Добыча
Шрифт:
Сисси, не раздумывая, хватает Дэвида и Джейкоба и бросает их в каюту, к нам с Беном. Эпаф все еще без сознания, его грудь поднимается и опускается от частого неглубокого дыхания.
— Слушайте меня, — говорит она, с лица у нее течет вода. — Я плыву на берег. Нырну с этой стороны каюты и проплыву под водой, чтобы они меня не видели. Вы пока постарайтесь их отвлечь. Пытайтесь убрать крюки.
— Нет, Сисси! — кричит Бен.
— Это наш единственный шанс.
— Должен быть еще какой-нибудь.
Она так сильно сжимает руку Бена, что он морщится от боли:
— Нет, Бен.
— Тогда дай попробовать мне, — предлагаю я. — Я хорошо плаваю, у меня получится.
— Нет, — говорит она, убирая один из кинжалов в ножны.
— Тогда пойдем вместе, — настаиваю я.
— Нет, — повторяет она, забирая кинжал у меня.
— Сисси…
Она пристально смотрит на меня, задерживая взгляд на секунду дольше, чем следовало бы, и я вижу в ее глазах одновременно гнев и удивление.
— Не дайте Джину умереть, — наконец шепчет она, протискивается с этими словами мимо меня к выходу из каюты и опускается в реку с едва слышным всплеском.
Дэвид начинает плакать. Я поднимаю его на ноги. И его, и Джейкоба, и Бена, зная, что сейчас они нужны друг другу.
— Послушайте, ребята, — говорю я так убедительно, как только могу. — Сисси поручила вам работу. Оторвите эти чертовы крюки от нашей лодки. Через рубашки, не прикасайтесь к ним голыми руками. Поняли?
Джейкоб кивает, я осторожно беру лицо Дэвида в ладони. У него такая тонкая кожа. Он не создан для этого мира. Взглядом я пытаюсь передать ему свою смелость. Он кивает.
— А сейчас идите! — я выталкиваю их на палубу.
Они кидаются каждый к своему крюку.
Теперь и я прыгаю через борт, ныряя в воду.
Меня охватывает жидкая ледяная тьма. Течение несет меня. Я борюсь с ним, противостою вихрям, которые едва не переворачивают мое тело. Стоит им поддаться, и я окончательно перестану понимать, куда мне плыть. Я гребу изо всех сил, забыв о точном направлении, просто стараясь выплыть, пока мои легкие еще не взорвались.
Наконец я врезаюсь в берег. Острые камни режут мне ладони, пальцы застревают в трещинах. Я выбираюсь, мокрая одежда тянет меня к земле. Я заставляю себя встать и идти. Вот лодка. Дальше, чем я думал, река унесла меня почти на пятьдесят метров. По ладони течет что-то теплое. Мне не надо смотреть, чтобы понять. Это моя кровь, текущая из порезов.
Снова раздаются вопли, такие пронзительные, что кажется, будто небо и луна вот-вот разобьются на мелкие осколки. Три каната, которые тянули охотники, неожиданно провисают, и задранный кверху борт с плеском опускается. Они отпустили лодку; они идут за мной.
— Сисси! Ты где?
— Тут. Быстрее!
Она стоит у груды брошенного на землю снаряжения. Веревки, крюки, заряженное гарпунное ружье. Наверное, они оставили его здесь раньше на всякий случай. Если мы сумеем вырваться из первой ловушки, они просто побегут дальше и приготовят еще одну.
— Они идут, Сисси.
— Знаю.
Я поднимаю гарпунное ружье. Пытаюсь, во всяком случае. Оно весит чуть ли не больше меня. Я бы не сумел его нести, не говоря уж о том, чтобы им пользоваться.
— Сисси, помоги мне с этой штукой. Вместе мы сможем ее поднять.
Она не отвечает.
Я поднимаю глаза. Ее нет.
Недалеко, слишком недалеко, раздаются вопли. Очень близко. Я взбегаю на вершину холма. Вот она — примерно на середине склона в лунном свете видна фигура Сисси. В ее мертвенно-бледной руке стиснут кинжал. К ней кидаются двое охотников. Долгие часы изнурительного бега сожгли весь жир в их телах. Видно каждое ребро, полупрозрачная кожа хлопает при каждом движении, как выстиранное белье на веревке. Третьего охотника нигде нет. Сисси не двигается. Им примерно двадцать секунд бежать до нас, и она ждет, пытаясь найти лучший угол для броска. Но она не понимает их так, как я. Я знаю их тактику.
— Сисси, — подбегаю я к ней, — сейчас!
— Нет, — шепчет она, — слишком далеко.
— Они сейчас разделятся. Один справа, другой слева — они бросятся на нас с разных сторон. Чтобы сбить тебя с толку, чтобы дезориентировать тебя. Ты будешь целиться в одного, а другой в это время бросится тебе на спину. Сейчас, Сисси!
Я ее убедил. Незаметным глазу движением она кидает кинжал в сторону от бегущих охотников. Они, не замедляя бега, поворачивают головы и следят за вращающимся, мерцающим в лунном свете клинком, за тем, как он описывает плавную дугу над рекой и возвращается к ним. И в последний момент перепрыгивают через него.
Они снова поворачиваются к нам и издают победный визг. Они знают. Им рассказали о кинжалах Сисси.
Но они знают не всё.
Это не единственный кинжал в воздухе.
Пока они не спускали глаз с первого, Сисси запустила еще один.
Одного из охотников мощным ударом сносит в сторону, как будто кто-то дернул за невидимый поводок. Кинжал вонзается ему в шею. Расплавившаяся рыхлая кожа не сопротивляется железу, кинжал вошел целиком, с рукоятью. Охотник лежит на спине, перебирая руками, как перевернутая черепаха. Он пытается встать, но не может. Кинжал перебил ему трахею.
Второй охотник снова издает вопль. Не страха. Не тоски по поверженному товарищу. Дикой радости. Теперь ему достанется больше геперов. Он бежит к Сисси, истекая слюной и дрожа от нетерпения.
Сисси опускает руку к поясу. Осталось всего три кинжала. Первый она кидает направо. Мои глаза и глаза охотника поворачиваются в ту сторону. Но она нас обманула. Клинок все еще у нее в руке. Спустя мгновение — уже нет. Она бросила его, как бумеранг, в направлении, противоположном обманному броску. Но Сисси не останавливается, чтобы полюбоваться своей работой, и вот второй кинжал уже летит прямо к охотнику, направленный между глаз. Два кинжала несутся к нему, пока он пытается найти в небе несуществующий кинжал. Это прямое попадание. Два прямых попадания.