем ты догадался?

– Ни о чем, – проблеял маг, делая честные глаза. Получилось у него не очень убедительно. – Просто пришла в голову идея, к похищению никак не относящаяся.

– Не ври! Это как-то связано с Агатой! Ты должен мне сказать!

Но Хормин уже пришел в себя и вновь принял вид уверенного в своем величии древнего мага. Бросив на меня надменный взгляд, он прошелестел:

– Должен? Я тебе ничего не должен, пес. Благодари всех богов Тени, что за тебя просил глава Анклава, иначе ты был бы уже мертв. Убирайся.

Если бы Хормин заорал на меня, начал сыпать угрозами в духе криминальных братков, я бы позлил его еще, в надежде, что от злости он что-нибудь да выболтает. Но этот спокойный полушепот не оставлял мне шансов. Хормин не собирался отвечать и явно насмехался над моей беспомощностью. Он даже не воспринимал меня в качестве врага! Так, нечто незначительно раздражающее, вроде пыли на столе.

Сохраняя остатки достоинства, я молча развернулся и направился к двери. Призрак кадета Ситичкина тоже не проронил ни слова, провожая меня до выхода из особняка. Видимо, злился за недостаточно почтительное отношение к хозяину. А хозяину-то, скорее всего, наплевать на преданность кадета Ситичкина. Ему и на живых-то людей наплевать, а уж призраков всяких он тем более не замечает. Эта мысль подтолкнула другую, более практичную. Призраков иногда еще называют духами, но это ошибка. Призраками чаще всего становятся души умерших людей, которых что-то удерживает в этом мире. Какое-то важное дело, долг, месть. Иногда страх. Происхождение же духов неизвестно. Думаю, они – все, что остается от племенных божков, после того как исчезают с лица земли последние их последователи. Хайша считает мое объяснение бредовым и оскорбительным, но это лишь потому, что такая перспектива пугает ее даже больше, чем полное исчезновение. Да и своего объяснения природы духов у нее нет. И ни у кого нет. Не думаю, что это такая сложная задача, просто никто не занимался изучением духов – они никому не интересны, на них никто не обращает внимания. Этим-то они и ценны. Все привыкли к тому, что духи страсть как любят подглядывать. Интересует их исключительно секс, а поскольку в Тени ханжество не особо распространено, никого бесплотные вуайеристы не беспокоят. Общаться с ними тоже мало желающих, поскольку говорить духи способны только об одном – опять же о сексе, а точнее, где, что и при каких обстоятельствах им удалось подсмотреть. Пожалуй, рассказывать духи любят даже больше, чем собственно процесс подглядывания. Нетрудно догадаться, что мысль использовать эту особенность духов пришла в голову именно частному детективу. И не надо грязно ухмыляться! Эта идея, разумеется, пришла в голову не мне, а Алексу. Но я тоже не брезговал пользоваться этим методом. Примерно через два с половиной часа я

припарковался возле бара «У кота». Вопреки всяким эзотерическим книгам из категории «Магия для чайников» искать духов в американских прериях или сибирской тайге вовсе не обязательно. Их всегда можно найти в ближайшем баре. Они там выслеживают своих будущих «жертв». Ну а если приспичило поговорить с духами, лучше все-таки найти особое заведение вроде того же «У кота». Здесь на вас не будут смотреть как на сумасшедшего, когда станете разговаривать с невидимым собеседником. Точнее, здесь на вас не станут смотреть как на сумасшедшего, что бы вы ни отмочили. Принцип, который с незапамятных времен культивируют хозяева бара, братья Петрос и Саргис, – это терпимость к чужим странностям. Собственно, в иных условиях этот бар не смог бы существовать, ведь все его посетители – теневые маги и прочие существа, населяющие Тень. И мы все очень и очень разные. Если бы не терпимость друг к другу, давно перегрызлись бы и от уютной атмосферы бара ничего не осталось. А Саргис и Петрос очень ценят атмосферу своего заведения, поэтому поддерживают должный уровень толерантности посредством внушительных каменных кулаков.

– Привет, Саргис! – Я кивнул гиганту, возвышающемуся за стойкой.

– Доброго тебе дня, Вик! – степенно кивнул Саргис. – Я вижу, ты наконец научился нас различать! А вот Алекс до сих пор путается!

Я усмехнулся и направился к любимому столику в углу бара. Алекс так и не заметил, что гранит, из которого сложен Саргис, содержит чуть больше биотита, а потому слегка темнее, чем гранит, из которого сложен Петрос. Разница невелика, но достаточная для внимательного глаза. Впрочем, Алекс обращает внимание только на то, что хоть немного похоже на женщину.

Ах да, нужно пояснить: Саргис и Петрос – почти чистокровные элементарные духи земли. Теневой крови в них больше двух третей, оставшаяся часть – человеческая. Так что выглядят они как две здоровенные ожившие скульптуры из гранита.

Когда я говорил про каменные кулаки, это была вовсе не метафора. По причине дневного времени в баре было малолюдно. Парочка гоблинов в офисных костюмах за одним столом – наверняка обсуждают какую-то сделку. Гном у стены сосредоточенно наливается пивом. Компания молодых вампиров за сдвинутыми столами играет в карты, дожидаясь захода солнца. Завидев меня, некоторые из них вскочили, угрожающе скалясь, но более осмотрительные друзья немедленно вцепились в них и заставили сесть. С Саргиса станет вышвырнуть скандалистов прямо под солнце. День сегодня, конечно, пасмурный, но болезненные ожоги упырям будут обеспечены. Не понимаю я такой злопамятности. Ведь уж сколько времени-то прошло с того маленького недоразумения. И – замечу особо! – зачинщиком выступил их товарищ. Я ведь его случайно толкнул и даже извинился, что со мной не так часто бывает. Его мои извинения не устроили – что ж, его право. Вообще-то головой надо думать, а не клыками. Я ему такую возможность и предоставил, выбив часть клыков. Оставшиеся клыки ему выбил Отбой в потасовке между вампирами и оборотнями. Да, потасовку спровоцировал опять же я, признаюсь! Но ведь они и без моего вмешательства постоянно враждуют! Так что могли бы уж давно забыть о том инциденте. Ладно, мелочи. В баре они не посмеют ничего мне сделать. А у меня есть дела поважнее обидчивых упырей. «Хайша, ты чувствуешь присутствие каких-нибудь духов?» «Чувствую. Но…» «Что?» «Тебе это не понравится. Здесь всего три духа ошиваются». «Черт! Дай угадаю…»

– Вилькельхейм? – негромко произнес я в пространство. – Мо? Бо? Поговорить надо.

– Вот! Он опять угадал!

– И ничего удивительного! Я-то знаю, как ему это удается!

– Как? Ничего ты не знаешь!

– А вот и знаю!

– Нет!

– Помолчите, а?! – попросил я. – У меня не так много времени, чтобы слушать ваши ссоры!

Среди остальных духов троица Мо, Бо и Вилькельхейм неприятно выделяются наличием общей страсти, не имеющей прямого отношения к подглядыванию. Из-за нее остальные духи их просто не выносят и стараются держаться подальше. Возможно, потому в баре и не было больше ни одного духа. Мо, Бо и Вилькельхейм отличаются маниакальной склочностью.

– Так, слушайте. Я сейчас работаю на Еву Барановски…

– О-о-о! – дружно простонали невидимые развратники.

– Видимо, это ваше «о-о-о!» означает, что за ней вы тоже подглядывали? – обрадовался я. Неужели мне повезло и сейчас я точно узнаю, что случилось?!

– Ну вообще-то нет, – развеял мои надежды Вилькельхейм. – Просто она, конечно… ну… О-о-о!.. Ну ты понимаешь?!

– Мы пытались несколько раз, – вставил Мо. – Но у них там неинтересно совсем…

– Да! Муж у нее – бревно бревном. Приезжает посреди ночи, свет не включает. Всегда в одной позе и под одеялом!